Домашний учитель для чудовища

Глава 25. Вы же меня не обидите?

Шир, 162 километра по прямой к северо-западу от усадьбы «Зеленые холмы»

Викки

вечер дня похищения

Страшно?

Не очень.

Злости много, хочется ругаться теми нехорошими словами, которые удалось подслушать у охранников. А еще хочется кусаться и царапаться.

Нельзя.

Потому что мысль «царапаться и кусаться» потащила за собой воспоминание: куколка в руках. Маленькая куколка в золотой короне. И голос Сандры: «Царапаться и кусаться — неправильно. Они вооруженные и сильные. Любой из них кулаком может разбить принцессе лицо. Но они не знают, что принцесса у нас умная и хитрая. И отлично умеет притворяться».

Викки совсем не хочется, чтобы ей разбили кулаком лицо. И да, она умная и хитрая.

Пока что она делает вид, что еще не очнулась. Ее же станнером шарахнули — так что она, должна разом очнуться и запрыгать?.. Нет уж, она лежит и ничего вокруг не видит и не слышит… Только чуть-чуть из-под опущенных ресниц оглядела, что могла.

То, что удалось увидеть, не радует. Бандиты не прячут лица. Будь на них маски, было бы спокойнее. Наверное, они и не собираются возвращать ее домой.

Ничего. Папочка их где угодно достанет. И спасет дочку.

Вон Лика Лойс из сериала про супергероев тоже попадала в плен. И не погибла…

— Гля, парни, она очнулась…

Дальше можно не притворяться, да?

Викки поднялась на широкой скамье. Задела рукой что-то небольшое, мягкое, оно упало под скамью. Глядеть, что там упало, сейчас было нельзя. Она же только что пришла в себя. Она ничего не понимает и очень испугана.

— Ой, дяденьки, где я?

«Дяденьки», конечно, гады, но на них, кажется, подействовал жалобный голосок испуганного ребенка. (Викки очень старалась!)

Долговязый патлатый тип сказал мягко:

— Не бойся, малышка. Ты немножко здесь погостишь, а потом вернешься домой. К папе.

— Ой, правда? — обрадовалась наивная-наивная, глупенькая-глупенькая принцесса. — Вы же меня не обидите? Я так и знала! У вас такие добрые лица!

Мерзкие рожи довольно заухмылялись.

И тут от двери донеслось:

— Хватит тут мяукать невинной овечкой!

Похолодев, Викки обернулась на знакомый голос.

Да! Лесли Уориш, бывший начальник охраны!

— Добрый день, мистер Уориш, — учтиво поздоровалась Викки.

— Не называй меня так, паршивка! Так меня называли, когда я был цепным псом твоего папаши! Теперь у меня другое имя. Граф Монте. С Крита.

Он сошел с ума? Когда его брали на работу в «Зеленые холмы», наверняка проверили… Не мог он быть никаким Монте. И знать бы еще, что это за дыра такая — Крит…

И тут — то ли из сказки, то ли из кино — в памяти всплыло подходящее выражение. Викки заставила себя улыбнуться (сама чувствуя, что улыбка выходит кукольной) и сказала со светской учтивостью:

— Да, ваше высочество.

Кажется, так надо разговаривать с этими графами?

Лесли Уориш замер с раскрытым ртом. Те двое — патлатый и плешивый — захихикали. Отлично! Не так уж они и дружат с этим, с Крита…

Закрепляя маленькую победу, Викки обернулась к плешивому и патлатому:

— Скажите, дяденьки, а мистер граф у вас — самый-самый главный?

Хихиканье перешло в хохот, а у фальшивого графа побагровели уши. Совсем хорошо. Они все опасны для Викки, но, похоже, только у этого Монте — личная вражда. От него надо держаться подальше!

Отсмеявшись, плешивый сказал:

— Девочка, ты тут посидишь немного. Потом мы запишем письмо к твоему папе, ты его попросишь, чтобы…

Его прервал вопль «графа»:

— А это еще что? Смотрите! Смотрите!

Он нагнулся и поднял из-под скамьи маленького игрушечного медвежонка.

Викки ахнула, протянула к графу руки:

— Это моё, это моя игрушка! Это Винни-Пух! Отдайте!

— Откуда он взялся, тварь ты мелкая? — зло спросил «граф».

— Из моего кармана! — ответила девочка, старательно показывая удивление и страх. — Он же такой маленький… он выпал…

— Не было у нее никакой игрушки! — обернулся «граф» к своим дружкам… и наткнулся на насмешливые взгляды.

Видимо, он сообразил, что выглядит попросту клоуном, и поспешил выйти из нелепого положения:

— Кстати, в игрушке может быть «маячок». Может, этот скот, ее папаша, так следит за дочкой.

Плешивый и патлатый разом посерьезнели. Плешивый сказал:

— Возьми этого зверя с собой и распотроши. А потом приходи сменить меня, я покараулю малышку… Девочка, не плачь. Мы потом зашьем твою игрушку и вернем тебе.

Викки не собиралась плакать из-за игрушки. Несчастное выражение, которое, должно быть, невольно появилось на ее лице, вызвано было тем, что придется остаться наедине с этим скотом Монте, или как его там… Как бы не начал издеваться над Викки, сводя какие-то свои дурацкие счеты!

И тут подвернулся отличный случай.

Патлатый посмотрел в окно и воскликнул:

— О, шеф вышел! Он что, часовых решил проверить?

Плешивый тоже повернулся к окну.

Викки ни за что не упустила бы такой подарок судьбы!

Она вскрикнула, словно от боли и ужаса, кинулась к патлатому, вцепилась в его рукав, словно ища защиты:

— А-а!.. Он меня ударил! Как только вы отвернулись… по голове… Дяденьки, за что?! Я же хорошая!.. Я слушаюсь!..

И ткнула рукой в ошарашенного «графа».

— Да чё ты врешь, дрянь?! — возмутился «Монте с Крита».

Тут у Викки наконец-то сдали нервы, она упала на лавку, лицом к стене, и искренне разрыдалась.

— Кто-то из вас двоих точно врет, — кивнул плешивый. — По-моему, это не девчонка… Знаешь, лучше будет, если ты подежуришь во дворе. А меня сменит Дасти.

— А чего это ты распоряжаешься? — взвился «граф». — Ты у нас шеф, что ли?

— А тебе нужен приказ от шефа? Ладно, пойдем к нему. Расскажешь, как ни с того ни с сего вздумал избить ценную пленницу…

«Граф» коротко ругнулся и вышел, хлопнув дверью.

— А ты, девчонка, не реви, — сказал плешивый, стоя над лавкой. — Он тебя не тронет. И медвежонка тебе потом вернем. Только будь умницей и делай, что велено.

Викки, не переставая всхлипывать и не оборачиваясь, пискнула что-то вроде «угу».

Патлатый оставил ее в покое — и хорошо, и прекрасно. Но Викки все еще не оборачивалась. Не потому, что не сразу удалось унять всхлипывания. Нет, Викки прятала зареванные, но сияющие от радости глаза.

Потому что не было у нее в кармане никаких игрушек. Когда они с Рэнди пошли на игровую площадку, она вспомнила, что забыла медвежонка в классе. И Рэнди вызвался за ним сбегать.

Кто мог подбросить сюда Винни-Пуха?

Только один человек на свете!

Братик нашел свою сестричку!