Ангел Жизни

Глава 10 Исаакий

Вот и пришло время разобрать мой «долгий ящик» – Исаакиевский собор, в который убраны все загадки за последнее время. Вооружившись ручкой и бумагой, я уселась на диван в форме губ в гостиной – там было не так жарко, и задумалась. С чего начать?

Самое непонятное, конечно, кто такой Джокер, чем я ему мешаю и что за дела у него с Баалом. С демоном все более или менее ясно. Но вот сказанное им Гаспару все же непонятно. «Теперь она Ангел! Ее защищает свет! А она защищает своим светом Драгана! Как вы такое допустили?! Пророчество уже сбывается!!!».  Какое пророчество? Ненавижу уже это слово!

Еще одно предсказание, Наринэ, тоже не выходит из головы. «Он уже идет за тобой». Кто и зачем? Кольцо Соломона – тоже загадка. Крот сказал, что оно – ключ. К чему или от чего? И, с отрывом от остальных, в моем хит-параде непонятностей лидируют Валентина с ее вечным рефреном «Найдите Паука» и «Какмаршак» с еще более загадочным заявлением – «Ты все неправильно поняла» и зажатым в руке пауком.

Еще есть Кира – дикая санклитка, которую увел с собой Киллиан. И дочь Якоба – первая за тысячу лет. Мой отец назвал ее племянницей. Значит, мне она сестра, получается? Двоюродная или троюродная. С ума сойти! А может ли так быть, что это один и тот же человек? Вернее, санклитка? Что, если Кира – та самая дочь Якоба и моя сестра? Кто знает. По крайней мере, вибриссы не протестуют. Где она сейчас, бедная девочка с прозрачно-зелеными глазами? Что с ней стало?

– Что делаешь? – прервал тягостные раздумья Сеня, грызущий яблоко.

– Шкаф разбираю. Что, не похоже?

– Не очень-то. Но зачем?

– Хочу увидеть дальнюю стенку.

– Опять метафоры. – Санклит вздохнул. – Сложная ты женщина, большеглазая!

– Наоборот, простая. Но такая простая, что не сразу поймешь!

– Ясен пень!

– Это Хэмингуэй, засранец. Хотя для тебя это имя звучит как ругательство, наверное. Я просто хочу все разложить по полочкам, лишнее выкинуть, понять, что происходит.

– Данилу выгнать решила? – навострил ушки Арсений. – Правильно! Давно пора! – он плюхнулся рядом со мной на диван.

– Данила-то тут причем?

– Вот именно! Он лишний.

– Все не так просто.

– А по мне – так проще не бывает! – санклит пожал плечами и потопал открывать дверь. – Только что о тебе говорили! – донесся его голос из прихожей. – Тебе не икалось?

– Да отстань ты уже! – рявкнул Данила.

Сбегать поздно. Жаль.

– Привет, девочка моя ненаглядная! – он подошел ко мне, сел на диван и попытался обнять.

– Привет! – я ускользнула. – Что ты тут делаешь?

– Не прогоняй, умоляю! – мужчина обезоруживающе улыбнулся. – Просто хотел пообедать с тобой. У меня пицца есть! – Охотник вытащил из пакета две коробки. – Одна веганская.

– Пока я рядом, большеглазая голодной не останется! – фыркнул Сеня, пренебрежительно глядя на него. – К тому же, после той пиццы, что у нас пек Горан, покупная на вкус, как подошва!

– Твоего мнения никто не спрашивал! – Данила зыркнул на него исподлобья. – У меня кинжал с собой – так, к сведению!

– Я тут лишний, видимо. – Оскорбленный санклит вздернул нос и утопал на кухню.

– Мы скучать не будем. – Бросил ему вслед Охотник, открывая коробки. – Еще горячие. – Я вздохнула, вновь присаживаясь на диван. И вот так уже несколько недель. Как же надоело все!

– Ты не голодна? – Данила прикоснулся к моей руке. – Так соскучился, девочка моя!

Не голодна. И дурман Закона крови прошел, унеся с собой желание продолжать этот дурацкий спектакль. Чем только думала, когда начинала обреченную на провал глупость?

Еще один звонок прервал поток мыслей. Воспользовавшись предлогом, я спрыгнула с дивана и пошла открывать дверь.

– Алекс? – мисс Хайд прищурилась и не удержалась от колкости. – А ты что притащил? Роллы?

– Зачем?

– Не знаю. Но все меня почему-то кормить пытаются в последнее время.

– Это из-за того, что ты сильно похудела.

– Спасибо, просветил. Зачем пришел?

– Чтобы получить по морде! – раздался за спиной звенящий от ярости голос Хана. Прежде, чем я успела его остановить, Охотник отодвинул меня в сторону, и ударил Алекса в лицо.

– Прикольно было бы, появись сейчас еще и Драган! – прокомментировал Арсений, хрустя чипсами.

– Упаси бог! – выдохнула я, запуская руку в пакет. – Ставки делать будем?

– Неа. Просто полюбуемся.

На этот раз победителем стал Данила.

– И зачем это было? – осведомилась я, когда он вышвырнул Алекса за дверь.

– Битва самцов за… – начал санклит, но получил от меня подзатыльник и замолк.

– Выгнала бы ты его вообще! – прорычал еще разгоряченный Охотник.– Первый кандидат на вылет – ты! – парировал Арсений.

– Тоже хочешь получить?!

– Все, ухожу. – Санклит пожал плечами и вернулся на кухню.

– Сиди там и носа не высовывай! – рявкнул ему вслед Хан.

– Данила, какого лешего ты делаешь? – не выдержала я.

– Орлов заслужил. Мы вчера…

– Это меня не интересует! Но зачем Арсения обижать?

– Ты знаешь, как я отношусь к санклитам.

– О как! Как же ты тогда со мной общаешься? Не коробит?

– Ты не санклит.

– Не согласна. Забирать жизнь – могу. Бессмертие и высокая регенерация – в наличии. Мой отец теперь – санклит. Брат названный – санклит. Друзья – санклиты. Даже мой… – я запнулась.

– Твой кто? Любимый? – Данила вгляделся в мое лицо.

Когда не знаешь, что ответить, промолчи.

Охотник сел на диван с остывшей пиццей. Мне пришлось сесть рядом.

– Никогда не думал, что буду не только и. о. Главы Совета, но также и. о. Драгана. – С горечью пробормотал он, глядя в пол.

– Данила, это не смешно! – мой голос зазвенел.

– Саяна… – Хан вздрогнул, словно проснувшись. – Я это вслух сказал? Господи, девочка моя, прости идиота! – мужчина потянулся ко мне, но меня словно ветром сдуло с дивана.

– Тебе лучше уйти! – обхватив себя руками, сказала я.

– Саяна!

– Вон отсюда! – дрожащая рука указала на дверь. – Это изначально была плохая идея!

– Пожалуйста!

– Так это правда! – раздалось за моей спиной.

– Савва! – я ахнула. Самое не время сейчас!

– Весь Петербург гудит, обсуждает ваш роман! – громыхнул отец. – А я не верил! Думал, что дочь так со мной не поступит!

– Папа…

– С убийцей Анжелики, Саяна? – он с болью в глазах посмотрел в мое лицо.

– Савва, умоляю вас, простите меня! – Хан подошел к нему.

– Такое не прощают! – санклит отшатнулся.

– Саяна? – Охотник попытался обнять меня.

– Нет! Уходи!

– Девочка моя, не прогоняй, пожалуйста!

– Ты слышал ее! – громыхнул Савва. – У тебя хватило совести воспользоваться ее слабостью из-за Закона крови, но дальше трепать ей нервы не позволю! Довольно! На твоей совести жизнь одной моей дочери! Вторую не получишь! – выкрутив Охотнику руку, он выставил его за дверь.

– Папа! – я подошла к нему. – Прости! Если сможешь.

– Саяна, – он обнял меня. – Что ты творишь?

– Н-не знаю! – рыдания сжали горло. – Папа! Что мне делать?..

– Поплачь, станет легче. – Отец прижал к себе и не отпускал, пока я не прекратила всхлипывать. Слезы не принесли облегчения, но боль, с которой пришлось сжиться со дня возвращения Горана в Стамбул, притупилась. – Собирайся. – Мягко сказал Савва, отстранив меня. – Поедешь со мной на дачу.

– Зачем?

– Дочь, ты себя в зеркале видела? Одни глаза остались. Тебе нужен отдых. Солнце, свежий воздух, речка, ягоды поспели как раз! Собирайся!

– Уговорил. – Я шмыгнула носом.

– А мне можно? – Арсений высунул из кухни лохматую голову. – С вами?

– Возьмем? – Савва, посмеиваясь, посмотрел на меня.

– Куда же без него! – я поманила его к себе и обняла. – Тем более, раз уж он мой брат теперь, то и твой сын тоже!

– Сын так сын. – Отец прижал нас обоих к себе. – Собирайтесь, дети!