Время жизни 1

Глава 5

С утра, после почти бессонной ночи и переживаний, все мои чувства невероятно обострились.

Странное, болезненное состояние, заставляющее внешние раздражители воспринимать буквально каждой клеточкой тела. Приходилось читать о таких состояниях, когда чувствительность крайне повышена.

Выйдя на улицу, я вдохнула прохладный и пока еще свежий после ночного дождя воздух. Заполонив легкие, он словно разливался по телу тугой волной. Ветерок нежно погладил меня по щеке, а после взъерошил волосы и умчался шуметь ветвями деревьев.

В офисе я появилась совершенно разбитая. Эмоциональные качели последних дней измочалили меня. Чувствовала пустоту и тупую боль, бездну безысходности, захватившую все вокруг. И желание отключиться, обретая хоть немного эмоциональной тишины.

А после появилось ощущение давящей пелены, заблокировавшей часть эмоций, заставляя парить в тупом безразличии.

От Маши не укрылось мое подавленное состояние и измученный внешний вид после бессонной ночи переживаний.

Пришлось тихо признаться, что вчера опять видела Волкова. После выхода из банка, и что это была полная жесть. От таких потрясений и свихнуться недолго.

Маша поджала губы, призадумавшись, размышляя о моем рассказе. Оставалось тихо вздыхать, стараясь забыть обо всем и сосредоточиться на работе. Смотрела в монитор долгим взглядом, стараясь вникнуть суть отображенного в буквах, но получалась с трудом.

А дальше было явление примы народу, иначе не скажешь. В наш кабинет вплыла главный бухгалтер холдинга Ольга Васильевна Сахаркина.

Это дама неопределенного возраста, как иногда говорят. Лет сорока пяти, очень ухоженная и вполне стройная, если сделать скидку на раздавшуюся талию. Что неудивительно в ее далеко не девичьем возрасте.

Стройные ноги, туфли на высоком каблуке и юбки всегда выше колен. Эта золотоволосая блондинка с пронзительным взглядом зелено-карих глаз и стандартно презрительно поджатыми губами отличается весьма склочным и мерзким характером.

Она всегда находит слова гадости для окружающих. Просто так, в виде одолжения, обливая всех презрением направо и налево. Кажется, она не говорит, а словно жаб выплевывает.

Весь офис тихо ее ненавидит. Идти к ней по работе самое страшное наказание. Бедные девочки-бухгалтеры трясутся на рабочих местах как осиновые листы.

Сталкивалась я с ней довольно редко. По работе вообще не пересекалась. Куда мне до нее, рядовому менеджеру? Но пару раз в коридоре слышала, как она поливает ядом окружающих, причем без отношения к служебным обязанностям.

Несомненно, то были рядовые работники. С руководством змея лебезила, словно сама любезность. Это мне тоже как-то пришлось наблюдать. И выглядело заискивание настолько мерзко, что передернуло от увиденного.

Интересная особенность в том, что у Ольги Васильевны, при ее довольно приятной внешности, нос немного загибается крючком. Не встречались мне прежде такие оригинальные носы.

Из-за крючковатого носа она сильно напоминает ведьму. А уж с ее характером и поведением, сравнение вовсе не удивительно. В моем воображении вредность главного бухгалтера отразилась на ее внешности. Вот нос и стал загибаться. Ведьма она и есть!

И эта персона заявилась в наш кабинет, чем повергла всех в полный ступор.

Начнем с того, что главный бухгалтер в принципе по кабинетам не ходит, она всех к себе вызывает. А тут сама заявилась, да еще не к юристам, а к нам, простым менеджерам, с которыми она дела, в принципе, не имеет.

Окинув с порога всех нас долгим презрительным взглядом, будто задержавшись на мне, что вызвало у меня полное недоумение, она прямым ходом двинулась к столу начальницы нашего отдела. Гневно щурилась и потряхивала какими-то бумагами.

Тамара Львовна, наша начальница, уставилась на главбуха в полном недоумении.

А я решила, что видеть жабоизливание ведьмы не хочу, и тут же придумала себе повод слинять из кабинета. Подхватив бумаги, улетучилась к юристам. Собиралась пойти позже, но обстоятельства указывали, что сейчас самое время.

Добровольно растягивала общение с юристами, как можно дольше старалась оттянуть возвращение в родной кабинет. Не хотела застать там вредную Сахаркину.

Каково же было мое удивление, когда, выйдя от юристов, узрела в конце длинного коридора самого Волкова. Он выходил с группой мужчин из большой переговорной.

Так и застыла. Волков обернулся ко мне, окинув взглядом с ног до головы. Буквально впился взглядом в лицо, что-то тревожно разглядывая.

Меня, словно током пробило. Едва папка с бумагами из ослабленных пальцев не выпала, пришлось крепко прижать к груди. Быстро отвела от мужчины глаза, устремляясь к расположенной рядом лестнице.

Волков с сопровождающими точно двинут к лифту, он близко. Так что не пересечемся.

На удивление встреча не вызвала бурных эмоций, только тупое раздражение. Как мне теперь работать в офисе, когда могу в любой момент на него наткнуться?

Увольнение, несомненно, выход. Но по закону полагается отработка в две недели. Да я с ума сойду за это время!

«Как бы уговорить начальницу отпустить меня быстрее? Только работу новую я пока не нашла», — грустно размышляла, шагая по лестнице.

***

Вернувшись в кабинет, выслушала отчет Маши о «выступлении» главного бухгалтера. По словам подруги — это была феерия визга и ора, снесшая экспрессивной звуковой волной всех вокруг.

И когда Ольга Васильевна, наконец, покинула кабинет, все перекрестились. Причем, в буквальном смысле.

На удивление наша начальница, Тамара Львовна, дала змее твердый отпор. Держалась в разговоре уверенно и жестко.

Маша поделилась, что слышала в офисе об особо истеричном поведении главбуха Сахаркиной в последнее время.

Жуткой подозрительности к подчиненным и повышенной злости на начальников других отделов. Так что с главным бухгалтером теперь связываться никто не желает, все стараются держаться подальше.

А я думала не о персоне Сахаркиной. А о том, чем мне может грозить встреча с Волковым. Не хотелось пересечься с ним в пустом коридоре или лифте, при такой неадекватной на меня реакции.

Запоздало сделалось страшно. «Теперь по офису везде Машу с собой таскать на всякий случай? Что за жизнь такая печальная?» — думала, глядя в окно.

Во время обеда Маша отсутствовала, а я не решилась отойти от кабинета и бродить по опустевшим коридорам. Страшно! Сидела, изучая вакансии в телефоне. На рабочем компьютере доступ к таким сайтам закрыт.

Нашла несколько подходящих, решив дома вечером начать рассылать резюме. Может, кто-то откликнется? А из дома, потому что в личную почту с рабочего компьютера не зайти, доступ заблокирован.

Минут за десять до окончания обеда вернулась взволнованная Маша, утащив меня на беседу в коридор.

Когда расположились в удаленном тупике у окна, она стала рассказывать, что была у товарища Сухова, попросив показать записи. Какие записи, и так понятно.

Меня словно молнией пробило, так эмоционально Маша рассказывала. Отрешенно застыв, я смотрела в окно, не в силах пошевелится. Поймав себя на мысли, что стыдно перед Машей за то, что ей пришлось увидеть.

— Да, скажу тебе, наблюдать ваше общение — это что-то! Даже в кино такого не насмотришься, — делилась мнением от просмотра Маша.

А я сгорала от стыда, слушая. Мы устроились в тупике, здесь никто посторонний нас не услышит.

— А еще, он очень симпатичный, этот твой Волков. Такой прямо брутальный! — эмоционально продолжила она.

Как бы провалиться, чтобы это все не слушать? Стыдоба-то какая!

— И заметно, что он на тебя реально запал. Ты ему нравишься, это точно! — вынесла вердикт подруга, сделав только хуже.

И сказано было так воодушевленно, будто она меня замуж уже пристроила и можно радоваться. Только ее бодрого настроя я не разделяла. Прижавшись лбом к стеклу, не знала, что сказать в возникшей паузе.

— Не знаю, что и сказать, — начала, все так же глядя в окно. — Согласись, все очень странно. А его поведение меня просто убивает. Он будто не в себе! — простонала я.

— Ну, нравишься ты человеку! Почему нет? Ты симпатичная. И необычная, сразу выделяешься в толпе, — продолжала делиться догадками Маша.

Сделалось реально тошно ее слушать. Прямо по нервам бил этот разговор, хотелось зажать уши и бежать прочь.

— Может, он не знает, как к тебе подойти? Ты ведь такая замкнутая. Вещь в себе! — развела руками коллега.

— Еще и виновата, что он ведет себя как псих? — не выдержала, возмущенно посмотрев на Машу. Нет, она серьезно?

— Просто поговори с ним! — сказала Маша, заглядывая мне в глаза, положив руку на плечо.

— Знаешь, просто поговорить с ним не получается! — возмутилась демаршем подруги на сторону противника. — Он жутко орет! Каждый раз думаю, что меня выключит от такого напряга. Он псих, понимаешь? Псих, и этим все сказано!

— Ну, не знаю, — ответила с сомнением Маша, качая головой. — Хочет человек тебе помочь. Дай ему такую возможность!

— Скажешь тоже! Он ведь что-то взамен хочет! — возмутилась я в ответ.

Маша только закатила глаза и, сложив руки на груди, с сомнением покачала головой.

— Боюсь его, понимаешь. Опасаюсь, что он меня прибьет, псих ведь!

— Время нас рассудит, — философски ответила Маша. И легко, как ни в чем ни бывало, продолжила. — Посмотрим, какой он дальше сделает ход. Любопытно, что будет!

А мне совсем не было любопытно. Ощутила, как кровь отхлынула от лица.

Теперь я опасалась рассказывать Маше о встрече с Волковым сегодня в коридоре. Боялась, что она найдет повод его похвалить. Этого я точно не выдержу и закачу скандал.

«Слишком для моих расшатанных нервов!» — думала, уныло бредя в кабинет, как на каторгу. — «Что за день-то такой сегодня? И в офисе никакого покоя! Может, хоть на выходных будет затишье?»

Это я еще не знала, что ждет меня сегодня.

***

Звонок от секретаря с приглашением в большую переговорную поверг меня в ступор. Даже трубка рабочего телефона из рук выпала.

Пока я хватала ртом воздух, силясь вспомнить, как дышать, Маша пыталась узнать, что же вызвало такую реакцию.

Ответ, что меня пригласили в переговорную, вызвал у нее лишь скептическую ухмылку. Типа — ничего страшного! Я же на негнущихся ногах и с расцветающим в груди страшным предчувствием покинула кабинет.

Распахнув дверь в переговорную, вошла и обомлела. Там меня ожидал совсем не Волков, а, к моему невыразимому удивлению, главный бухгалтер Ольга Васильевна.

Пока я во все глаза удивленно разглядывала женщину, сидящую во главе длинного овального стола, дверь за моей спиной с шумом захлопнулась. И даже закрылась на замок с четким щелчком.

Что за полтергейст?

Сахаркина с довольной ухмылкой поднялась, сделав пару шагов в мою сторону. И скрестив руки на груди, с уверенным видом сказала:

— Вот теперь мы спокойно поговорим о том, что за ерунда происходит за моей спиной! — в конце фразы она перешла на крик.

Я так и стояла у двери, глядя на нее с немым удивлением. Черт, ничего не понимаю!

— Что у тебя с Волковым? — резко спросила она и, не дожидаясь ответа, направилась в мою сторону.