Трактат о хорошей работе

2. Праксеология как наука

Прежде всего, что изучает праксеология? На этот вопрос Котарбинский отвечает четко: всякую человеческую деятельность. Этим праксеология отличается от НОТ, которая связана по преимуществу с производственной деятельностью, и от кибернетики, изучающей любые процессы управления: в природе, в организме и обществе. В целом Котарбинский всегда придерживается своего предмета, но в ряде случаев он начинает формулировать правила специфических видов деятельности (умственной, техники борьбы и т.д.) и как бы отступает от сформулированного им предмета праксеологии.

По своему предмету праксеология ближе всего стоит к НОТ, и работы одного из первых теоретиков НОТ — польского инженера Адамецкого — влияли, видимо, и на Т. Котарбинского. Но будучи ученым, логиком, Котарбинский не мог ограничиться правилами успешной работы в цехе или учреждении, он вполне естественно ставил вопрос о правилах всякой деятельности человека. Сказалась и общественная позиция автора. Ограниченные буржуазной идеологией, Тейлор и Форд искали законы эффективной работы для областей, в которых прилагается капитал, а критерии эффективности у них сугубо экономические. Котарбинский отошел от них и в части сферы анализа, и в части критериев эффективности.

Какова задача праксеологии? И на этот вопрос автор дает четкий ответ. Надо найти общие законы всякой человеческой деятельности и вывести на этой основе наиболее общие правила такой деятельности. Совершенно очевидно, что такие законы имеются и правила могут быть сформулированы. Но здесь возникает третий, пожалуй, наиболее сложный вопрос. Будут ли иметь какую-либо ценность такого рода общие правила? Ведь деятельность вообще, вне времени, пространства и общественных условий не существует. Точно так же не существует (и это хорошо видно из критики К. Маркса и Ф. Энгельса в адрес Л. Фейербаха) абстрактного человека. Есть конкретный исторический человек, работающий в исторически определенной формации, определенными орудиями при определенных общественных отношениях. Но если для анализа сущности человека и общества общий подход оказался ограниченным и недостаточным, то могут ли быть полезными знания общих правил всякой работы?

Элементарный ответ здесь дать трудно. С одной стороны, неправы критики кибернетики (а им предшествовали критики всеобщей организационной науки А. Богданова), вообще отрицавшие ценность общего подхода, практическую полезность знания общих законов. С другой стороны, попытки кибернетики и всеобщей организационной науки выявить пути решения конкретных проблем оказались несостоятельными, на практике приводящими к технократизму, игнорированию социальной специфики и присущих социализму специфических резервов развития. Видимо, в настоящее время мы подошли к правильному пониманию диалектического соотношения в управленческой, трудовой и вообще организационной деятельности общих и специфических законов как неразрывного единства, в котором ведущее значение принадлежит специфическим законам[4]. Но из такого подхода неизбежно вытекает, что анализ общих законов полезен и необходим как исходный пункт познания и как общий контур организационной деятельности. Не надо только преувеличивать его значение. Без знания грамматики нельзя писать роман, но только знания грамматики для написания романа явно недостаточно. Не случайно в числе вступительных экзаменов в любом вузе есть экзамен по русскому языку, обычно в качестве обязательного, но не профилирующего предмета.

Праксеология — это тоже обязательный, но не профилирующий элемент организации и управления. Как мы увидим, работа Т. Котарбинского как раз характерна именно тем, что она показывает полезность общих знаний правил всякой работы и недостаточность знания только общих правил.

Таким образом, праксеология — одна из наук об общих законах, действующих в различных социально-исторических условиях. Такого рода общие законы для всякого производства формулирует К. Маркс в знаменитом «Введении к критике политической экономии». Такого рода общие законы всякого управления искал Н. Винер, общие законы всякой антагонистической борьбы — Н. Макиавелли, а всякой организации — А. А. Богданов. XX век оказался в научном отношении характерен тем, что появилась группа наук, исследующих общие законы организации весьма разнородных явлений. Это и кибернетика, и теория систем, и исследование операций, и экономико-математические модели. В русле этого общего течения, а не в стороне от столбовой дороги познания, появилась и праксеология. Т. Котарбинский ищет общие законы всякой работы. И не случайно он много занимался логикой. Польская школа логиков (Тарский, Лукашевич и др.) тесно связана с Т. Котарбинским. Но если логика — наука об общих законах мышления, то праксеология — наука об общих законах работы.

Праксеология на первое место ставит обобщение опыта, но в человеческой деятельности она исследует организационно-технические аспекты и игнорирует (правильнее сказать — не затрагивает) социально-экономические аспекты. Общий анализ труда в разных исторических формациях может затрагивать только организационно-техническую сторону труда.

Важная особенность праксеологии, как и других наук об общем, состоит в том, что выведенные ею правила носят статистический характер. Это правила не с шифром «всегда», а с шифром «часто».

Большое место среди правил праксеологии занимают народные пословицы и поговорки типа «семь раз отмерь, один раз отрежь» или «поспешишь — людей насмешишь». В такого рода пословицах сконцентрирован многовековой опыт народа. И Котарбинский вполне прав, смело черпая из этого демократического источника. В течение многих веков такого рода пословицы, басни, поговорки были своего рода народной наукой, на них учились. И басни Эзопа, Лафонтена, Крылова так же интересны для специалистов по организации работы, как и для литераторов. Лебедь, Рак и Щука до сих пор остается великолепным символом отсутствия координации и управления.

Очень важный аспект праксеологии (это постоянно подчеркивает Т. Котарбинский) — ее связь с общими моментами абстрактного процесса труда, сформулированными К. Марксом в «Капитале». Гениальные мысли К. Маркса о всеобщности труда, о чертах этой всеобщности с полным правом можно назвать отправным пунктом праксеологического анализа.

В XX веке произошло значительное стирание граней физического и умственного труда — не только при социализме, где этот процесс социально обоснован, но и при капитализме, где он навязывается особенностями труда в современном производстве и вступает в конфликт с социальными отношениями этого производства. В праксеологии этот процесс получил несомненное отражение, так как для праксеологии представляет интерес труд вообще. И в этом смысле интерес к ее рекомендациям будет усиливаться по мере сращивания в современном производстве и современной жизни элементов физической и умственной деятельности. НОТ Тейлора скорее тяготела к физической, индивидуальной работе, праксеология же рассматривает деятельность в целом. Не случайно и то, что основное развитие праксеологии после Котарбинского — в работах другого выдающегося польского праксеолога Яна Зеленевского[5] — пошло в направлении анализа организации коллективной работы. Это также был ответ на требование времени.

Т. Котарбинский вводит много терминов. Такого рода процесс неизбежен на стадии формирования нового научного направления. К. Маркс, не любивший дефиниций и «учености» немецких профессоров, в случае необходимости вводил термины: постоянный и переменный капитал, абсолютная и относительная прибавочная стоимость и т.д. Сегодня привычные, в свое время они звучали необычно.

Термины Т. Котарбинского частично базируются на польских словах, и в этом случае переводчик искал для них русские аналогии («виновник»), и частично — на латинских или греческих словах. В этом случае они оставались в авторской транскрипции (праксеология, препарация и т.д.). Какие же конкретные проблемы праксеологии поставлены Т. Котарбинским? Для этого надо вкратце прокомментировать содержание его книги.