Записи о доброте и ненависти. Том 3

– Четвертый брат, сегодня вечером мы уже убили четырех человек, достаточно!

Вэнь Тайлай остановился в оцепенении и спросил:

– Почему ты стал монахом?

Тэн Илэй хотел хоть как-то показать свою силу и решил разбить священные статуи. Но, боясь, что Вэнь Тайлай снова устроит конфликт, демоны поспешили прочь. Гу Цзиньбяо внезапно почувствовал какое-то движение в области поясницы, а когда дотронулся до этого места, обнаружил, что золотая флейта исчезла. Он был шокирован и воскликнул:

– Черт!

Тэн Илэй остановился и поинтересовался, что случилось. Гу Цзиньбяо был встревожен и очень зол:

– Сукин сын, этот Вэнь украл мою золотую флейту, словно призрак.

Они вчетвером ясно видели, как Вэнь Тайлай и Юй Юйтун выбегали из зала храма и были на достаточно большом расстоянии, поэтому недоумевали, как же ему удалось так быстро догнать их и забрать золотую флейту. Его скорость и мастерство заставили их содрогнуться. Ха Хэтай сказал:

– Второй брат, не ругайся. Ведь если он забрал золотую флейту, то хотя бы не ударил тебя в спину. От такого удара ты бы мог и не выжить.

Гу Цзиньбяо подумал, что Вэнь Тайлай действительно проявил милосердие, поэтому перестал браниться. Они вчетвером обсудили, что направятся в мусульманские земли в поисках Хуо Цинтун, чтобы отомстить ей за убитых братьев. Хань Вэньчун, конечно же, отказался идти вместе с ними, а оставшаяся троица не стала настаивать, поэтому по прибытии в Мэнцзинь они распрощались. Хань Вэньчун вернулся в Лоян, чтобы жить в уединении. К оружию он прикасался только за закрытыми дверьми и больше никогда не возвращался в мир боевых искусств, наслаждаясь оставшимся у него временем в этом мире.

Услышав вопрос про монашество, Юйтун вздохнул и ответил:

– Четвертый брат, я не могу тебе рассказать, надеюсь, ты простишь меня…

– Мы братья по духу. Не говори, что ты не можешь поделиться со мной чем-то. Если ты считаешь, что есть что-то, что изменит мое отношение к тебе, это не так. Даже если случилась какая-то непреднамеренная ошибка, разве могу я осудить тебя?

– Это не непреднамеренная, а вполне сознательная отплата черной неблагодарностью.

Вэнь Тайлай слегка улыбнулся и сказал:

– Ты не раз жертвовал своей жизнью, чтобы спасти меня. Кто сможет поверить в то, что ты несправедлив или неблагодарен по отношению ко мне?

Увидев его при лунном свете в монашеской рясе на плечах, с изуродованным шрамами лицом и вспоминая его прекрасный юношеский облик, Тайлай не мог сдержать грусти и сказал:

– Четырнадцатый брат, наша дружба скреплена плотью и кровью, она продлится даже после смерти. Какими бы большими ни были твои трудности, Четвертый брат всегда рядом с тобой. Но почему ты так печален и уныл?

С тех пор как родители Юй Юйтуна были убиты, он скитался по рекам и озерам. Хоть у него и были хорошие отношения с членами ордена Красного цветка, никто из них никогда прежде не говорил с ним как с родным братом. Он был тронут, но затем задумался о том, что уже стал монахом, все его любовные и мирские узы должны быть разорваны. Поэтому он отбросил в сторону эмоции и с холодным сердцем сказал:

– Четвертый брат, пожалуйста, возвращайся обратно. Возможно, мы больше не увидимся. Отныне меня зовут Конгсай, больше не нужно называть меня Четырнадцатым братом.

Закончив говорить, он резко развернулся и вошел в храм.

Вэнь Тайлай долгое время стоял там и прокручивал в голове его тяжелое выражение лица, понимая, что дальнейшие уговоры будут бесполезными. Несмотря на то, что он отомстил и одолел могущественного противника, он был очень подавлен, видя Юй Юйтуна в таком состоянии. Вэнь тяжело вздохнул и молча отправился обратно в Мэнцзинь.

Юй Юйтун вернулся в храм, где повсюду валялись обломки статуй Будды и Хранителей храма, по центру лежали четыре трупа. Он преклонил колени перед разрушенной статуей Будды и глубоко раскаялся. Вдруг он услышал тихий звон и поднял глаза: перед ним блеснула его золотая флейта. Он испугался и, повернув голову, увидел стоящую за своей спиной Ли Юаньчжи. На этот раз на ней была уже женская одежда, в свете лампы девушка выглядела еще более очаровательно, но на ее лице отражалась затаенная обида. Юй Юйтун, сложив руки, поклонился ей, не промолвив и слова. Видя его таким сдержанным, Ли Юаньчжи не смогла сдержать эмоции, села на пол и начала плакать, закрыв лицо руками.

Когда Вэнь Тайлай вернулся на постоялый двор, Ло Бин была уже в полной боевой готовности и собиралась искать мужа. Она удивленно спросила:

– Почему ты тайком ушел и даже никого не позвал с собой?

– Кто ж тебя заставлял так крепко спать? Боюсь, если бы тебя связали и похитили, ты бы даже не заметила.

– Лучше уж так, чем ворочаться от бессонницы, – смеясь, ответила девушка. Но, заметив опечаленное выражение лица мужа, поспешно спросила: – Что случилось?

– Я нашел Четырнадцатого брата, он стал монахом.

Услышав это, Ло Бин в шоке замерла, Вэнь Тайлай подошел к ней и сказал:

– Давай сходим к Юному Главе.

Разбудив Чэнь Цзялуо, Сюй Тяньхуна и других товарищей, он поведал им о случившемся. Чжан Цзинь первым не выдержал и вскочил, а за ним и все остальные бросились в храм Будды.

Когда они подошли к храму, увидели, что он пуст. Вероятно, монахи были так напуганы, увидев, как там сражаются и убивают друг друга, что сбежали и не осмелились вернуться. Ло Бин заметила записку на столе перед статуей Будды, подняла ее и позвала всех. В ней было сказано:

«Юному Главе и всем моим братьям!

Ваш младший брат согрешил. Я стал монахом именно по этой причине, чтобы раскаяться и искупить все свои грехи. Так я смогу избавиться от мирских желаний, омрачающих мое сознание. Надеюсь, вы приложите все усилия, чтобы добиться великих свершений и достичь небывалых высот. Я же, в свою очередь, буду день и ночь молиться за всех вас перед великим Буддой. Но сейчас я уехал из своего нового дома, чтобы собрать подаяние на восстановление золотой статуи Будды, на это может уйти несколько месяцев. Гуандунские демоны отправились в мусульманские земли, они хотят отыскать Хуо Цинтун. Пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы остановить их.

Дважды кланяюсь, ваш младший брат Юй Юйтун».

После прочтения всем стало очень грустно, а на душе у Ло Бин еще больше усилилось чувство вины. Вдруг Чжан Цзинь возмутился:

– Какого черта происходит? Давайте сожжем этот храм, тогда и посмотрим, сможет ли он стать монахом!

С этими словами он взял подсвечник и собирался поджечь все вокруг, но Ло Бин быстро остановила его. Сюй Тяньхун сказал:

– Мне кажется, наш Четырнадцатый брат еще не отрекся от мирских желаний, может, он и не будет монахом до конца своей жизни.

– Почему ты так думаешь? – спросил Тайлай.

– Во-первых, он все еще беспокоится о наших делах. Во-вторых, он хочет собрать пожертвования для восстановления статуи Будды, но он всегда был гордым и не желал просить других о помощи. Если он будет просить подаяние, сможет ли он добиться успеха? Я думаю, он прибегнет к своему старому методу и будет грабить богатых и бесчестных людей.

После его слов все рассмеялись, и Чэнь Цзялуо с улыбкой на лице сказал:

– Тогда какой же из него монах?

– Помимо прочего, он все еще волнуется за Хуо Цинтун, – продолжил Сюй Тяньхун. – Я уже не говорю о том, как он подписал записку. Видимо, ему не очень важен его статус монаха, раз он подписался не своим новым монашеским именем.

Услышав эти рассуждения, все сочли мысли Сюй Тяньхуна разумными и почувствовали облегчение. Вэнь Тайлай сказал:

– Три Гуандунских демона очень сильны. Интересно, сможет ли Хуо Цинтун с ними справиться?

– Однажды мы наблюдали, как госпожа Хуо Цинтун сражалась с одним из них, Янь Шичжаном, и она доказала, что она немного сильнее, – ответил Тяньхун. – Однако если бы не вмешался наш Юный Глава, все могло закончиться иначе, боюсь, она бы пала от жестоких ударов противника.

– Так не пойдет. Старший из демонов, Тэн Илэй, необычайно силен и очень могущественен.

– Тогда действительно лучше как можно скорее отправиться в мусульманские земли, давайте остановим Гуандунских демонов по пути. А когда закончим с этим делом, вернемся и попытаемся переубедить Четырнадцатого брата.

Все согласились с Тяньхуном.

Когда все вернулись в Мэнцзинь, уже светало, поэтому они отправились в таверну, чтобы поесть и выпить. Там Сюй Тяньхун сказал:

– Поскольку демоны уже в пути, нам лучше отправить кого-нибудь, чтобы он поехал вперед на белом коне Ло Бин и обогнал их, чтобы всех предупредить. Судя по всему, обстановка среди бойцов в мусульманских регионах сейчас напряженная. Мастер Му Жуо Лун и его люди, должно быть, заняты подготовкой к обороне. Мы не должны позволить Гуандунским демонам застать госпожу Хуо Цинтун врасплох.

Чэнь Цзялуо задумчиво нахмурился. Чжан Цзинь сказал:

– Тогда я поеду первым, а вы отправитесь за мной.

– Ты слишком нетерпелив, ты можешь наделать хлопот по дороге, нарваться на конфликт, и тогда у нас будут большие проблемы, – ответил Тяньхун.

– Я не буду создавать проблем.

Ло Бин поняла, что имел в виду Сюй Тяньхун, и сказала:

– Ты не знаешь язык мусульман. Это может создать проблемы в пути, так как сейчас везде военные действия. Нельзя допустить, чтобы случилось недопонимание.

Из присутствующих только Чэнь Цзялуо и Синь Ян, прожившие в мусульманских районах десять лет, в совершенстве владели языком, на котором говорят в той местности. Слова Ло Бин явно давали понять, что ехать должны именно они, но Чэнь Цзялуо по-прежнему молчал. Тогда Синь Ян сказал:

– Давайте я поеду первым.

На что Сюй Тяньхун сказал:

– Юный Глава, я думаю, первым лучше отправиться тебе. Ты знаешь язык, у тебя отличные боевые навыки, и к тому же вы раньше никогда не встречались с Гуандунскими демонами. Даже если ты столкнешься с ними в пути, ничего не случится. Кроме всего прочего, если генерал Чжао Вэй не прибудет раньше тебя, ты сможешь помочь мусульманам придумать план.

Чэнь Цзялуо поразмыслил какое-то время и сказал:

– Хорошо.

Отобедав, он попрощался со всеми, сел на белого коня Ло Бин и поскакал на запад.

Глава 6. Благоухающая любовь в пустыне