Языковые основы русской ментальности

2.1. Категории в языке и культуре

Интерпретация языковых средств, служащих для таксономии отдельных фрагментов мира, является одним из методов исследования процессов категоризации субъективной и объективной действительности и отражения этих процессов в языковых структурах.

Термин категория происходит от греческого kategoria «высказывание; признак». В философии категории — это наиболее общие и фундаментальные понятия, отражающие существенные, всеобщие свойства и отношения явлений действительности и познания. Категории образовались как результат обобщения исторического развития познания и общественной практики (БЭС 1991: 558). По словам Е. К. Войшвилло (1967: 117), «одна из основных функций понятия в процессе познания состоит именно в том, что оно выделяет (представляя в обобщенном виде) предметы некоторого класса по некоторым определенным (...существенным) их признакам». Понятия составляют лишь часть семантики слова. В этом отображается свойство мышления человека: мыслить не только конкретными или абстрактными понятиями, но и образами, символами и представлениями о ценностях. А. Ф. Лосев (1982: 182) обратил внимание на то, что «слово может выражать не только понятие, но и любые образы, представления, любые чувства и эмоции и любую внесубъективную предметность. Кроме того, если значение приравнивается к понятию, то язык оказывается излишним, т. е. он попросту превращается в абстрактное мышление понятиями. Однако кроме специальных научных дисциплин, где понятия играют главную роль, чистые логические понятия в чистом виде редко употребляются нами, если иметь в виду реальное общение людей между собой».

Как организованы категории в языке? Согласно классической теории категорий, восходящей к греческой Античности, категории определяются на основе необходимых и достаточных признаков. Признаки являются бинарными. «Безусловно, часть наших знаний структурируется посредством “классических парадигм” по принципу вариант—инвариант, однако определенная (большая) часть нашего опыта организована иным, более сложным способом — лучевых структур с центральными (прототипичными) и периферийными членами категории, которые по-разному демонстрируют некоторые типы подобия с лучшим представителем своего класса» (Борискина, Кретов 2003: 11). Как утверждается в классической теории, категории обязательно имеют четкие границы (предполагается, что мир четко поделен на классы предметов и явлений); все члены категории равнозначны (имеют одинаковый статус, нет разных степеней вхождения в категорию). Но мир значительно сложнее, как показывают данные языков. В «Философских исследованиях» (1953) Л. Витгенштейн писал, что в своей повседневной жизни мы применяем неклассический подход к категоризации. Концептуальные категории и членство в них чаще всего определяются не необходимыми и достаточными признаками, а, скорее, некоторыми факторами, которые могут иметь разные степени важности; «границы категории расплывчаты» (Витгенштейн 1994: 113). В каждой культуре есть универсальные и этноспецифические категории, последние отражают своеобразие этой культуры, т. е. выражают свойства национальной ментальности.

В основе категоризации, рассматриваемой как процесс, лежат сложившиеся у носителей языка представления о сходстве и различии объектов, будь то объекты внешнего мира, подобно птицам, или феномены внутреннего мира — такие, например, как представления о душе, сердце или уме. Процессы категоризации связаны с человеком, его особенностями восприятия мира.

Сейчас возможно говорить о трех системах логик, которыми пользуется человек, категоризуя окружающий мир: логика научная, логика языковая, логика эмпирическая (практическая). Основу научной логики составляют метаязыки различных наук — математики, физики, химии и т. д. Под метаязыком понимается система терминов, абстрактных понятий и символов, описывающая отдельную отрасль знания. Основа языковой логики — язык и та система категорий, которая традиционно именуется системой грамматических и понятийных категорий, а также общенациональная концептуальная система. В основе эмпирической логики находится практический опыт каждого человека (индивидуальная концептуальная система человека); часть такого опыта является универсальной, часть — индивидуальной.

Рассмотрим различия между указанными тремя логиками на примере задачи «движение человека из пункта А в пункт Б». С позиций научной логики эта задача будет решаться в рамках разных наук по-разному: в математике — путем составления соответствующих уравнений, в физике — посредством существующих формул и т. д. Языковая логика при решении этой задачи будет оперировать концептуальными терминами сценарий и компоненты сценария, где сама задача представляет собой сценарий с субъектом, предикатом, источником и целью, или эта логика будет использовать такие понятийные категории, как деятель, действие и др., и/или грамматические категории (знаменательные и служебные части речи — глагол, существительное, предлог; члены предложения — подлежащее и сказуемое, обстоятельство) и т. д. Эмпирическую логику могут представить обычные люди, которые решают эту задачу ежедневно, например, водитель и пешеход. При решении этой задачи пешеход пользуется такими аспектами личной концептуальной системы, как наличие дороги, существование краткого пути, доступность и безопасность пути; водитель учитывает те же концептуальные аспекты, но для него еще важны и дорожные правила, а понятие дороги у них будут существенно отличны: для пешехода это может быть тропинка в лесу или шоссе, а для водителя — путь, по которому может проехать машина. В концептуальной системе языка отчасти заложена эмпирическая логика, примером этому могут служить выражения звезды зажглись и звезды погасли (по поверьям, звезды и небесные светила считались небесным огнем, отсюда «огненные» предикаты). Из-за доступности фрагментов научного знания происходит адаптация части научной логики и соответствующей терминологии в языке (многие из носителей языка пользуются терминами порок сердца, стенки сосудов, пищевой тракт, не осознавая буквальное значение этих метафор).

Существующая в науке классическая теория категорий не является когнитивной теорией потому, что в ней рассматриваются отношения между реалиями физического мира, без учета того, как человек осмысливает мир. «Когнитивные модели, включающие как часть классические категории, предназначены для того, чтобы выполнять значительно более скромную функцию, чем классические категории, — они должны помочь осмыслить ту часть опыта человека, которая ограничена человеком и воспринимается самим человеком. Классическая же теория ставила перед собой задачу выявить независимо от мышления человека необходимые и достаточные условия для последовательной классификации всех реалий мира. Классификация, которую осуществляет сам человек, просто не укладывается в эту теорию так же как... не укладывается и весь реальный мир» (Лакофф, Джонсон 2004: 46).

Языковая категоризация носит черты «наивности». В этом проявляется особенность мышления носителей языка. «Наивность» языковой категоризации обусловлена такими особенностями архаичного мышления, как конкретность, синкретизм, антикаузальность, антропоцентризм и протеизм, неразличение субъекта и объекта действия (отсюда необходимость различения семантического и синтаксического субъекта и объекта), неразличение категорий сущности и явления, причины и следствия. В языковой категоризации возможно взаимопересечение тех или иных областей знания, плавное перетекание их составляющих из одной категории в другую. Остановимся подробнее на способах языковой категоризации эмоций (см.: Пименова 2009: 177-187).

Эмоциональных состояний великое множество; эти состояния в большинстве своем мимолетны, мгновенны. Лишь те, что отличаются длительностью и переживаются чаще других, получают отображение в языке. В языке закреплены слова, обозначающие наиболее частотные и повторяемые чувства, но они совсем не исчерпывают всей эмоциональной палитры человека.

Эмоциональный опыт описывается в русском языке через ненаучные категории испытания, переживания, чувства, способности, состояния, претерпевания (см. подробнее: Пименова 2007: 141-143). Интересно, что заимствованные лексемы, обозначающие те или иные эмоции, обычно не включаются в эти категории по причине их чуждости русскому языковому сознанию, но они способны частично ассимилироваться, медленно и постепенно входя в национальную концептуальную систему (*чувство меланхолии / сплина / депрессии / хандры / экзальтации; *испытать меланхолию / сплин / депрессию / хандру / экзальтацию; *способен к меланхолии / депрессии / сплину / хандре; пережить меланхолию / *сплин / хандру / экзальтацию, но способен к экзальтации; пережить депрессию). Но полного вхождения заимствованных концептов в те или иные категории культуры ждать не приходится.

В основе познания мира через категории находятся когнитивные модели. Под когнитивной моделью понимается некоторый стереотипный образ, с помощью которого организуется опыт, знания о мире. Когнитивные модели, так или иначе реализованные в языковых знаках, обнаруживают относительную простоту структурных типов и представляют собой последовательную систему, построенную на универсальных законах.

Когнитивные модели (идеализированные модели мира), которые возможно выявить, проводя концептуальные исследования, помогают осмыслить те знания, ту часть неосознаваемого, автоматически воспроизводимого опыта, свойственного любому носителю языка. В каждом языке существуют особенности классификации реалий внешнего и внутреннего миров. Эти категориальные классификации обычно не совпадают с теми, которые принято называть научными классификациями.

Рассмотрим языковые категории эмоций, представленные в русской концептуальной системе.

Некоторые эмоциональные состояния в русской концептуальной системе передаются категорией претерпевания. Претерпеть — значит «испытать, перенести, пережить что-либо тяжёлое, неприятное» (претерпеть обиду). Когнитивная модель, находящаяся в основе этой категории, ‘временное сильное негативное эмоциональное состояние’. Эта категория немногочисленна по своему составу. В нее входят такие эмоции, как злоба, злость, мука (муки), обида, отвращение, раздражение, страдание, страх, ужас. Эта категория включает в себя эмоции, объединенные признаками ‘трудно переносимые, негативные психические состояния’. Вероятно, эта категория восходит к ритуальным практикам обрядов инициации.

Некоторая часть эмоций понимается как некое состояние, и когнитивная модель, позволяющая отнести ту или иную эмоцию к этому ряду, следующая: ‘настроение, расположение духа (обычно долговременное)’. Эта когнитивная модель реализуется в метафорах пространственного расположения человека внутри эмоции (быть в восторженном состоянии; находиться в состоянии безразличия), в атрибутивных привативных конструкциях (беззаботное / безмятежное состояние кого) или номинативных конструкциях (состояние апатии). Среди эмоций этой категории апатия, беззаботность, безмятежность, безразличие, беспокойство, бешенство, блаженство, веселье, вдохновение, взволнованность, влюбленность, возбуждение, возмущение, волнение, восторг, восхищение, гнев, горе, горесть, грусть, депрессия, досада, злость, изумление, испуг, ликование, любовь, недовольство, нежность, ненависть, неприязнь, обида, огорчение, ожесточенность, озабоченность, огорчение, отвращение, отчаяние, очарованность, паника, печаль, подавленность, покой, потрясение, радость, раздражение, расстройство, растроганность, растерянность, ревность, сердитость, скорбь, смущение, смятение, спокойствие, томление, тревога, угнетенность, удовлетворение, ужас, уныние, упоение (восторженное состояние; возбужденное состояние; это событие ввергло его в состояние уныния; Вид слез приводил его в растерянное состояние. Л. Толстой. Анна Каренина). Эта категория в народной классификации относится также к физическому самочувствию (состояние дремоты; состояние опьянения / усталости).