Герои и Злодеи. Марина

Океан всегда умиротворяет, даже неспокойный. Ветер поднимал невысокие волны и разносил запах рыбы на сотни метров, крикливые чайки сновали чёрно-белыми пятнами над водой, деревянные доски тротуара поскрипывали под ногами. Ксэнтус припарковался чуть в стороне от окон ресторана, чтобы не загораживать его посетителям вид на причалы, рыболовецкие траулеры, разномастные буксиры, погрузочные краны и технику. Гвоздём сегодняшней программы стало рефрижераторное судно «Титания», медленно заходящее в акваторию порта.

Особым уютом «Осьминожка» похвастаться не могла — владелец оформил её в деревянном стиле с уклоном в аскетизм. В зале просторно, тихо и ароматно пахнет свежими соснами. Из посетителей лишь несколько завсегдатаев в куртках портовых работников.

Мы устроились возле окна.

— Три блюда дня, кофе, зелёный чай и клубничный коктейль. Напитки принесите после основной еды, пожалуйста.

— Клубничного коктейля нету, возьмите кофе.

— Тогда шоколадный.

— И шоколадного тоже.

— А какой есть?

— Крабовый.

— Убедили, возьму кофе.

— Три блюда дня, два кофе и зелёный чай, — официантка неторопливо записала нехитрый заказ в засаленный блокнот и под аккомпанемент скрипучих досок удалилась на кухню.

Солнцу удалось прорваться сквозь серые тучи и осветить небольшую полосу побережья. Над океаном вспыхнула тусклая радуга. Бросив в окно короткий взгляд, Дэмиэн передвинул стул спиной к нему. Выбор ресторана явно не привёл обитателя болот в восторг, но вежливость удерживала его от критики.

— Всё в порядке? — поинтересовалась у него, когда Ксэнтус ушёл мыть руки. — Ты чуточку позеленел.

— Волны, дело в них, — Дэмиэн с трудом сглотнул и потёр шею. — Мой супериор выбрал для организма сухопутный путь развития, а сейчас он может задуматься о жабрах.

— Шутишь?

— Хотел бы, да предсказывать действие оборотной стороны или контролировать её никто пока не научился. А теперь давай на чистоту, ангелок. Я умею складывать факты воедино. Ты так заинтересована анизином из-за тройки глупых героев, не так ли? Учти: им помогать я не стану.

— Ты помогаешь себе, а не героям. Тебе нужна месть Хамелеону? Нужна. Особенная месть? Особенная. Какое тебе дело до моих мотивов, если своё ты получишь?

— Что задумала?

— Огласку в лучших традициях журналистики. Смерть слишком лёгкий исход для Неро, куда сильнее он будет мучиться разочарованием, когда поймёт, что его план не сработал, что те люди, которых он подставил, выйдут на свободу, и что об его провале узнает вся Республика.

Вряд ли Дэмиэн счёл мою задумку страшнее смерти. Вероятно, он единственный в мире супериор, для кого удар по честолюбию не конец света. Обдумывая предложение, он с полминуты смотрел мне в глаза немигающим взглядом. Ответила ему тем же. Старинная злодейская забава: утвердить своё превосходство до того момента, как будут вынуты ножи и пистолеты. Со временем она утратила первоначальный смысл, оставшись всего лишь милой привычкой.

— Но потом Неро всё равно умрёт, — вырешил Дэмиэн.

— Не будем спешить, хорошо? На текущий момент мы даже не знаем, где он прячется, и я не совсем понимаю: каким образом это смогут узнать твои крысы? Выпустишь их в город, а дальше? У них сверхобоняние, но не сверхмозги, они могут найти совершенно постороннего человека.

Уж кого-нибудь точно найдут, сомнений нет. Эволюций знает своё дело на четыре с плюсом. Почему не на пять? Да потому что я сомневаюсь, что крысы выживут. Нельзя провести серьёзное улучшение какой-либо из функций организма, не разрушив при этом баланс остальных систем.

— Именно поэтому мне пригодится твоя обещанная помощь, ангелок.

Из внутреннего кармана пиджака Дэм вынул толстенький красочный буклет, посвящённый Ассамблее. Я заинтересованно подпёрла подбородок ладонью, забыв, что класть на стол локти неприлично.

— Ты журналистка, у тебя имеются связи среди героев и ты должна ими воспользоваться. Открой девятнадцатую страницу.

— «Музей выдающихся супериоров», — озадаченно прочла заголовок.

— Забавно, правда? Они открыли музей! Как думаешь, там есть восковые фигуры? Вот бы заполучить фотографию, на которой я душу Пернатого!

— Хочешь сходить на экскурсию?

— Я не про то. Видишь фотографии стенда «злодеев»? Тут есть ниша, посвящённая мне и Хамелеону. Убогие фигурки, пара плакатов и кое-какое личное шмотьё, среди которого рубашка. Кто-нибудь из твоих героических знакомых должен раздобыть её для меня.

— Зачем?

— Она принадлежала Неро. Я выделю из неё вещество, определяющее запах, и запрограммирую на него крыс. Вот и весь секрет. Не будь у тебя возможностей достать вещи Хамелеона, я бы пошёл к Юлиусу. Помощью за красивые глазки не занимаюсь, прости уж.

— Прощаю, — кивнула с полуулыбкой. — Мы с тобой не герои и не занимаемся благотворительностью.

Ласточкой воспользоваться больше не могу, придётся выкручиваться иначе. Попросить Птицу?

«Титания» издала протяжный гудок, отвлекая от мыслей. Официантка выложила на стол перед нами три тарелки супа из кальмаров и молча удалилась. Почти сразу вернулся Ксэн, и мы неторопливо принялись за еду. Спешить некуда, Амандус позвонит ближе к обеду. Разрешение ему дадут, куда денутся, но приезжать заранее наглость.

— Снова кальмары. Каждый раз, когда мы тут останавливаемся, блюдо дня у них кальмары, — вздохнул над своей тарелкой Ксэнтус.

— Зато вкусно, — я пожала плечами. — Спешу обрадовать, пока не забыла: твой план по взыванию к чувству ревности Ровены сработал. Она прямым текстом попросила меня оставить тебя в покое.

— Серьёзно? — друг заметно повеселел. — Уверена, что это именно ревность, а не просто забота?

За спиной два брака, а разбираться в женщинах всё ещё не научился. На первый брак Ксэн решился в восемнадцать лет после месяца знакомства со студенткой по обмену из Южного царства, а второй состоялся четыре года назад с подругой детства, очень легкомысленной девушкой-вегетарианкой. Оба брака не продлились и полугода.

— Ревность это была, не сомневайся. Полагаю, она уже на половине пути к мысли, что герои далеко, а такой классный парень, как ты, рядом, и если не поторопится, то упустит своё счастье.

Пораскинув в уме, Ксэнтус согласился с доводом, а я вдруг подумала, что на эту свадьбу меня вряд ли пригласят.

— Завтра подарю мисочку для её канарейки. Как будто бы шёл мимо зоомагазина и случайно вспомнил.

— Лучше купи цветы. Однозначно, только цветы!

— Тогда жёлтые. Она любит жёлтый цвет.

Забавно, я не убивала канарейку, но чувствовала себя виноватой. Однако не настолько сильно, чтобы признаваться.

Амандус позвонил спустя два часа, можно ехать.