Поцелуй в темноте

* * *

Пожалуй, сегодняшняя тренировка вышла самой результативной за все время обучения в Маджериуме. Монтего, как и обещал, взялся за меня всерьез. И, несмотря на все невзгоды, в кои-то веки я покидала занятие с довольной улыбкой на лице. И все думала – была бы моя жизнь проще, а учеба приятнее, если бы я сразу рассказала парню, как попала в академию?

Быть может, не было бы тогда издевательств и обидного прозвища «принцесска», что прочно приклеилось ко мне с первого дня учебы?

Мне было так стыдно за свой побег из дома и размолвку с отцом, что я даже не подумала, что кто-то может расценить мой поступок как нечто выдающееся. Нечто стоящее.

Но загонщики всегда жили по другим правилам и другим понятиям. И я постепенно привыкала к их шебутному нраву и развязному поведению. И то, что прежде виделось мне недопустимым и вызывающим, сейчас казалось чем-то абсолютно заурядным. Кажется, я постепенно становилась своей в этом хаосе из шуток, веселых выходок и безрассудства.

Вернувшись в общежитие, я шустро ополоснулась в душевой и, свежая и благоухающая, растянулась на узкой кровати. Мышцы гудели от усталости после изнуряющей тренировки, а взгляд скользил по простенькой мебели, однотонным занавескам, видавшим виды покрывалам и стенам без единого намека на украшения. Невольно вспомнились слова Аманды Колдстоун о том, что здесь не помешало бы обновить обстановку. И ведь у меня была возможность. Прихваченные из дома драгоценности покоились на дне чемодана. Их вполне бы хватило на то, чтобы сделать в спальне приличный ремонт. Вот только было ли желание?

От скучных занавесок взгляд метнулся к прикроватному столику Эбигейл. Там по-прежнему лежали ее книги и мелкие безделушки. Я не прикасалась к вещам соседки с того самого дня, как она пропала. А ведь капитан Байрон сегодня спрашивал у меня, не оставляла ли Эбби какую-нибудь записку. Не жаловалась ли на то, что учеба дается ей с трудом.

И я запоздало упрекнула себя в том, что была невнимательна к соседке. Сама Эбби мало о себе рассказывала. Да и я не спрашивала. А на занятиях я была настолько поглощена собственными успехами (или, вернее, неудачами), что толком не обращала внимания, как справляются с заданиями остальные одногруппники.

Быть может, я что-то упустила?

Может, Эбби и вправду тяжело давалась учеба в Маджериуме?

Или ее кто-то обидел?

Эбби была хорошей менталисткой, а значит, она была куда более чувствительна к окружающему миру, чем казалось со стороны.

Я прикрыла глаза и сжала кулаки, решаясь. А потом стремительно скатилась с постели и направилась к кровати соседки. Странно, что мысль досконально осмотреть комнату не пришла мне в голову раньше. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Быть может, хоть сейчас я найду что-то, что подскажет мне, куда подевалась Эбигейл Нортон.

Начала я с учебных пособий и тетрадей.

У Эбби был довольно разборчивый приятный почерк с неизменным наклоном вправо. А на полях тетрадей красовались крохотные черно-белые наброски. Забавные зверушки, среди которых я узнала малышей-полночников и пакостных гремлинов, прыгающих со страницы на страницу. В остальном в тетрадях не было ничего примечательного. Лишь учебный материал, не более. Книги тоже были в полном порядке. Ни закладок, ни записок. В ящике стола – лишь письменные принадлежности и кое-какие женские мелочи.

Внимательно осмотрев стол и кровать, я двинулась к шкафу. Перетряхнула не слишком аккуратно сложенную одежду, вывернула содержимое полупустого чемодана, уронив себе на ногу увесистый сапог, провела рукой по всем полкам и дальним уголкам, убеждаясь, что не пропустила ни дюйма. Увы, ничего необычного не нашлось.

Еще раз скользнув взглядом по комнате, я решила проверить последнее место, куда еще не совала нос, – под кроватью. Выглядело это, конечно, жуть как смешно. Пришлось встать на четвереньки, подметая мокрыми волосами пол. Но неудобство себя оправдало. Отведя в сторону свешивающееся с постели покрывало, я обнаружила под кроватью небольшой блокнот с кожаными завязками.

Сердце взволнованно подпрыгнуло в груди. Не может быть! Неужели это то, о чем я думаю?

Внимательно осмотрев блокнот, я лишь убедилась в своем предположении. Это была необычная вещица – блокнот был зачарован. И открыть его я, разумеется, не смогла – страницы словно склеились между собой, не давая подцепить даже краешек. Вывод напрашивался лишь один – это был дневник. Когда-то в детстве у меня был похожий. Отец подарил мне на двенадцатилетие. Тогда он еще надеялся, что во мне проснется магия и я научусь пользоваться дневником, как и многими другими маджетами, наполняющими наш дом. Но я не смогла зачаровать его, и дневник остался обычным блокнотом. Открыть его мог каждый. А потому я так и не записала туда ни одной сокровенной мысли. Лишь на первой странице красовалась пара корявых строк, сделанных в тот день, когда я получила ценный подарок.

Я провела ладонью по мягкой кожаной обложке, пропустила между пальцев витиеватый шнурок. В голове сами собой всплыли заветные слова. Одно заклинание на открытие, другое на закрытие дневника.

– Эно санк’тум, – произнесла я, толком ни на что не надеясь, ведь любой дневник настроен на ауру хозяина, и открыть его может только владелец. Но внутри блокнота вдруг что-то щелкнуло, заставив меня удивленно распахнуть глаза.

Я медленно перевернула первую страницу, все еще не веря, что заклинание сработало.

Но как же так? Ведь дневник принадлежал Эбби, а не мне.

К тому же… с каких это пор я умею колдовать?

Последняя мысль молнией пронеслась в голове, ужалила огненной плетью, заставив меня подскочить с места.

Отбросив в сторону дневник, я ринулась к накопителю, что по-прежнему покоился в ящике моего стола. Раньше у меня не получалось его активировать, а сейчас… Гладкая трубка удобно легла в ладонь. Я коснулась пальцами заветных рун на глянцевом боку и с замиранием сердца отметила, как символы налились мягким голубоватым свечением. Осталось последнее – произнести заклинание.

– Ан’но маре! – решительно выкрикнула я, протягивая вперед свободную ладонь.

Вот только в пылу нетерпения я забыла подумать о конкретном предмете, который желала притянуть руку. Взгляд скользнул по противоположной стене, выхватывая сразу несколько подходящих вещиц. И все они разом ринулись в мою сторону.

Я пронзительно взвизгнула и закрыла голову руками. Сила, заключенная в накопителе, была немалой, и половина вещей в комнате полетели ко мне навстречу. На голову посыпались книги и учебные тетради, острые грифели и перьевые ручки. Подушка и покрывало накрыли меня с головой. Наверное, только это и спасло меня от многочисленных ушибов и царапин.

Когда буря наконец утихла, я аккуратно высунула голову из-под одеяла. Комната выглядела так, словно кто-то прошелся по периметру огромной метлой и смел все в одну большую груду на моей постели.

Ох, ну и беспорядок же я устроила!

Я с подозрением покосилась на пустой накопитель в собственной руке и… расхохоталась. Звонко, заливисто, счастливо.

Мне было не жаль использованного накопителя, а чистота комнаты волновала меня меньше всего на свете. Ведь во мне наконец проснулась магия!