В поисках Челограда

Часть вторая. Здравствуй, неизвестная планета!

Глава четвёртая

Мы долго бежали сквозь лес, петляя и путая следы, потом перешли узкую речку и за прибрежными кустами устроили привал. Уже стемнело, но разводить огонь Вася не разрешил, опасаясь, что дым засекут Ины. – Вряд ли они так быстро прекратят поиски, – сказал он, раздавая еду и воду в тусклом свете фонарика. – Хорошо, что здесь так тепло, – заметил я, вытягивая уставшие ноги. – Мёрзнуть хотя бы не придётся. – Мёрзнуть! – хмыкнул Антон. – Да без оптимизации мы бы, вообще, тут изжарились. – Да и пожрать ничего не смогли бы, – согласился я, впиваясь зубами во что-то, по консистенции похожее на варёную говядину, а по вкусу напоминавшее рыбу. – Скоро нам придётся охотиться, – предупредил Вася. – Еды на всю дорогу не хватит. – Ну да, ты ж на троих-то вряд ли рассчитывал? – догадался Антон. Проводник не ответил, но и так было понятно. – Где же всё-таки я мог тебя видеть? – вновь поймав себя на мысли, что его лицо мне знакомо, спросил я. – А мне вот насчёт собаки интересно, – оживился Величко. – Ну, когда ты сказал, что сам был почти собакой! – А может быть, спать лучше ляжем? – кисло предложил Вася. – Утро вечера мудренее. – Ну уж нет! – возмутился я. – Да ни хрена! – одновременно со мной воскликнул Антон. – Давай выкладывай, всё равно не отстанем. – Пожрать-то хоть дадите? – пробурчал Вася, расправляясь со своей порцией варёной рыбоговядины. – И вообще… – продолжая интенсивно работать челюстями, он задумчиво почесал затылок. – Что? – Да плохо я жизнь свою помню, вот что… – он приник к бутылке с водой, а мы, как заворожённые, следили за бульками, осмысливая его заявление. Напившись, он вытер рот тыльной стороной ладони и, вздохнув, посетовал: – Совсем не знаю, с чего начать. – Начни с того, зачем нас спасал, – предложил Антон. – И как умудрился так вовремя оказаться в том коридорчике? – А, ну это просто: мне Дважис вас увести велел. – Дважис?! – чуть не подавился я. – Он же меня в Челоград отобрал! А теперь увести велел? Как это, почему? – Из-за Ишсаса. Ишсас хотел, чтобы я следил за Дважисом, чтоб навредил ему… Но Дважис всегда был так добр ко мне! Много лет заботился… вкусности всякие приносил, и не бил никогда, как другие. – Много лет? – голова у меня пошла кругом. – Ничего не понимаю! Где это твоё “много лет” было? – В Центре. – В каком ещё Центре? Где он находится? – Где находится? – Вася захлопал глазами, явно пытаясь найти ответ на этот вопрос, но не смог и растерянно дёрнул плечами: – Я не знаю! – Как это не знаешь?! Что за… – Погоди! – прервал меня Антон. – Я, кажется, догадываюсь, но давай не будем сразу обо всём, чтоб не запутаться! Давай сперва с просьбой Ишсаса разберёмся, раз уж начали. Значит, Ишсас хотел, чтобы ты стал шпионить за Дважисом, так? – Да! У Дважиса есть та штука, которую я помог ему из Центра вынести. – Геноключ! – вставил Величко. – Ну да, просто до того, как мой интеллект до нормального уровня повысился, я понятия не имел, как она называется. Я даже как кого из Инов зовут, не знал. Дважис, например, всегда был для меня просто хозяин, а остальные тенями безымянными мелькали и всё. И вот вдруг одна из этих теней превратилась в Ишсаса и захотела узнать, где Дважис эту штуку держит, чтобы забрать себе. Ишсас обещал, что за это даст мне всё, что я попрошу, освободит от работы, и я буду жить лучше всех. Но я знал, насколько эта штука важна для Дважиса и нужна ему! Он ещё тогда, в Центре, говорил, что умрёт без неё… – Умрёт? – поразился я. – Бессмертный?! – Да тихо ты! – Величко поднял руку, призывая меня к терпению, и обратился к Васе: – Не слушай его, не отвлекайся. Скажи лучше, ты согласился на просьбу Ишсаса? – Сначала согласился вроде как, да! А потом подумал-подумал, и мне это сильно не понравилось. Тогда я пошёл и всё рассказал Дважису. – Ну, ты орёл! – восхитился Антон. – Он всегда хорошо ко мне относился, из Центра сюда забрал, – сказал Вася. – А этот Ишсас… он – злобный! И мутный какой-то… вообще. – Ясно! – кивнул Величко. – И что же Дважис? Лично мне ни хрена не было ясно, но я промолчал, решив дождаться конца этого импровизированного допроса, а потом уж терзать Антона. По полной программе! – Молодец ты, говорит, – просиял Вася. – Потом подумал и сказал, что я достоин нормальной жизни, поэтому мне немедленно нужно свалить отсюда. Что сам он меня к этому подготовит и отправит к Ину, который поможет и придумает, как мне вырваться из этого ада. Но сначала нужно повысить мою мыслительную способность. Обязательно. Я согласился и, когда он сделал это, сразу вспомнил, что Ишсас тоже её усиливал, но совсем на чуть-чуть, чтобы я только понял его задание. А Дважис повысил гораздо сильнее, до нормального человеческого уровня. – Так вот о чём ты говорил! – воскликнул Антон, пока я с отвисшей челюстью таращился на Васю, пытаясь уложить в голове эту жуткую инфу. – Почти собака! О Господи!.. Это когда ты жил в Центре? – Да, в Центре. Я был тогда чуть умнее собаки. – Но как? – не сдержался я. – Почему? Они там что, лоботомию тебе делали?! – Лоботомию? – Вася нахмурился. – Какую ещё лоботомию? Нет! Они ничего мне не делали. Я просто был таким, вот и всё! – Родился умственно отсталым? – не отставал я. – Я не родился. Дважис сказал, что я – одна из копий. Вот! – Он задрал рукав майки, и мы увидели на плече татуировку из точек. – Клон номер шесть. – Клон?! – я пересчитал точки: и правда шесть штук. – Клон!.. Да это же… Ну и ну, охренеть! – Клон без сознания оригинала, я понял! – заключил Величко. – Вырастили тело – даже целых шесть тел! интересно зачем? – и обучили только необходимым навыкам. – Да, навыки для работы у меня были всегда. Я убирался, таскал коробки, ящики, туалеты драил, за зверями ухаживал, – он улыбнулся, – тогда и Аххшу узнал, щеночком ещё. Она одна сидела почему-то, мать, наверно, погибла – мне ведь ничего не рассказывали, только кормить велели и грязь убирать. Мне такая работа по душе была, любил с животинкой возиться и всегда играл с ней, когда время оставалось. Почищу её вольер и играю, пока начальство не застукает. Придёт Ин, разорётся, пинками вон выгонит, а потом ещё и подзатыльников надаёт. Он вообще колотил меня часто и за всё подряд. Чуть что не так – “получи, червивый тупица!” Говорил, у меня “пена вместо мозгов”. Но потом тот Ин исчез, а на его место пришёл Дважис. Как старого звали, я и не знал даже, а Дважис – сразу и сам представился, и моё имя спросил. Относился уважительно, разговаривал постоянно, и с Аххшей подолгу играть разрешал. Вкусности всякие приносил и не бил никогда, добрый был, очень мне нравился… – И поэтому ты помог ему геноключ стырить! – ввернул Антон. – Ну, я не понимал тогда, что именно делаю. Я был уборщиком, во многие места имел физический доступ. Он попросил незаметно прилепить кое-где штучки тёмненькие такие… малюсенькие совсем, с полноготка. И не говорить никому, потому что, если скажу, вместо него придёт очень злой Ин, будет колотить меня палкой и плохо кормить… – И ты согласился. – Согласился, чего ж! Хотел остаться с добрым Дважисом, он обещал забрать меня с собой и не обманул. Он и до этого никогда меня не обманывал. И после тоже. Он был мне благодарен за помощь и разоблачение Ишсаса. Сказал, повысит мне интеллект, и тогда я смогу как человек жить, а не личинкой безмозглой. – Ну и как? – усмехнулся Антон. – Нравится тебе? – Что? – Умным быть! – Да, нравится. Так интересней! Правда, вопросов сразу уйма всплыла, а самый главный из них – кто я. И, честно признаться, ответ на него оказался очень болезненным. – В смысле, что ты – клон? – Дело не в том даже, что клон, а в отсутствии памяти. Сразу совершеннолетним появился, да ещё и думать совсем необученный. Ни детства, ни характера, вообще ничего – чистый лист. Даже не рассказали, кем был этот Вася Берендеев! – Берендеев?! – заорал я, вскакивая. – Вася?! Хочешь сказать, ты – клон того самого Василия Берендеева? – Какого того самого? – пробормотал Антон, хватая фонарик и светя обалдевшему от моих воплей проводнику прямо в лицо. – Вот же чёрт! И правда похож!.. если сбросить лет двадцать… Ух ты, неужели?! Я и подумать не мог! О господи! – Да, блин! Точно! – я стукнул себя по лбу и сел обратно. – Он просто на двадцать лет старше, вот почему я его не узнал, хоть лицо и казалось знакомым! К тому же видел-то я его не в натуре, а только по телеку! – По какому телеку? О чём вы, вообще, говорите? – щурясь и заслоняясь рукой от фонарика, растеряно вопрошал Вася. – Василий Берендеев был одним из первых молодых людей, отобранных Инами в Челоград, – убирая свет, объяснил Величко. – Его и ещё одного парня из Америки убили, когда они ненадолго вернулись на Землю, чтобы рассказать о своей новой жизни. С тех пор Ины никого из Челограда не выпускают. Пока он говорил, у меня родился закономерный вопрос: – Интересно, а его ли конкретно убили? Или это тоже клон был? А оригинал, может быть, так на Шуржешише и остался? – Тут вспомнился ещё и Причкалин с его приклеенной улыбочкой и странной манерой говорить как по писанному: – А другие, ещё до него отобранные? Они… тоже… того? – Чего того? чего того?! – возмутился Вася. – Человек – он и есть человек, пусть даже и клон! – Да я и не спорю! – поспешил я его успокоить. – Прости, если случайно обидел, я не хотел. Не понимаю просто… что же, блин, у Инов на самом деле тут происходит? Зачем они тебя вырастили? Туалеты драить?! – Э нет! – возразил Величко. – Клонирование – слишком дорогое удовольствие, чтоб копии на туалеты пускать, тем более что их, – он ткнул клона в плечо, – как минимум, шестеро! Где, интересно, остальные?.. Вась, ты в Центре ещё кого-нибудь похожего на себя видел? – Не припоминаю… но, возможно, я просто не обращал внимания? Я ведь тогда особо по сторонам не глазел, ничто меня не заботило… да я даже говорил плохо – вздохнул Вася, – хотя речь и хороший словарный запас – причём именно человеческие, а не Иновские! – были в меня почему-то изначально заложены. Но низкая мыслительная способность не давала им проявиться. Зачем Ины так сделали? “Может, чтобы Причкалиных таких вот на Землю присылать – параграфы из будущего учебника цитировать?” – пронеслась у меня мысль, но сказать вслух я ничего не успел: послышался плеск воды, и все мы, как по команде, притихли и замерли. Величко погасил фонарик. Неужто Ины?! По голове у меня побежали мурашки, и возникло чувство, будто мозг чешется и распирает череп. Подумав, что это от напряжения, я глубоко вдохнул, стараясь расслабиться. Показалось, что на периферии зрения вдруг заплясали яркие искры, я заморгал и повернулся к речке. Искры пропали, но глаза ещё не привыкли к темноте и вместо прибрежных кустов видели лишь сплошную чёрную стену. Рядом раздался едва слышный шорох, и я с трудом разглядел, как Вася по-пластунски ползёт к воде. Плеск повторился, за ним последовал то ли придушенный стон, то ли хрип. – Аххша! – Вася перестал прятаться и, поднявшись, бросился через кусты напролом. Мы с Величко тоже вскочили, в голове у меня неожиданно зазвенело. – Идиот! – прошептал Антон и, пригибаясь, побежал к кустам. Я пошарил по земле в поисках фонарика, но не нашёл и, схватив первую попавшуюся под руку палку, тоже метнулся к реке. Пробравшись сквозь ворсистые ветви, я тихонько вышел на берег. У воды и правда лежала гончая. Изрядно потрёпанная, мокрая и всё такая же страшная, она тихо скулила, так выкатив на Васю глаза, что аж белки было видно. – Аххша, Аххша, – он нежно гладил её поджарое, бугрившееся мышцами тело. – Ты всё-таки нашла меня, молодец! Хорошая девочка. Мне почему-то остро захотелось подойти ближе и тоже к ней прикоснуться, но тут “девочка” приоткрыла пасть, обнажив длинные острые зубы, и вывалила язык. Он, как и проступавшие верёвки вен, выглядел чёрным в слабом синеватом свете фонарика – его, оказывается, прихватил Антон. Я передумал трогать гончую, но палку выбросил: она была одна и нападать на нас явно не собиралась. Да и сил на это у неё, судя по всему, не осталось. – Она израсходовала весь свой яд, – осторожно прощупывая морду гончей, заключил Вася. – Яд? – удивился я. – Как у змей? – Наверное, – пожал плечами Вася. – Я знаю только, что укус гончей парализует. – Змеи, пауки, скорпионы, – кивнул Антон. – Даже моллюски есть ядовитые, но это же там, у нас, на Земле, а тут… Бог знает, какие впрыскиваются нейротоксины, и каким образом они вырабатываются. – Понятия не имею про эти ваши токсины, но могу сказать, что яд гончей обездвиживает, но не усыпляет. Ты всё видишь, слышишь и осознаёшь… но двинуться с места, чтобы помешать ей разорвать тебе горло, не можешь. – Жуткая тварь! – скривился Величко. – Никакая не жуткая и не тварь! – обиделся за Аххшу Вася. – Она ведь меня защищала, и не только меня – всех нас! – То есть ты думаешь, она яд потратила на наших преследователей? – усомнился я. – Конечно! Она за этим и побежала – кусать Инов, чтоб нас не схватили, я по глазам понял. А они ж наверняка не ожидали такого! Пока там сообразили и среагировали, Аххша уже дёру дала. В общем, убить не успели… но ранили, причём сильно. – А ран вроде не видно, – заметил Величко. – Ну, учитывая, как они людей могут дистанционно класть, – вспомнив Мотю, возразил я, – она и без внешних повреждений вполне могла окочуриться. – Да могли и быть раны, – сказал Вася, – просто у гончих всё очень быстро затягивается, прям на глазах. Она даже лапу новую отрастить может. – Как ящерица! – Ящериц я никогда видел, – откликнулся клон на мою реплику, – но в зверинце Центра был один такой пёс, с новой лапой, – она, конечно, не совсем полноценная у него выросла, поменьше и кривоватая, но ходить и бегать он запросто мог, хоть и подхрамывал малость. Аххша протяжно выдохнула, расслабляясь под Васиными руками, и закрыла глаза. – Давайте отнесём её к лагерю? – предложил он. – Вы ведь не против? Пусть отдохнёт рядом со мной, я следить буду. И поесть ей ещё надо, чтоб силы восстановить. – Нас, надеюсь, она не сожрёт? – с беспокойством косясь на полную острых зубов пасть, вопросил Величко. – Аххша людей не жрёт, – с такой серьёзностью, что я даже прыснул от смеха, ответил Вася. – Она их только кусает, чтоб парализовать до прихода хозяев. А хозяин её теперь я – понятно? – Понятно! – хихикая над мрачной озабоченностью Антона, я присел рядом с гончей и прикоснулся к тоненькой шкуре – она была тёплой, сухой и на ощупь казалась бархатной. Аххша открыла глаза и, повернув голову, впилась в меня взглядом. И тут же мурашки, “выпирающий” мозг и искры – вдруг разом вернулись, но уже через секунду были смыты совершенно новыми ощущениями: как если бы моя голова всю жизнь была обмотана толстой плёнкой, а теперь её вдруг сорвали. В нос ударил близкий запах людей и самой гончей, но следом пришёл ещё и смешанный дух леса, источаемый сотней видов растений и живности, и в это же самое время в уши ворвалась целая уйма звуков. Шорохи, потрескивания, едва различимые писки, всхлипы, хлопки, стуки… – звуки мешались с запахами и слышались все одновременно, а перед глазами мелькали смутные образы разных существ, они накладывались друг на друга, не позволяя выделить что-то одно. Потом вдруг прямо перед носом возникла какая-то иновская часть тела, близко-близко, заполнила всё пространство, во рту появился горьковато-солёный привкус… – Эй-эй! Ты чего? – Васин вопрос громом прогрохотал в ушах, сметая прочь видение, а с ним и все новые ощущения. Обнаружилось, что я уже не сидел на корточках, а стоял на коленях, положив ладони на морду – чуть ли не в пасть! – гончей, глаза её были закрыты. – Н-не знаю… – отдёрнув руки, я помотал головой, приходя в себя. В голове как будто немного зудело. – Морок какой-то словил, отключился на время… – И что? – Да ничего… Ерунда! – Ерунда? – Вася посмотрел на Антона. – Стресс? – пожал плечами тот, продолжая стоять на некотором отдалении и, явно не желая подходить ближе. – Ой, ну хорош уже! – отмахнулся я. – Ты всё ещё хочешь Аххшу перенести? Ну, так давай! Где браться-то, за ноги можно? – Можно, но только аккуратненько, подсунь руки поглубже и не тяни резко, ладно? – Угу, – я вновь прикоснулся к телу гончей, и на этот раз ничего не почувствовал. Аххша издала тихий скулёж, больше похожий на всхлипывание, открыла глаза и посмотрела на Васю. – Не бойся! Всё хорошо будет, – успокоил он и, осторожно приподняв верхнюю часть её тела, кивнул мне: – Давай! Потихонечку. – Ну ладно, вы тут, вижу, и без меня прекрасно справитесь! – объявил Антон и резво потрусил к нашему лагерю.