Дара. Наследие волчицы

Глава 10

Алан

У меня не было иного выбора, кроме как заставить ее уснуть.

Ее магия мне позволила это сделать. Мы истинные, и через боль (вероятную) я все равно был бы сильней… наверное.

Дара была напугана и перестала воспринимать правду правильно. Она будущая мать и она боялась за детей. Это нормально, если ты услышала вдруг, что твой ребенок кому-то понадобился вдруг.

Подхватил ее на руки, и под звуки оглушающей тишины отнес наверх.

Положил ее аккуратно на кровать и, накрыв пледом, лег рядом, буквально на секунду.

— Клянусь, моя волчица, я защищу вас. Тебя и детей, чего бы мне это ни стоило, — погладил по щеке и поцеловал в губы, прежде чем встать и уйти.

Внизу все по-прежнему сидели тихо, но мысли… Я их чувствовал и даже понимал.

— Она не примет сторону зла, — заявил решительно. — Ни она, ни наш сын.

— Алан, — начал мой отец. — Тот инцидент на скале, мы поговорили об этом с Ароном и Соней и пришли к выводу, что та красная магия, может быть магией вашего сына.

Я об этом не думал. Даже не предполагал, что она может быть так рано проявлена. Обычно, только к первому шевелению, дети, обладающие магией, дают о себе знать. Но очень маленькими «дозами». Настолько, что это как щепотка из килограммовой банки соли.

А там, была магия взрослого и весьма сильного человека. Можно было бы поспорить с отцом, да только мы с этим всем столкнулись впервые. А легенды не рассказывают обо всем. Они лишь говорят о самой сути.

— Он тогда только зародился. Это не может быть правдой, — возражаю ему.

— Мы сталкиваемся с этим впервые. Никто не знает, как должно быть.

— Сейчас нам стоит думать о том, чтобы защитить Дару и детей, — почти со злостью поясняю, сделав шаг ближе к ним.

— Сынок, — выступает вперед мама и по-доброму улыбается. — Я полагаю, беременность пройдет быстрей, чем у обычных волчиц. И потому, проявление магии такое раннее возможно. Просто будь готов к любым изменениям. Клан ждет от нас заявления, потому что их напугало ее синее пламя.

— Какова вероятность того, что они знают о легенде той, что во всех книгах есть? — задаю вопрос, прежде чем решить, как быть с кланом.

— Никакой. Я как вожак о ней не знал. Мы не изучаем древние послания предков постоянно, только по необходимости.

— Кроме врагов, разумеется, — напоминает Арон.

— Прошло больше года. Сорина давно родила, скоро они будут знать, что этот ребенок самый обычный волк.

— Если не знают уже, — задумчиво произносит Дилан и мы смолкаем.

— Нужно им сказать, что это была обычная магия, которая пробудилась после совершеннолетия. Например: магия силы.

— Боюсь, Дара, вообще после всех этих новостей не выйдет из дома, — прикрыв глаза вспоминаю ее боль, которую ощутил и страх.

— Не стоит забывать, что Дара очень сильна. Мы даже понятия не имеем, сколько в ней силы на самом деле. Беременные волчицы вообще отдельный разговор. Алан, ты должен уверить ее, что она в безопасности и способна защитить себя и детей, — тихо произносит Соня.

Киваю в ответ и встаю.

— Мне нужно пройтись. К пробуждению буду уже здесь.

Никто не возражает, и потом я ухожу через заднюю дверь и, быстро скинув одежду, убегаю на четырех лапах в лес.

Злость распаляет, и я срываюсь на бешеной скорости вперед.

Я самый быстрый из всех волков нашей земли. Хотя я не соревновался ни с кем, но знаю, что это так.

Волк восторженно вонзает когти в снег, продавливая его до черной земли.

Мысли совершенно пусты.

Я хочу немного подумать, но связь с Дарой оставляю открытой, чтобы слышать ее. И пока я знаю, что она спит, убегаю далеко. Почти до границы наших земель с Малой землей.

Волки клана Арона реагируют, но, узнав меня, успокаиваются. Однако я не пересекаю ее, я бегу вдоль нее и спускаюсь к пляжу. Тут я увидел волчицу Дары впервые. песок меня немного замедляет, и я останавливаюсь.

Отсюда я вижу ту самую скалу, где была Дара в сонном забытье.

«Хочу тебя разгадать, любимая… Чтобы знать, как защитить».

Мое уединение прерывает Сиа.

— Поздравляю, — оборачиваюсь и вижу, что она в образе человека, без одежды. Сам не делаю оборот. Не потому, что спровоцирую. Просто не хочу. Мне это не интересно. Я и ее толком не замечаю.

Ничего вокруг.

Волк рычит и недоволен. Он ощущает желания самки и отвергает их.

— Спокойно. Я знаю, что он женат Черныш, — она встает рядом.

«Чего тебе, Сиара?» — спрашиваю ментально.

— Пришла поговорить со старым другом. Или этот статус изменился? Только скажи, и я уйду, Алан.

«Сама знаешь все».

— Ты скажи. Твоя волчица — горячая штучка и я всего лишь играла. Но после того, что узнала, я и сама желаю держаться подальше. Но услышала твое отчаяние. Им воняло на весь лес, а я следила за славным олененком, которого ты прогнал. Так в чем дело?

«Что ты знаешь о пророчестве, Сиа?»

— Так вот, в чем дело? Ваши записи малоинформативны?

«Ты долго живешь, я знаю. Ты старше любого, кого я знаю и ни отрицай».

— Не отрицаю. Но и говорить не стану о себе. А о твоей паре могу немного рассказать.

Она делает оборот и приглашает пройтись по пляжу, а после начинает:

«Предпоследняя избранная кровавой Луны оказалась крестьянкой и тщательно скрывала своего сына. Он отличался, но она научила его быть как все. Ты ведь знаешь о том, что в Библии одной из религий людей есть история о двух братьях. У нее тоже было их двое. Так вот второму претило внимание матери и постоянная опека, которая доставалась не ему. Они жили среди людей, потому что она боялась за своих детей, живя в стае. Решила, что там опасно. И когда два славных мальчика подросли, обозлившийся идиот подверг мать опасности, чтобы его братец за нее вступился. Он решил, что его просто убьют за нападение. В итоге всех «убил» волчок. Всех в той деревне. Но, как оказалось, что полукровки были очень даже живы. Это не осталось без внимания и собрали суд. Оборотни-новички разбрелись, и началась война. Она сильно сократила численность людей и волков. Костры с телами горели днем и ночью длительное время. Чтобы закончить войну, пришлось буквально отгородить часть материка и не выпускать никого, чтобы информация осталась там внутри и не вышла за границу. Когда четкая линия сомкнулась, всех людей пришлось убить. Всех до последнего, кто мог знать о нас. Даже младенцев».

Выслушав историю, я оказался в плену. Меня будто загоняли в угол. Но я прекрасно знал, что в этом всем должен быть выход.

«Когда это было, Сиа?»

«Точно не скажу. Три-четыре сотни лет назад».

«У Дары было видение. Девушка с голубым сиянием у скалы. С младенцем на руках. Что ты знаешь об этом?»

«Видение? — она говорила, фыркая. — Она типа пророка на прошлое или на будущее. Все, что видит, твоя жена стоит запоминать детально, я же говорила. Дело всегда кроется в мелочах, запомни».

«Ту девушку загоняли в угол. И она прыгнула со скалы, с младенцем».

«Алан, думай о том, что сейчас. Твоя волчица явно беременна. Будь внимателен к ней. Беременность судьбоносная».

Я зарычал на нее.

«Это мои дети в первую очередь».

«Значит, двое?», — я прикусил язык понимая, что проговорился.

Но сколько всего знала Сиара не сосчитать, и она ни разу не подвела.

«Не бойся. Я все еще разумна. Попасть под огонь твоей Дары — меньшее, что я хочу, поверь. Да и сражаться с тобой или твоим отцом, значит, попрощаться с жизнью. Я не враг, остальное за тобой. Но если она беременна сыном, помни, что он будет могущественным волком. Поверь, такой силы ты не видел».

Хотелось посмеяться над ее словами, потому что она еще не знает, насколько сильна Дара.

«Он сильней… И для нее это может стать опасностью», — прочитав мои мысли, ответила, сучка.

«Не лезь в мою голову».

«Не позволяй. Все пока. Держи свою пару перед глазами. Враги могут быть готовы в любой момент отнять у тебя твою семью, потому что за это время, они давно поняли, что тот ребенок, пустышка».

Она побежала прочь, а потом, остановившись на подъеме в гору, сказала:

«Смотри по сторонам».

Я не ответил. Просто кивнул в ответ и повернулся вновь к воде.

Не любил я загадки. Не искал ребусы. Я привык, когда все просто. Но что может быть простым в жизни существа, которое чуждо миру.

Люди слабы во всем, в том числе и умом. Они боятся перемен. И потому вторые половины нас, живущие внутри неразумны. Стоит ли говорить о том, что они боятся перемен не меньше?

В голове появилась картинка удаленного дома. В горах. Далеко отсюда. Где живут отшельники и изгнанные.

Но та ли это жизнь, которую я могу желать своей паре и своим детям? История той женщины не исключение.

Она ушла жить с людьми, потому что ее могли отвергнуть свои.

Я не могу рисковать и не могу оставаться на месте бездействуя.

«Предки… что мне делать? Она вами избранная, а вы не помогаете мне совсем защитить мою девочку. Так чего же вы хотите?»

Мой монолог остался без ответа, и потому я развернулся и убежал обратно к дому. Дара спала. И потому я лег рядом и накрыл ее собой, но глаз сомкнуть так и не смог.