Темное пророчество

* * *

Я сморгнула. В усталые глаза мне ударил яркий солнечный свет, и мне пришлось снова их закрыть. Положив руку на лоб, чтобы меньше слепило солнце, я предприняла вторую попытку. Вот так-то лучше.

А теперь неплохо бы определиться на местности. Где я вообще?..

Я лежала на большом лугу, а рядом сидела какая-то фигура. Люсифер! Он смотрел на меня, кривовато усмехаясь. Тут я все и вспомнила: и схватку с осьминогом, и красивый светящийся луг, и звездное небо.

Убрав руку со лба, я посмотрела вверх. Судя по положению солнца, было уже позднее утро. Как же долго я спала?

– Доброе утро, соня! – приветствовал меня Люсифер.

Я села. В солнечном свете светящиеся нити между колышущейся на ветру травой выглядели провисшей проволокой, но благоухающие дикие маки по-прежнему сияли ярко-красным и синим.

– Мне срочно нужно ехать в Тонду. Леандер, должно быть, беспокоится, – подумала я вслух. Черт, вчера вечером я совершенно забыла о своей семье!

– Я так и думал, – понимающе кивнул Люсифер. – Но сначала мы позавтракаем.

Из седельной сумки Скорпиуса, зарывшегося головой в траву поблизости, он выудил большую флягу и два бутерброда с сыром. В желудке моем заурчало, и поэтому любое возражение показалось бы смешным. Я схватила один из бутербродов, впилась в него зубами и прислонилась к Люсиферу. Солнце ласкало мне лицо, и на мгновение настало лето.

Закончив есть, мы встали и, взявшись за руки, зашагали к лошадям, которые уже, голова к голове, бежали рысью к краю леса. Аннабель, навострив уши, радостно танцевала вокруг меня, в то время как Люсифер с любовью поглаживал шелковистую черную гриву Скорпиуса. Сунув своей кобыле яблоко, обнаруженное в седельной сумке, я взобралась ей на спину; Люсифер вскочил на спину своего жеребца. Я еще бросила последний взгляд на красивую поляну, прежде чем мы развернулись и стали спускаться с холма.

Я была уверена, что никогда не забуду эту ночь.

Мы молча проехали через зеленый лес и вскоре достигли того каменного моста, на котором победили чудовище. Лошади тут же подбежали к берегу и стали жадно пить прохладную речную воду. Я затаила дыхание, но ничего не произошло, а затем и мост мы тоже пересекли без приключений.

Оказавшись на другом берегу, я с облегчением пустила Аннабель в галоп. Возмущенно крикнув, Люсифер рванулся за мною следом. Улыбаясь, я подбадривала Аннабель и наслаждалась свежим ветерком в волосах. Люсифер и Скорпиус вскоре догнали нас, и завязалась ожесточенная гонка. Никто не хотел уступать; смеясь, мы заставляли наших лошадей скакать все быстрее и быстрее. Смех Люсифера эхом отдавался в моих ушах, словно прекрасная счастливая песня.

Ни один из нас эту гонку не выиграл. То Аннабель вырывалась вперед всего на пару ноздрей, то Скорпиус – но через некоторое время они стали замедляться, пока наконец не перешли на быструю рысь. Мы, тяжело дыша, отпустили поводья и позволили лошадям идти в своем ритме.

Некоторое время расслабленно помолчав, мы наконец доехали до уже известной мне местности, а вскоре оказались и на тропе, ведшей к границе. Отсюда мне придется добираться в Тонду одной.

– Встретимся завтра опять на поляне? – спросил Люсифер.

– Да, – ответила я. – И еще раз спасибо тебе за такой великолепный сюрприз.

В уголках его рта играла очаровательная улыбка.

– Всегда пожалуйста, принцесса!

Я закатила глаза. Люсифер развернулся и исчез в лесу.

Я поскакала в противоположном направлении, пересекла границу и вскоре увидела пастельные цвета домов Тонды и золотые крыши Белого дворца. Спрятав лицо под капюшоном, я проехала по узким улочкам столицы и вскоре достигла ворот из кованого железа.

Позади двух стражников я заметила Леандера, лихорадочно расхаживавшего взад и вперед. Я откинула капюшон, и стражники меня пропустили.

– Тара! – приветствовал меня брат отнюдь не дружелюбно. – Где ты, черт возьми, опять шлялась?

– И тебе доброе утро, Леандер! – пробурчала я, спешиваясь, и принялась плести кружева очередной гладкой лжи: – Я была у Генри и совершенно потеряла счет времени. Когда стемнело, я действительно хотела вернуться, но Генри сказал, что ночью в лесу слишком опасно, и предложил мне комнату. Прости, мне следовало бы послать тебе письмо.

– Да уж, следовало бы! – ответил Леандер, все еще сердитый и обеспокоенный. Его плохое настроение потихоньку начало действовать мне на нервы.

– Когда я раньше посреди ночи возвращалась с охоты на чудовищ, ты такой суеты не поднимал! – огрызнулась я, приглушив голос, чтобы не слишком кричать о своей тайне. – Ты что, мне больше не доверяешь? По-твоему, ночевать у друга хуже, чем биться с чудовищем?

Леандер смущенно опустил глаза. Как я его сделала!..

Радость моя, однако, была преждевременной. Брат не позволил себе так легко сдаться. В конце концов, он был настоящим воителем, как и я сама.

– Может быть, – резко ответил он, – я просто переживаю за тебя! Мне кажется, что вся эта безумная история с Генри – абсолютная ложь и что ты постоянно исчезаешь по совершенно другим причинам! Такой я тебя еще никогда не видел, Тара. Ты совсем не та девушка, которая будет ходить хвостом за сыном богача, словно такса за хозяином!

Он видел меня насквозь. Конечно, Тара – он ведь твой старший брат, так чего ты ожидала?

Но и на этот случай у меня была готовая отговорка. Спешившись, я затащила Леандера за куст, чтобы спокойно все ему объяснить.

– Ты должен пообещать мне никому ничего не рассказывать, иначе Генри окажется в большой опасности, – настойчиво прошептала я.

Леандер кивнул:

– Клянусь, что никому не расскажу о твоей тайне.

Мы присели за кустами, и я снова солгала брату прямо в лицо. Я рассказала ему подробную, захватывающую и совершенно безумную историю про нищего, которого якобы встретила на улице.

Я поведала, что предложила этому нищему деньги, но он отказался, а потом мы разговорились и подружились. Нищий этот тоже был охотником на чудовищ – но, в отличие от меня, продавал свои потом и кровью добытые трофеи на черном рынке, чтобы хоть как-то держаться на плаву. Теперь мы постоянно встречались с ним в лесу. Что ж, по крайней мере в этом я не соврала.

Я рассказала брату, что дружба наша постепенно перешла в любовь, но однажды он не появился на поляне, где мы раньше встречались. Он намеревался сразиться с троллем, и я предположила, что с ним что-то случилось. Я нигде не могла отыскать его и поэтому вернулась во дворец с разбитым горем сердцем. Вот почему некоторое время мне было так плохо.

Однако несколько дней назад я случайно встретила его на рынке. Он искренне извинился за то, что не связался со мной – но, будучи бедным человеком, он не нашел возможности послать мне весточку. Как бы то ни было, тролль действительно серьезно ранил его, поэтому он провел некоторое время в семье своих друзей-целителей, которые его подлатали. Теперь мы снова встречаемся в лесу, как и раньше, и все у нас хорошо.

К концу рассказа я совершенно охрипла. Леандер был странно молчаливым. Он ни разу не перебил меня, но постоянно пронзал меня обеспокоенным взглядом.

Я рассказала ему захватывающую и довольно неправдоподобную историю, и теперь он должен был решить, поверить мне или нет. Если он мне поверит, то впоследствии мне придется ткать сложную и разветвленную паутину лжи – но, по крайней мере, он оставит меня в покое. Если же он мне не поверит, то о последствиях не хотелось и думать. Другой готовой истории у меня не было.

То, что я рассказала, звучало довольно абсурдно, и все же наверняка подходило к моему характеру куда больше, чем роман с сыном богатого купца. Брат знал меня лучше, чем кто-либо другой в мире – возможно, кроме Люсифера. Ведь от меня действительно можно было ожидать одних сумасбродств.

Я в нетерпеливом ожидании посмотрела на него, пытаясь сохранять нейтральное выражение лица.

– Что ж, эта история многое объясняет, – наконец сказал он, рассеянно проводя рукой по своим светлым волосам. – Но ты ведь знаешь, что мать никогда не даст вам двоим своего благословения, правда?

– Но ты же не мать, – спокойно возразила я. – Если ты будешь держать язык за зубами, она ни о чем не узнает. Как ты думаешь, почему я придумала всю эту историю с сыном купца? Она бы никогда не позволила мне встречаться с нищим. Мне очень жаль, что я только сейчас рассказала тебе всю правду. Я доверяю тебе, но просто боялась, что кто-нибудь нас подслушает, а затем доложит обо всем матери.

Очередная ложь. Да как я вообще могла что-то лепетать о доверии? Мне никогда еще не было так стыдно.

В течение нескольких мучительных секунд никто из нас не произносил ни слова, и мое волнение неуклонно росло. Я попыталась было придумать третью историю на случай, если брат мне не поверил, но в голове царил такой беспорядок, что ровным счетом ничего не придумывалось.

Но затем Леандер сделал то, чего я ожидала меньше всего. Он обнял меня!

После минутного замешательства я тоже обвила его руками.

– Ах, Тара! – в голосе его сквозила нежность. – Что же ты всегда творишь за сумасшедшие вещи, а?

Теперь он говорил почти как отец, и в какой-то степени так оно и было. Леандер был моим старшим братом, но в немалой мере заменил мне и отца, которого я совсем не помнила. В его объятиях я почувствовала это яснее, чем когда-либо.

Он отстранился от меня.

– Я сохраню твою тайну за семью замками, – пообещал он и посмотрел на меня с такой любовью, что у меня чуть не разорвалось сердце. Возможно, я и вплела в свою историю несколько вещей, имевших место в действительности, но и последний приведенный мною вариант повествования был все еще очень далек от правды.

Я чувствовала себя все более и более виноватой. Всякий раз, однако, когда я вспоминала лицо Люсифера, ощущала его губы на своих губах или его руки на своих бедрах, то знала, что поступаю правильно. Никак нельзя было допустить, чтобы с Люсифером что-нибудь случилось! В этом случае я не могла довериться даже родному брату.

– Пойдем! – вырвал меня Леандер из невеселых мыслей. – Я скажу матери, что ты снова объявилась, а потом побьемся с тобой на мечах.

Я одарила его улыбкой, больше походившей на болезненную гримасу.

– Договорились! – с облегчением воскликнула я, вскочила на ноги и направилась в сторону плаца.