Темное пророчество

* * *

Я больше не была в камере пыток, освещенной факелами, а находилась в нашей камере, в объятиях Люсифера. Меня держали руки живого Люсифера; его горячее дыхание касалось моих волос, а ухом я слышала, как бьется его сердце.

Он жив! Он не умер!

– Ш-ш-ш, – пробормотал он и притянул меня еще ближе к себе. – Это был всего лишь сон.

Сон. Слишком реалистичный кошмар – но, к счастью, всего лишь сон. Люсифер был прав. Все это мне только приснилось, а теперь я лежала у него на груди и так горько плакала, что вся его рубаха вымокла.

Он снова и снова гладил меня по волосам и шептал успокаивающие слова. Наконец мое учащенное сердцебиение понемногу снова замедлилось. Через некоторое время я села и тыльной стороной ладони обтерла слезы со щек.

Люсифер серьезно посмотрел на меня. Его угольно-черные глаза сверкнули в темноте.

– Я знаю, что ты не в силах управлять собственными снами – но, пожалуйста, не грезь снова о моей смерти. Я… – Он сглотнул. – Я не могу этого вынести, когда ты так кричишь.

Я вгляделась в его испуганные глаза – и что-то во мне сломалось.

– Я кричала? – проскрипела я. В горле моем совсем пересохло.

– Да, – ответил он. – Что-то вроде: «Зачем вы это делаете?», «Высеките меня вместо Люсифера!» или «Прекратите! Вы же его убьете!»

– Мне очень жаль, что я тебя разбудила, – пробормотала я.

– После того, что ты мне вчера рассказала, я все равно не мог уснуть, – отмахнулся он.

Вчера вечером мы с Люсифером долго сидели на узких нарах и разговаривали. На самом деле говорила только я, а он внимательно слушал рассказ об Аване, оказавшемся моим отцом.

Мы долго молчали.

– Как ты думаешь, тебе удастся снова заснуть? – через некоторое время обеспокоенно спросил он.

– Может быть, в твоих объятиях… – слабо улыбнулась я. Он кивнул, и мы вместе легли на нары, на самом деле слишком узкие для двоих.

Прильнув головой к его груди, я прислушивалась к его мерному сердцебиению. Это был самый лучший звук в мире. Я знала, что не смогу без него жить.