Время жизни 1

Глава 15

Новый день встретил ярким солнцем, совершенно не вязавшимся с моим пришибленным настроением. Вчера Иван быстро домчал нас, высадив недалеко от временного места обитания. Оставалось пройти буквально пару домов, для конспирации.

А после Инна принялась изучать переданные Иваном лекарства, читая инструкции и раздумывая, как именно меня ими поить.

Сама я была не в состоянии осуществлять такие серьезные мыслительные процессы. И даже больше, снова маялась головной болью. Укачало в машине, хотя раньше за мною такого не наблюдалось. Должно быть, последствия нападения ведьмы.

Пока страдала с холодным, мокрым полотенцем на лбу, ощущая себя желеобразной медузой, Инна рассказывала про их лекарей. Пыталась развеять грустную тишину, размешивая для меня капли лекарства. А после я просто уснула, напоенная успокоительным и снотворным.

Проснулась, когда почти наступил полдень. Возможно, выпитое снотворное вместе с лекарством сделали сон таким долгим.

За окном радостно сияло солнце, украшая безоблачное голубое небо. Предвещая еще один знойный июльский день, наполненный очарованием лета. Не для меня!

Сразу накрыло осознанием всей массы проблем, словно бетонной плитой привалило. Безучастно смотрела в окно, ощущая болезненную внутреннюю пустоту.

Ментальное воздействие ведьмы не прошло даром. Слабые отголоски головной боли заявили о себе, а полное отсутствие сил добавило моему состоянию налет обреченности.

Чувствовала себя дичью на охоте. Когда преследователи все ближе, словно сжимается невидимая удавка на шее. Безысходность. Добавились проблемы с ковеном ведьм. Ситуация настолько тоскливая, хоть волком вой. И что со всем этим делать?

Смотреть в будущее страшно, но это не повод впадать в рефлексию. Надо сосредоточиться на текущих проблемах.

Аня не отчаялась, когда ей поставили страшный диагноз и врачи не давали прогнозов, не обещали даже полгода. Ходила по врачам, обследовалась, читала про новейшие виды лечения. Она упорно шла вперед. Боролась, сражаясь с болезнью уже больше полтора лет, пытаясь получить лекарство.

Сегодня ее выписывают. Скорее всего, после обеда, когда врач нужные бумаги подготовит. Звонить ей сейчас, отвлекать и беспокоить ни к чему.

Уже завтра подруга идет в «Медмир» на консультацию по возможности получения лекарства. И если Аню возьмут на лечение, это даст ей время и шанс жить дальше. И ставка нереально высока — жизнь.

А я лишь существовала последние полтора года. Отсутствие надежды — страшная вещь. Когда впереди полная темнота, незачем туда смотреть.

Ощущала себя дописанной книгой, оставшейся забыто стоять на полке, выпав из водоворота жизни. Эта история уже рассказана, и мне остается следить за историями других. Только так ощущала сопричастность с реальностью.

Без надежды мир превращается в статичную черно-белую картинку. Остается только здесь и сейчас, ведь даже назад оглянуться не могу.

«Но есть проблемы, которые придется решать, а значит, надо идти дальше», — подумала, медленно выбираясь из кровати под лучами яркого солнца.

Вопрос работы — тут жду ответа от Сухова. И еще кредит. К своему стыду совершенно не помню срок первого платежа. Не хотелось бы пропустить, портя кредитную историю и попадая на проценты просрочки. Где может быть договор?

Последний раз видела договор в машине, когда ругалась с Волковым. А не оставила ли его там? Мне тогда не до бумаг было, выскочила как ошпаренная.

Чтобы уточнить в банке, нужен паспорт, а он остался дома. Можно попросить Аню поискать договор среди других моих документов. Но что-то подсказывало, его там не будет.

И тут позвонила Аня.

— Меня выписали, я уже дома. Врач быстро отпустил, — сказала она.

— Как твое состояние? — встревоженно спросила. Немного удивленная ее звонком, обычно созваниваемся по вечерам.

— Нормально, — отмахнулась Аня на мой вопрос. — Я тебе другое рассказать хотела. Ко мне сегодня Волков приходил, я его сразу узнала, — сказала, а у меня сердце на миг остановилось.

Застыла, прислушиваясь к словам подруги, чувствуя, как леденеют пальцы, и накатывает страх.

— Он пришел утром, представился и расспрашивал про тебя. Давно ли тебя видела, ходишь ли ты ко мне, — говорила в трубку Аня.

А я сидела, слыша ее слова будто издалека, ощущая себя застывшим куском льда. Ужасно, непередаваемо жаль, что подруга оказалась втянута в наше противостояние с Волковым. И страшно за нее.

— Сказала, что давно тебя не видела, — продолжила между тем она, пока я пыталась пережить нахлынувший поток эмоций.

— Он тебе угрожал? — не выдержав, спросила, перебивая.

— Нет, он вел себя очень вежливо. Такой милый, приятный, сдержанный мужчина, — ответила Аня.

А я содрогнулась. Для всех он мил и сдержан, кроме меня. Я его вопли и наезды выносить не в состоянии. Такое чувство, будто у него на меня аллергия, раздражение от одного моего существования в этом мире.

— Не давил, не настаивал. И даже, представляешь, предложил оплатить мое лечение, — говорила дальше подруга.

Пока я пыталась срастить сказанное с моей личной действительностью. И стало так грустно, слово жизнь выпили из вен, оставляя только лед и пустоту.

— Что об этом думаешь? — сдержанно спросила Аню, стараясь не выдать своего истерзанного состояния.

— Очень странно. Взяла визитку и сказала, что подумаю. Но, знаешь, жизнь учит тому, что люди меняют свои решения. Особенно, когда в порыве обещают нечто неудобное для себя, — с усмешкой произнесла Аня и продолжила. — Не понимаю, почему незнакомый человек вдруг приходит с таким предложением. Это из-за тебя? Ничего не хочешь мне рассказать?

Застыла, сжимая телефон ледяной рукой, лихорадочно соображая, что бы такое ответить. Разговор получался тяжелый.

Не знала, что сказать Ане о своей запутанной, сюрреалистической истории. Подруга хотела разъяснений и ответов на странные обстоятельства. Мой оживший кошмар.

— Не представляю, чтобы ради меня какой-то мужчина захотел оплатить миллионы, — честно ответила, до сих пор не понимая, как такое может быть. — Что думаешь делать?

— Предложение очень странное, настораживающее, — отозвалась Аня.

— Может, он просто решил грехи замолить таким способом? Оплатив тебе лечение, — с усмешкой предложила объяснение.

— Знаешь, попытаться получить лечение через «Медмир» и Булкина более реальный вариант, — спокойно ответила подруга. — А дальше загадывать не берусь… Что у тебя творится, не хочешь мне объяснить? — требовательно спросила она.

Вздрогнула, чувствуя, как больно молчать и утаивать от Ани происходящее.

— Сама не понимаю, — только и смогла глухо произнести в ответ, чувствуя, как спазм схватывает горло. — Я… я не знаю, что сказать, честно, — закончила сбивчиво.

— Ладно, надеюсь, когда-нибудь я все же услышу объяснения! — пробурчала Аня, но настаивать не стала.

Ощутила почти физическую боль от нашего разговора, но я не знала, что рассказать. И верила, подруга простит мое молчание. Она как никто понимает мое болезненное, надломленное состояние.

Именно с ней делилась своей болью, шагая по пепелищу жизни полтора с лишним года. А она со мной, переживая страшные состояния последствий ужасной болезни. Понимаем друг друга, как никто. Сломанные, каждая по-своему, и идущие бок о бок все это время испытаний.

Содрогнулась, охваченная эмоциями, и нашла способ перевести разговор. Попросила ее поискать кредитный договор в ящике с моими документами. Но его там не оказалось.

«Полный дзен! Что теперь делать?» — ужаснулась я. Скомкано попрощалась с подругой, пообещав звонить.

В комнату заглянула Инна, задумчиво разглядывая только выбравшуюся из постели меня. Даже неодетую толком, в длинной футболке.

— Снова всплеск эмоций? — сочувственно поинтересовалась она.

— Как тебе сказать… — медленно произнесла в ответ, размышляя. Начала привыкать, что у Инны есть решение на все вопросы. — У тебя, случаем, нет знакомых в ***** банке?

— А зачем тебе? — изумилась девушка, не ожидавшая такой странной просьбы.

— Такое дело. Понимаешь, я недавно взяла кредит… — начала свой рассказ. — А договор, судя по всему, остался в доме твоей семьи. И я не знаю срок первого погашения…

— А давно ты его взяла? — с любопытством уточнила Инна, задумавшись.

— Примерно неделю назад, — не стала скрывать.

— А Север знает? — удивилась девушка, нахмурившись.

— Знает, — усмехнулась в ответ. — И был очень недоволен!

— Еще бы… — кивнула она, а я только усмехнулась снова. — Спрошу у наших. Может, кто и найдется, — сказала она, пожимая плечами.

***

Пока Инна активно переписывалась в телефоне, я привела себя с порядок и отправилась на кухню готовить поздний завтрак, уже практически обед.

Есть не хотелось, но решила придерживаться размеренного питания и немного перекусить. Инна согласилась составить мне компанию, и я принялась готовить омлет.

— Алло, — сказала девушка в трубку. — Подожди, включу на громкую связь…

Произнесла и махнула мне, подзывая, держа телефон между нами.

— Оля, ты можешь посмотреть для меня кредитный договор? Хочу уточнить срок первого платежа, — сказала в телефон Инна.

— Мне нужны фамилия, имя, отчество и паспортные данные, — ответила незнакомая мне Оля из телефона на громкой связи.

Реквизиты своего паспорта помнила наизусть, без проблем продиктовав. И мы с Инной застыли в ожидании.

— Да, был такой договор, — отозвалась девушка из телефона.

— А почему был? — невольно удивилась я.

— Так он погашен! Практически сразу, как зачислен на карту. С уплатой приличной комиссии за досрочное погашение, между прочим, — отозвалась неизвестная мне Оля.

Озадачено застыла, пытаясь осознать услышанное.

— Ну, хоть что-то Север сделал нормально! — эмоционально произнесла довольная Инна. — А то ведет себя как полный идиот…

Пока я потрясенно молчала, медленно осознавая, что кроме Волкова погасить мой кредит некому, Инна поблагодарила незнакомую мне Олю и попрощалась.

— Ничего не понимаю! — честно сказала, глядя на девушку.

— А что тут понимать? Нет у тебя больше проблем с кредитом, — усмехнулась она в ответ, разведя руками.

«Да, зато проблем с Волковым никто не снимал! Значит, все деньги на карте, так нужные Ане для лечения, фактически принадлежат Волкову», — с горечью подумала я.

— И это хороший знак! Может, вы еще договоритесь с Севером! — продолжила Инна, задумчиво, довольно улыбнувшись в конце.

Сдержанно улыбнулась в ответ. Чувствуя, как неестественная улыбка застывает вымученной маской. И разложив на тарелки омлет, медленно принялась жевать свою порцию, пытаясь скрыть раздражение за этими простыми действиями.

Оптимизм девушки не разделяла. «Возможно, все действительно могло бы сложиться, будь я нормальной», — подумала с горечью.

Но я отталкиваю Волкова совсем не потому, что привередлива, ценю независимость или что-то еще. Совсем нет! Просто действительно не могу быть с ним.

После перенесенных потерь, разочарования, боли, страха, места мужчине в моей жизни не осталось. И это не эмоциональный настрой, а практически физическое отторжение.