Конт

ГЛАВА 14

И пришел великий дух Тарания к братьям,

И просил он покровительства над воинами,

И дали боги ему это.

С тех пор с именем Тарании идут воины в бой,

И радуется Вадий их смертям,

и скорбит Ирий о потерях. XXI Песнь Жития

Нанни в сопровождении телеги с артистами и десятка воинов они встретили у перекрестка Висяка. Как поняла Виктория, к этому перекрестку сходились все дороги, ведущие в Кровь. Увидев семерых всадников, воины крепости моментально ощерились мечами и арбалетами, окружив запряженную белым мерином двуколку, в которой сидела кормилица.

— Не стрелять! — раздался зычный голос. — Это конт Валлид.

Однако оружие воины не опустили, пока кавалькада не подъехала ближе. Алан приветственно кивнул своим людям, спешился, привязал Угля к повозке и забрался в двуколку к улыбающейся Нанни.

— Ох, кир Алан, как вы похудели! — всплеснула руками кормилица, когда конт втиснулся на узкое сиденье и дал отмашку вознице.

Виктория рассмеялась. Милая, заботливая и такая родная Нанни.

— Ты меня не видела всего несколько дней. — Конт нежно поцеловал кормилице запястье и прижал ее ладошку к щеке. От женщины пахло чем — то горьковато сладким. — Нанни, мне так одиноко.

Слова вырвались сами. Виктории вдруг захотелось, чтобы ее приласкали, пожалели, выслушали и просто поцеловали в макушку. Нанни давала ей ощущение дома, тепла и родных рук. Неосознанная защитная реакция на одиночество. Как в детстве, когда вечерами она забиралась к маме под одеяло и шепотом рассказывала ей на ухо свои детские страхи, а мама гладила ее по спине и говорила, что никому не позволит обидеть ее маленькую смелую девочку. А потом так же поступали ее дети, делясь своими фантазиями и страхами. Монстры за занавесками, зубные врачи, драчун Валька из сто пятой квартиры, девочка, которая «нравилась ужасно», инопланетяне, высасывающие мозги… чего только не придумывали ее мальчишки, а она, как когда — то ее мама, целовала их в макушки и обещала, что защитит. И вот теперь Виктория снова чувствовала себя маленькой испуганной девочкой, очень нуждающейся в словах «все будет хорошо». Больше всего ей не хватало друга, того, с кем можно разговаривать откровенно, не притворяясь тем, кем на самом деле ты не являешься. Ну не считать же другом свою шизофрению, проявляющуюся в редких разговорах с Вадием. Хотя сейчас она была бы рада и ей.

Нанни тихонько вздохнула и погладила конта по заросшей щетиной скуле.

— Бедный мой мальчик. На вас столько навалилось за последнее время.

От этих простых слов, от этого простого жеста вдруг стало легче на душе.

— Жениться вам надо.

Виктория фыркнула.

— Нанни, хоть ты не начинай! Я был на смотринах в племени Гривастого Волка.

— Старый пройдоха небось подложил вам свою жену? — недовольно произнесла Нанни. — Вашему батюшке он каждый раз подкладывал своих жен. Развратные нахалки!

— А что, у отца могут быть дети в племени?

— Не знаю и знать не хочу! — отрезала Нанни.

Ревнует. Хоть и прошло много лет, а ревность сохранилась, и теперь она перекинулась на младшего Валлид.

— Надеюсь, вы выгнали развратницу из своей комнаты?

— Ах, Нанни, ну как можно? — Конт озорно блеснул глазами. — Вот думаю, может мне жениться на сестре Иверта, чтобы скрепить наш военный союз?

— Кир Алан, — от возмущения Нанни не могла подобрать слов. — Вы же королевских кровей! — прошипела она, бросая быстрый взгляд по сторонам. Но подслушать их никто не мог. Стук копыт и деревянных колес, оббитых несколькими слоями войлока, создавали шум, за которым они и друг друга слышали с трудом. — Да за вас любая герцогиня пойдет! Может теперь, после смерти вашего батюшки, Наместник опалу снимет?

— Не снимет. Нанни, где корона Королей?

Виктория почувствовала, как вздрогнула кормилица, она испуганно смотрела на конта, приоткрыв рот.

— Кто вам сказал? — прошептала бледная и напряженная женщина.

— За тобой устроили охоту. Кто — то, подозреваю, что храмовники, предложили горцам за твою голову большие деньги. Берта они украли в расчете выманить тебя из Крови. Нанни, если ты что — то знаешь, то лучше расскажи.

Виктория следила за переменами, происходящими с ее домоправительницей. За секунду исчезла мягкая пышка, а появилась жесткая, уверенная в себе женщина. Холодный цепкий взгляд, сжатые в замок руки, расправленные плечи. Не удивительно, что ее слово пользовалось в Крови непререкаемым авторитетом.

— Я поклялась вашей матери в момент ее смерти, что эту тайну унесу с собой в могилу. Если я нарушу клятву, Вадий вечно будет мучить дух кирены Ксаны.

— Но это глупо! — воскликнул Алан, для которого все эти боги были не более чем плодом воображения. — Мы сможем использовать эти знания! Если у нас будет корона, мы сможем торговаться с храмом!

— Умоляю! Кир Алан! Вы не представляете, на что способен Наместник! Заклинаю вас памятью о вашей матери, которая погибла, чтобы вас спасти, никогда не ищите эту проклятую корону! Из — за нее погиб ваш отец, из — за нее вы оказались в этой дыре! Если вы ее возьмете, вы тоже умрете!

— Погоди, разве мой отец не утонул?

— Утонул! Ха! Айро Второй мог бы переплыть реку Забвения! Его убили, как только стало известно, что кирена Ксана беременна. Он любил вашу мать и был счастлив. Айрон доверял Наместнику и сообщил ему радостную новость первому, он сказал, что если родится сын, то именно его назначит своим приемником! Сына от любимой женщины, а не от принцессы, на которой его планировал женить Храм. Ваша мать выторговала вашу жизнь в обмен на корону Королей.

— Неужели орден Искореняющих не смог бы заставить беременную женщину сказать правду?

— Арестовать дочь одного из влиятельных аристократов? Это могло бы вызвать ненужные волнения среди знати. Ваш дед был весьма популярной личностью в то время. Жаль, что он умер несколько лет назад.

— Так мать не побоялась торговаться с Храмом?

— Она поклялась, что если вам сохранят жизнь, она вернет корону Наместнику в день вашего совершеннолетия, и поклялась, что вы никогда не узнаете, кто ваш настоящий отец. Но ее убили раньше.

— Убили? Но мне говорили, что она сама…

— Кирена Ксана никогда не наложила бы на себя руки. Никогда! Не смейте думать, что ваша мать бросила вас.

Они замолчали. Виктория хмуро переваривала услышанное. Глядя на Нанни, она поняла, что ничто не заставит ее рассказать правду. Нанни слишком любит своего воспитанника, чтобы подвергать его опасности. А судя по ее рассказам, корона — смертельная опасность для конта. Но ведь ей совершенно не нужен трон. Интересно, конечно, посмотреть на мир, побывать в столице, познакомиться с Наместником, но не более того. Понятная и простая жизнь фронтира устраивала Викторию полностью. Ей просто хотелось, чтобы их оставили в покое.

— Нанни…

— Простите, кир Алан. Я готова понести наказание за свою непочтительность, но я скорее умру, чем скажу вам, где спрятана эта проклятая корона.

— Если тебя захватят храмовники…

— Я знаю. Но я поклялась.

Больше они к этой теме не возвращались.

Виктория расспрашивала кормилицу о поездке, о ее впечатлениях о замке, об Ольте.

Неожиданностью стало известие о смерти юного барона Рогана, он умер в тот же день, как конт покинул замок. Захлебнулся молоком. Виктория сразу вспомнила многозначительные переглядывания между Найком и Алвисом и решила обязательно задать наместнику Рогана парочку вопросов.

Ревизия выявила большую недостачу. Деньги, выделяемые на содержание отряда стражи, уходили лично капитану в карман. Но поля были засеяны, в озере, которое располагалось на территории баронства, водилась рыба, и Найк с оптимизмом смотрел в будущее. Он развил бурную деятельность, за эти дни набрал людей и довел количество воинов до тридцати пяти человек. Нанни везла с собой отчет наместника, в котором он просил разрешения продавать лес, построить мыльню и привлекать к воинской службе рабов. Вместе с Нанни в Кровь ехали и музыканты. Трое худых мужчин в замызганных серых одеждах и хрупкая девочка — подросток с глазами старухи. Они тряслись в громыхающей позади отряда телеге. Там же были навалены бочонки, коробки, свертки. На вопрос, что это, управляющая ответила, что она кое — что прихватила из Рогана. Там, мол, все равно валялось, а в Крови пригодится. Виктория не стала расспрашивать. Ее волновал Ольт, но когда она спросила о мальчишке, Нанни не преминула напомнить конту, сколько раз она предупреждала, что это недостойная Дарена компания. Слишком нагл и самоуверен.

— Нанни, ты не права. Ольт хороший мальчик, просто он, эээ… — конт махал в воздухе рукой, не зная, как сказать непосредственный. — …Активный, быстрый, мало думает, но он добрый. Помню, как он защищал Тура, когда мы впервые столкнулись.

— Это не от того, что он умен, — поджала губы Нанни.

Мальчишке пришлось тяжело. Найк выполнил приказ Дарена буквально. Перед всеми слугами и рабами он зачитал, за что наказан юный раб, затем велел ему носить до вечера дощечку с надписью «предатель». Паренька определили на работу в хлев в пару к слабоумному мужику. С ним никто не разговаривает, рабы его сторонятся, а слуги смотрят свысока. Никто не любит неудачников. А переход из разряда личных слуг в разряд свинарей, по общему мнению, не говорит о большом уме. Нанни разговаривала с парнем перед отъездом и пообещала ему спросить у конта разрешения тренироваться с воинами. Виктория выслушала кормилицу с каменным лицом, хотя в душе у нее рыдала жалость. Она даст такое разрешение. И поговорит с Дареном.

Перед Кровью горцы со свистом и улюлюканьем покинули их небольшой отряд, на прощание пожелав всем доброй охоты.

— Открыть ворота! Хозяин в замке!

Их встречали. Барон Кайрат Линь, в обнимку с потасканной грудастой дамочкой, стоял рядом со здоровым гладковыбритым лысым мужиком, смутно знакомым. На поясе лысого висел полуторник, мужчина скрестил на груди руки с вздувшимися бицепсами и, нахмурив белесые брови, смотрел на конта сердитым взглядом. Чуть позади тихо беседовали два ксена. Один из них был Турид, а вот второго рассмотреть Виктории не удалось. На его голову был наброшен капюшон бесформенного балахона. На крыльце кухни, словно солдат на посту, возвышалась Райка с очень недовольным выражением лица. Ее злой взгляд буравил спину барона. Виктория обратила внимание, что к коновязи у ворот привязано семь лошадей, а насчитала она четверых гостей — Кайрата, ксена, лысого и дамочку. Значит, где — то еще трое.

— Алан, дружище! — радостно воскликнул барон, направляясь навстречу конту, но остановился, не доходя несколько шагов, напоровшись на ряд ощерившихся мечами воинов.

Конт не спеша помог Нанни выбраться из коляски и только после этого тихо скомандовал:

— Убрать оружие, но не расходиться.

— Райка! — заорал он. — Вина моему другу барону Линю!

Райка понятливо кивнула и исчезла в кухне.

— Какими судьбами, кир Кайрат?

— Мы ехали из Сосенок, там сегодня была большая ярмарка. У Сонного дерева повстречали брата Искореняющего. Он вез в Кровь письмо. Вокруг неспокойно, вот мы и решили проводить ксена, а заодно заехать к тебе в гости. Говорят, ты был на смотринах? И как, присмотрел себе горную козочку? — барон довольно — таки сильно ткнул конта кулаком в плечо и весело хохотнул.