Трактат о хорошей работе

Нам только что встретилось понятие «выбор», понятие, несомненно, праксеологическое. В чем же его суть? Что значит выражение «кто-то выбрал то-то и то-то»? Пожалуй, это означает то, что кто-то:

1) предположил (а в отдельном случае посчитал, правильно или неправильно), что можно сделать то и можно сделать что-то иное;

2) сравнил первое и второе;

3) умышленно сделал так, чтобы было одно из двух, и умышленно не сделал так, чтобы не было другого (в одном случае сделал это успешно, в другом — пошел за тем, что считал лучшим, а могут возникать и обычно возникают оба этих частных случая вместе). Ясно, что сравниваемых вероятностей может быть много. Пусть читатель простит нам это тяжеловесное объяснение сути «выбора», если только оно соответствует его содержанию.

Богатство конкурентных вероятностей принимает различные формы, например в зависимости от размещения их во времени. Например, в момент a данный индивид имеет возможность повести себя определенным способом в момент b1 и повести себя иным способом в момент b2, совершенно по-иному — в момент b3 и т.д. Может быть и так, что сразу несколько способов поведения приходятся на один момент. Расписание поездов может быть составлено так, что с узловой станции поезда отходят в разные часы в разных направлениях или одновременно в разных направлениях. Конкурентные вероятности могут различаться в разных отношениях, например с той же самой станции в том же самом направлении могут одновременно отходить два поезда: один пассажирский, второй скорый. Может предоставиться возможность прибытия из одного города в другой поездом, автомобилем, самолетом, пароходом и т.п. Итак, бывают разнообразнейшие виды скопления конкурентных вероятностей, а в их числе и такой случай, когда все они в сфере чьей-то заинтересованности данным вопросом сосредоточиваются в одно время.

До некоторой степени можно создавать или сохранять для себя возможность действия в данный момент в определенном отношении, можно также сознательно избавляться от таких возможностей или не допускать их. Отсюда возникает проблематика общей техники оперирования возможностями действий, при этом нельзя не считаться с некоторыми зависимостями. Ясно, что использование определенных возможностей действия связывается с необходимостью выполнения дополнительных действий; приобретение какой-нибудь определенной возможности иногда окупается потерей иных; зачастую лишиться данной возможности действия можно только путем выполнения действия в данном отношении. Так, приобретая на последние деньги билет на определенный спектакль, мы сохраняем возможность быть среди зрителей (эту возможность мы утратили бы, если бы до нас все билеты были распроданы), но теряем возможность оказаться в этот вечер в другом театре или приобрести что-либо до пополнения нашего кошелька. Бэкон рассказывает о герое, который откусил себе язык, чтобы быть не в состоянии выдать тайну, — вот пример умышленной потери возможности действовать в данном отношении. А кто-то не хочет оказаться осведомленным о чем-то, чтобы не иметь возможности поддаться соблазну повторить известие посторонним лицам. Опытный руководитель крупного учреждения признается, что на конференцию по недостаточно ясным и спорным вопросам он охотно посылает представителей с ограниченными полномочиями, чтобы им не приходилось занимать четкие позиции и чтобы они могли заслоняться отсутствием полномочий.

Теперь мы хотим сказать нечто большее и подчеркнуть слово «только» в том смысле, что бывают случаи, когда потерять возможность действовать в данном отношении можно только путем выполнения какого-то действия именно в этом отношении. Вот наступает решающий момент: останешься или поедешь, подпишешь договор таким, каков он есть, подпишешь с оговорками или же вообще не подпишешь? Расстаемся навсегда, ухожу: скажешь мне «прощаю тебя», или что-то другое, или совсем ничего не скажешь? В подобных ситуациях невозможно избежать действий, так как намеренное бездействие тоже является действием. Действием является и намеренное неподписание документа, и безмолвный уход.

Спрашивается, можно ли лишиться возможности действия в данном отношении иначе, нежели только путем именно действия, путем выполнения действия в этом отношении? Казалось бы, против этого свидетельствуют такие события, как, например, внезапная потеря сознания перед тем, как сесть в экипаж, подписать бумагу, ответить на вопрос. Ведь тогда то, что происходило с данным индивидом, не содержало в себе его произвольного импульса! Это верно, но бывает и так, что этот некто решил данное дело до того, как потерял сознание: в последний момент, когда ход дела еще зависел от его произвольного поведения. Это значит, что решающий момент уже был; это мог быть, например, момент предпоследнего разговора, который, возможно, не казался решающим, хотя в действительности был таковым. Обратим внимание на то, что решающий момент может содержать действие в данном отношении даже тогда, когда это действие не преднамеренное. Так, например, тот, кто слишком долго разговаривал в зале ожидания вокзала и поэтому опоздал на поезд, сам является виновником того, что остался, так как от его произвольного поведения в момент разговора зависело, поедет он или останется. Он сам виноват, что остался, хотя остаться не только не было его намерением, но даже противоречило ему.

Таким образом, бывают ситуации, в которых не только имеется возможность действовать в данном отношении, но и в которых, кроме того, индивид вынужден действовать в данном отношении. Возможно, пригодится еще одни пример таких ситуаций. Представим себе актера, принимающего участие в театральном представлении: как бы он ни вел себя, это всегда каким-то образом отразится на ходе представления. Если наш актер движется так, как предусмотрено ролью, он исполнит свою актерскую роль в соответствии с принятыми нормами. Если же он будет действовать иначе, например произнесет слова, не предусмотренные ролью, то и тогда он будет играть, правда неправильно, но все же будет играть на сцене. А если вместо того, чтобы двигаться так или иначе, вместо того, чтобы говорить те или иные слова, актер будет стоять молча и в определенном положении — перестанет ли он тогда выполнять свою функцию актера, играющего роль? Разумеется, не перестанет. Неподвижность и молчание также красноречивы, и не только на сцене. Не зря говорится, что молчание — знак согласия.

Хорошо сказал Локк в своем трактате «Опыт о человеческом разуме», что «в большинстве случаев человек несвободен хотеть или не хотеть… Неизбежно необходимо предпочесть или совершить действие, или воздержаться от него, когда действие находится во власти человека и раз так представилось мысли; человек необходимо должен хотеть или одного или другого… волевого акта или предпочтения одного из двух человек избежать не может»[13].

А раз возможность действия нередко сочетается с необходимостью действия, раз тот, кто может действовать, из-за этого нередко должен действовать, именно теперь уместно будет уделить немного внимания многозначности слова «должен» применительно к действиям. Это слово часто играет в подобных связях роль чисто логическую, такую, какую имеет в выводах о чем-либо, попросту информируя, что отрицание того-то и того-то противоречило бы основным положениям. Если Ян произвольно подымет руку в знак согласия или он произвольно не подымет руки, и если все произвольные выражения согласия или протеста являются действием, в таком случае дело обстоит так, что Ян должен действовать. Это значит, что предположение, что он не будет действовать, противоречило бы вышеприведенным установкам. Здесь мы имеем дело с таким же логическим «должен», когда, например,X должен быть хорошим знатоком предмета, раз он хороший преподаватель этого предмета, а только тот умеет хорошо учить, кто хорошо знает то, чему учит.

Но иногда мы подразумеваем нечто другое, утверждая, например, что ситуация вынуждает кого-то к действию или к определенному действию. Мы хотим сказать, что, если бы в данной ситуации этот некто не действовал (а, например, спал) или не действовал определенным образом (предавался развлекательным играм вместо того, чтобы выполнять свои профессиональные обязанности, например вместо того, чтобы делать пациенту лечебную инъекцию), это плохо бы кончилось, настолько плохо, что в этой ситуации будет лучше или, по крайней мере, не так невыгодно действовать (именно так), чем не действовать. Ситуацию, которая в этом значении принуждает к действию, назовем принудительной ситуацией. Частным ее случаем будет ситуация, в которой какое-то действие или воздержание от него (следовательно, соответствующая негативная деятельность) является императивным. В таком случае зло охватывает все отрицательные последствия вступления в конфликт с приказом.

Принудительные ситуации бывают более или менее стесняющими в зависимости от того, больше или меньше имеется разных отдельных вероятностей допустимого действия, в одном случае можно съесть первое, второе или третье; съесть теперь или несколько позже, в другом случае только одно из этих блюд, причем в определенное время. Особого упоминания требует ситуация, которую назовем ситуацией единственного выхода, когда возможен единственный способ избежать зла, ввиду чего данная ситуация является принудительной (например, когда в шахматной партии совершенно необходимо отдать ферзя, так как иначе мат неизбежен).

Наконец, принудительную ситуацию обостряет все, что требует в качестве условия выполнения необходимого действия большего усилия. Когда же возникает необходимость максимального расходования сил или ресурсов, какое может себе позволить действующий индивид, тогда принудительная ситуация называется критической. Примером тому является необходимость максимального напряжения, чтобы первому прийти к финишу, необходимость расплаты за свободу всем своим имуществом и т.п. Совершенно ясно, что наиболее затруднительной является критическая ситуация, являющаяся одновременно ситуацией единственного выхода.