Записи о доброте и ненависти. Том 3

«Сегодня дьявол решил отправить цинские войска прямо к нам. Похоже, я отдам ему свою жизнь», – подумал Цзялуо. При мысли о том, что он умрет с девушкой на руках, он почувствовал тепло в сердце, на его лице засияла улыбка. Правой рукой он размахивал мечом, левой держал поводья и кричал:

– Вперед!

Белый конь рванул с места, как стрела, спущенная с тетивы. Цинские солдаты только успели подняться на склон, а белый конь уже промчался мимо них. Он скакал галопом с неимоверной скоростью и одним махом проскакал мимо трех отрядов. Чэнь Цзялуо уже обрадовался, однако белый конь внезапно остановился, перед ним снова показалось войско. Цзялуо затаил дыхание, быстро повернул поводья и обошел его. Он увидел лучников, сгибающих луки, и копейщиков, держащих железные копья, их было бесчисленное множество. Едва получив приказ от высшего командования, они все собрались в одном месте, чтобы окружить Чэнь Цзялуо и его спутницу. Даже если бы у этой пары была способность летать, они не смогли бы убежать. Вместо этого они сошли с лошади, натянули поводья и медленно пошли. Чэнь Цзялуо, выпрямившись, гордо шел перед цинскими солдатами, не обращая внимания на них. В это время солнце только всходило, эти двое двигались ему навстречу. Слабый солнечный свет падал на волосы, лицо, руки и одежду девушки. Офицеры и солдаты армии Цин уставились на нее, сердце каждого сильно забилось. Независимо от чина, все они были поражены представшей перед ними красотой. Десятки тысяч людей стояли друг напротив друга. Начало кровопролитной битвы было скоро и неизбежно, однако в данную минуту все вокруг замерло. Внезапно копье одного из солдат цинской армии упало на землю, за ним последовали и остальные. Через мгновение руки лучников также опустели. Офицеры успели забыть приказ, две фигуры медленно удалялись.

Чжао Вэй лично командовал войсками, но, как и все, остолбенел от красоты этой девушки. Взглянув на нее, он почувствовал тепло и умиротворение и не хотел начинать сражение. Оглянувшись назад, он увидел командиров, старших и младших офицеров, рядовых – все они выглядели умиротворенными. Они вложили мечи в ножны и, казалось, лишь ждали приказа об отступлении. Чжао Вэй не удержался и крикнул:

– Прекратить боевые действия и возвращаться в лагерь!

После того как приказ был отдан, десятки тысяч пехотинцев и кавалеристов развернулись, отступили на десятки километров и разбили лагерь рядом с рекой Хэйлунцзян.

Чэнь Цзялуо наконец почувствовал себя в безопасности, он обливался холодным потом, его руки сильно дрожали. Однако девушка выглядела так, словно даже не подозревала, что только что могла умереть. Она слегка улыбнулась, вскочила на спину лошади и сказала:

– Впереди наш отряд.

Чэнь Цзялуо убрал меч и щит, и они вдвоем поскакали навстречу своим товарищам. Небольшой отряд возвращающейся кавалерии поприветствовал их, громко захлопал и поскакал вперед. Через несколько метров все всадники спрыгнули с лошадей, чтобы отдать уважение девушке. Она произнесла лишь несколько слов. Капитан кавалерии подошел поприветствовать Чэнь Цзялуо и сказал:

– Брат, спасибо тебе за твою работу. Да благословит тебя Аллах.

Чэнь Цзялуо поблагодарил его в ответ. Девушка не стала ждать его и поскакала к остальным. Похоже, народ Хуэй уважал ее, все приветствовали ее и уступали дорогу. Капитан кавалерии пригласил Чэнь Цзялуо отдохнуть и перекусить в лагере. Чэнь Цзялуо хотел встретиться с Му Жуо Луном. Капитан сказал:

– Старейшина отправился оценить количество вражеских войск. Когда он вернется, я немедленно сообщу.

У Чэнь Цзялуо было долгое путешествие, только что он побывал на волосок от смерти. Он сильно устал, поэтому уснул в лагере.

После полудня капитан кавалерии доложил, что Му Жуо Лун не сможет вернуться до вечера. Чэнь Цзялуо спросил его, кто же все-таки эта девушка в белом одеянии. Капитан улыбнулся и ответил:

– Разве кроме нее есть такие же красивые девушки? У нас сегодня вечером собрание. Брат, приходи тоже, ты сможешь повидаться со старейшиной на нем.

Чэнь Цзялуо задумался, ему было неудобно просить о большем. Вечером в лагере кипела жизнь, молодые и старые солдаты были заняты своими делами. Пустыня погружалась в сумерки, из-за горизонта медленно поднималась изогнутая луна. Внезапно раздался звук барабанов за пределами лагеря, капитан кавалерии вошел в палатку, взял Чэнь Цзялуо за руку и сказал:

– Выходит полумесяц. Пошли, брат.

Когда они вышли за пределы лагеря, увидели огромный костер, горевший на поле, и молодых воинов Хуэй вокруг него. Со всех сторон люди жарили быков и овец, готовили плов, а некоторые играли музыку. Послышался горн, из палатки, стоявшей посреди поля, вышли двое. Первым был Му Жуо Лун, вторым – его сын Хуо Ай. Чэнь Цзялуо подумал: «После того как они закончат свои дела, я подойду и поздороваюсь». Он поднял подол своей одежды и закрыл половину лица. Му Жуо Лун помахал рукой, и все опустились на колени помолиться истинному Богу Аллаху. Чэнь Цзялуо тоже упал на колени вместе с толпой. После молитвы вождь крикнул:

– Братья, у которых уже есть жены, постарайтесь сегодня и дежурьте как следует, чтобы ваши младшие братья могли веселиться всю ночь.

Прозвучал горн, и три отряда солдат выстроились в шеренгу, каждый держал в левой руке поводья, а в правой – длинный нож. Хуо Ай вскочил на боевого коня и крикнул молодому воину, сидевшему на земле:

– Благослови истинного Бога, пусть сегодня вечером ты хорошо проведешь время со своей любимой девушкой.

Молодые солдаты ликовали и кричали:

– Благословен истинный Бог, благодарю Тебя за Твою помощь в борьбе с неприятелем.

Хуо Ай взмахнул мечом и повел три группы солдат на защиту праздника. Чэнь Цзялуо был рад, увидев, что народ Хуэй все продумал, подготовив прекрасных воинов. Он долгое время жил в землях, населенных народом Хуэй, и знал, что брак обычно заключается родителями супругов в зависимости от состояния и статуса, однако семейный уклад гораздо крепче и сложнее, чем у ханьцев. Многие обычаи и традиции передаются из поколения в поколение уже многие сотни лет. Во время праздника, который проходил сегодня, юноши и девушки дарят друг другу подарки и обручаются. Так называемый Вэй Ланг – обычай, при котором девушка прижимается к своему возлюбленному, оборачивает парчу вокруг его шеи и танцует. Этот обычай символизирует самку феникса, которая пытается добиться самца феникса.

Вскоре музыка внезапно изменилась, став тише. Когда палатка распахнулась, оттуда вышли девушки, на головах которых красовались маленькие шапочки, сверкавшие золотом и серебром. Они пели и танцевали, постепенно направляясь к костру. Внезапно Чэнь Цзялуо увидел двух девушек, идущих рядом с Му Жуо Луном, одна из которых была одета в желтое, а другая – в белое. Та, что была одета в белое, была красивой девушкой, которая пришла с Чэнь Цзялуо, а у девушки в желтом в шапочку было вставлено изумрудное перо, это была Хуо Цинтун. В свете луны она предстала ему грациозной, такой же, какой была в день их первой встречи. Они вдвоем – одна слева, другая справа – сели рядом с Му Жуо Луном. Чэнь Цзялуо внезапно вспомнил: «Эта девушка в белом – может, это сестра Хуо Цинтун? Неудивительно, что ее внешность показалась мне знакомой, это же ее портрет украшал ту нефритовую вазу. И хотя портрет был выполнен блестяще, я и подумать не мог, что действительно есть такие красивые девушки». Его лицо покраснело, ладони вспотели, а сердце внезапно быстро забилось. С тех пор как он увидел Хуо Цинтун в тот день, он сразу же влюбился в нее, но, увидев, как она целуется с учеником Лу Фэйцина, подумал, что она уже влюблена, поэтому ему пришлось изо всех сил не думать о ней. Последние несколько дней он провел вместе с несравненной красавицей и уже начал привыкать к ее красоте. Однако увидев их обеих вместе, он невольно растерялся и застыл на месте.

Как только музыка остановилась, Му Жуо Лун громко произнес:

– Пророк учил нас в Коране, сура 2, аят 190: «Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается против вас, но не преступайте границы дозволенного». В суре 22, аят 39 говорится: «Те, кто подвергся нападению, могут ответить нападением, потому что с ними поступили несправедливо. Аллах поможет им в этом». Если другие будут издеваться над нами, Аллах, несомненно, благословит и защитит нас.

Люди Хуэй громко зааплодировали. Му Жуо Лун крикнул:

– Братья и сестры, будьте счастливы!

Под звуки моринхура[50] народ начал петь и веселиться. Люди Хуэй, которые в этот вечер готовили еду, раздавали плов, жареное мясо, дыни, изюм, кумыс и многие другие яства. У каждого в руке была маленькая миска, вырезанная из каменной соли, в которую накладывали блюда. Через некоторое время на небе появилась новая луна, и веселье заиграло с новой силой. Многие девушки танцевали у костра, подскакивали к парням, которые им нравились, развязывали парчовый пояс у себя на талии и надевали его им на шею.

Чэнь Цзялуо вырос в семье, которая строго соблюдала этикет и предписания. Он никогда не сталкивался с таким открытым весельем. Музыка была в его ушах, а любовь – в его сердце. После нескольких бокалов кумыса его лицо слегка покраснело, он оживился.

Внезапно музыка прекратилась, но затем заиграла еще громче. Мужчины и женщины танцевали, держась за руки. Увидев Му Жуо Луна, он начал наблюдать за ним и девушками. Чэнь Цзялуо увидел, что девушка в белом встала и легкой походкой направилась к костру. Люди Хуэй были очень взволнованы и шепотом обсуждали это друг с другом. Чэнь Цзялуо услышал, как капитан кавалерии, стоявший рядом с ним, сказал:

– У нашей принцессы тоже есть избранник. Интересно, кто же он.

Му Жуо Лун был одновременно удивлен и очень счастлив, когда увидел, что его дочь решила принять участие в обычае. В его глазах стояли слезы, он с большим вниманием смотрел на нее. Хуо Цинтун была также удивлена и обрадована, она не знала, что та уже влюблена. Хотя ее сестре Касили было всего восемнадцать лет, слава о ее красоте гремела по всему Тянь-Шаню. Из-за своего необыкновенного аромата ее называли Благоухающей принцессой. Когда молодой хуэец видел ее несравненную красоту, он не мог отвести от нее глаз. Никто никогда и не думал, что может стать ее возлюбленным. Однако сейчас она была готова отдать кому-то свое сердце. Это было действительно большое событие.

Благоухающая принцесса медленно прошла по кругу, держа обеими руками блестящий парчовый пояс, и тихо запела:

«Кто сорвал для меня снежный лотос, выходи!Кто спас моего олененка, я ищу тебя!»

Когда Чэнь Цзялуо услышал это, у него зазвенело в ушах, он был в полной растерянности. Внезапно чья-то тонкая рука мягко легла ему на плечо, а парчовый пояс был надет на шею. Чэнь Цзялуо стоял вместе с ней в оцепенении. Народ Хуэй ликовал и громко пел, мужчины и женщины обнимали и поздравляли их обоих.

При лунном свете ни Му Жуо Лун, ни Хуо Цинтун не могли ясно разглядеть лицо Чэнь Цзялуо. Они думали, что это простой воин. Они уже собирались протиснуться в толпу, чтобы встретиться с ним, как вдруг вдалеке трижды протрубил горн. Это был сигнал от военной разведки. Люди немедленно разошлись, Му Жуо Лун и Хуо Цинтун тоже вернулись на свои места.