Темное пророчество

* * *

Следующие несколько дней мы провели практически в полном молчании. Я потеряла счет времени. Аван всегда приносил нам ставшие привычными хлеб и воду в разное время, словно желая запутать нас еще больше. Я могла судить о времени суток только по наступлению сумерек. Похоже, мы ели всего два раза в день – и Аван неизменно приносил еду сам. Он не говорил нам ни слова, а лишь окидывал Люсифера холодным оценивающим взглядом. На меня он практически не обращал внимания.

Лишь ради Люсифера я всякий раз сдерживалась, чтобы не вскочить на ноги и не ударить Авана кулаком в лицо, когда он отпирал дверь камеры. Вместе мы, возможно, и сумели бы застать его врасплох, но никогда бы не выбрались из замка. Вдвоем и без оружия против дюжин солдат? У нас не было ни малейшего шанса.

Скудного хлеба, конечно, было недостаточно, чтобы насытить нас, да и небольшой запас выпечки в кармане моей куртки иссяк спустя два дня. Лицо Люсифера становилось все более запавшим и бледным; под глазами лежали темные тени, губы потрескались, а тело выглядело исхудавшим. Его движения также стали менее плавными, нежели обычно; казалось, он с трудом заставлял себя бродить взад и вперед по камере.

Когда я просыпалась утром, он обычно сидел у двери, исследуя решетку и снова и снова пытаясь взломать замок. Все его усилия были напрасны.

Я была уверена, что и сама выгляжу не сильно лучше. Волосы мои свалялись, тело воняло, и я еще больше похудела. У меня все время болел живот, а чуть выше живота можно было пальцем пересчитывать ребра.

Мы были в ужасном состоянии – и Авана, казалось, наши страдания приводили в восторг. Люсифер все еще чувствовал себя в ловушке, а мне каждую ночь снились кошмары. И все же нам удавалось как-то мириться с нашим теперешним положением. Когда я с криками просыпалась по ночам, Люсифер обнимал меня, прижимал к себе и утешал, пока я снова не засыпала. Когда я замечала, что его снова охватывает безумие, то затаскивала его к себе на нары, и мы вместе слушали океан.

В этом ужасе, холоде и грязи мы были не одни. Мы были друг с другом… и с нашей надеждой. Даже после того, как я перестала считать дни, проведенные в этой проклятой темнице, надежда меня не покидала. Я слишком часто подвергала эту надежду сомнению, но она все же не оставляла меня, иначе я бы лишилась рассудка. Надежде суждено будет умереть только вместе с нами. Астра, Леннокс или моя мать явятся сюда и освободят нас. Скоро. Когда-нибудь.

Дни наши проходили однообразно. Мы то молча сидели на нарах, то пинали замок, то пытались подобраться к маленькому окошку над головами. Все было безуспешно.

Однажды у меня наконец родилась идея, как нам с Люсифером провести здесь время с пользой.

Мы вновь сидели рядом на нарах. Моя голова лежала у него на плече, а губы его целовали мои волосы. Вздохнув, я потянула носом его запах. И как только ему удавалось не вонять?

– Вставай! – велела я ему. – Я знаю, чем мы сейчас займемся.

Люсифер послушался меня, и в следующий момент мы разошлись по разным углам камеры.

– Когда кто-нибудь явится сюда, чтобы освободить нас, – сказала я, – будь то Астра, Леннокс, наши матери или кто-либо еще, нам необходимо будет встретить их во всеоружии. Конечно, защищаться перед лицом множества охранников будет отнюдь не детской забавой, и именно поэтому мы должны тренироваться.

Выставив перед лицом кулаки, я перенесла вес на правую ногу – и сосредоточилась. Ни ухмылки, ни намека на улыбку. Несмотря на это, глаза Люсифера вдруг на мгновение вспыхнули огнем. Скука сводила нас обоих с ума. Возможно, мне только что удалось найти для нас неплохое времяпрепровождение.

Люсифер тоже поднял кулаки, и мы начали кружиться по камере. Его нога уже полностью зажила, и он снова мог сражаться. Он внимательно следил за мною, словно оценивая мои намерения. Теперь мы были уже не друзьями и партнерами, а двумя противниками на турнире. Я почти что почувствовала ветер в волосах, мягкую траву под ногами и жаркое солнце на лице, словно находилась не в темнице, а на учебном плацу за Белым дворцом.

Напрягая мышцы, как учил меня Леандер, я сделала первый выпад. Легкий удар в грудь Люсифер заблокировал предплечьем – и, в свою очередь, выбросил кулак мне в живот. Я предвидела этот выпад и в последний момент уклонилась от удара. Мы снова оказались в исходной позиции – и, прикрывая кулаками лица, стали кружить друг подле друга, словно два хищника вокруг добычи.

Сделав несколько обманных финтов, я наконец вскинула ногу, чтобы ударить Люсифера в живот. Нога остановилась в паре дюймов от его тела; я действительно не хотела причинять ему боль в его ослабленном состоянии. Люсифер бросил на меня одобрительный взгляд, словно по достоинству оценивая мой выпад, – и теперь, словно очнувшись, сделал все возможное, чтобы продемонстрировать мне свои бойцовские навыки.

Хотя я отчаянно пыталась уклоняться от его выпадов, одновременно атакуя сама и пытаясь не дать ему загнать меня в угол, от нескольких ударов мне увернуться не удалось. Люсифер также всегда останавливал кулаки в паре дюймов от меня, но я знала, что в настоящей схватке он давно бы меня прикончил. Когда я, наконец, вся мокрая от пота, тяжело дыша, попросила перерыва, он едва ли запыхался.

– Как ты это делаешь? – выдохнула я между двумя прерывистыми вдохами. Наш кувшин был еще не полностью пуст, и я с облегчением выпила прохладную воду.

– Тебе необходимо приспосабливаться к противнику, – просто ответил Люсифер.

Я закрыла глаза и прислонилась к стене, стараясь успокоить сердцебиение.

– Что ты имеешь в виду? – наконец хрипло спросила я.

– Лучше объясню тебе попозже, – ушел он от ответа. – Сейчас ты выглядишь довольно измученной.

Я хотела было возразить – а то он еще подумает, что я слабая! Обычно я была в куда лучшей форме, нежели сейчас. Но он был прав; мне срочно требовалось отдохнуть.

Я свернулась калачиком на нарах и подождала, пока Люсифер не ляжет рядом со мной и не обовьет мое тело своими крепкими руками.