Клан. Искры под снегом

***

От душистого, терпкого горячего чая Виану разморило, почти как в ванной. Солнечный аромат и вкус благодатного лета согревал изнутри, подобно материнским объятиям. Она качалась на волнах расслабленности и глубокого покоя, чувствуя защиту и заботу Семьи. Все страхи, мысли, воспоминания и тревоги превратились в блеклые тени. Попрятались пауками в чуланах памяти, уступив место ощущениям. Тонкие сигналы шли потоком сквозь неё, минуя рассудок. По венам и нервным узлам, на потаённом, понятийном уровне восприятия. Самые близкие связи - муж и сын - напоминали Ви прочные канаты. Остальные - изменчивое кружево, игру солнечных лучей и цветные блики в бесчисленных зеркалах. На что хватало её слабенького дара в и д е т ь. Для Вианы и этого было много.

Дар даже усилился. Теперь помимо ментального фона и энергий, она ощущала Амальгаму, потоки времени, узоры и переплетения линий реальности, оттенки запахов и эмоций. Область восприятия расширилась в разы. Оказывается, ароматы окрашены чувствами, а чувства имеют запах. Она теперь знала, как пахнет страх, страсть, нежность, близость, полет, свобода, тревога, ирония, любовь.

Любовь Ра и Химеры отличалась от её собственной, как огненный коктейль от эльфийского вина или клюквенной наливки. Любовь Лины больше напоминала дикий мёд, а Марьяны - душистый чай. Чистая детская любовь Эла к маме и папе звенела, как весенний ручеёк. Каждая нота - по-своему прекрасна и гармонична. Вместе они звучали, как волшебная музыка, складываясь в симфонию душ. Ви не слыхала музыки прекраснее. Не знала, что так бывает. Что так вообще может быть. Оказалось, может.

Как четвёртое измерение вмещает бесконечное множество трёхмерных, шестое чувство охватывает самые смелые сочетания уже известных чувств, и открывает целый мир новых. Дверь в неизведанное. Но и это ещё не предел. Сколько их ещё, таких дверей? Такие перемены немного пугали Виану. Но теперь она ни за что бы не вернулась в прежние границы. После погружения в чистый океан уже не тянет в лужи и канавы.

Ви ярко вспомнила океан в резиденции Химеры, её квазиреальности, похожие на чудесные сны, вихри энергии и укреплённый бункер. Простой, без изысков, но уютнее дорогих отелей и шикарных квартир. Тот день разделил жизнь надвое. На до и после. Химера вывела её на качественно новый уровень. Теперь нужно на нём удержаться. И удержать Росса.

Она все ярче и глубже чувствовала мужа. Волкодав умело скрывал эмоции, даже от себя самого, но ту горько-сладкую вспышку, когда Марьяна назвала его «сынок», не почуять было невозможно. Ощутив ржавый запах вины с железисто-кровавым привкусом затаённой боли, Ви больше интуитивно, чем осознанно, сжала его ладонь.

Боль любимого ощущалась как своя. Даже нет, ещё тяжелее. Особенно от того, что она знала, откуда тянется этот фантом, за что муж себя корит. Что никак себе простить не может. Неужели он так же чувствует её? Чем будет эта связь для них обоих - благословением или проклятием? Прежний страх перед издевательствами и насилием со стороны Наместника теперь казался глупым, смешным и нелепым. Его от одной мысли о подобном перекорёжит, от одного запаха стошнит. Даже сильнее, чем её.

Наместник, отвечая на неумелую ласку, тихонько погладил её пальцы. В этом простом невинном касании было столько интимности, что перехватило дыхание, а на глаза навернулись слёзы. Будто сердцем сердца коснулся, душу тёплой шалью укутал. Ви глубоко вдохнула терпкий травянистый аромат чая, сплетённый со снежной свежестью мужского парфюма, лишь оттеняющего личный запах Волкодава. Сквозь наст горечи, застарелой ноющей вины пробивались первоцветы глубокой нежности. И Виана не могла сопротивляться притяжению этой манящей глубины.

Глубокие реки спокойны и неторопливы, но в них легко утонуть. Запутаться в водовороте, потеряться среди тёплых и холодных течений пьяных вод. Она уже утонула, и теперь просто плыла по тёплому течению, не видя дна, не чувствуя берегов. Доверяя этой реке, как самой надёжной опоре. Хотелось раствориться в родном запахе, ласкающем взгляде зелёных глаз, нежности сильных рук. Растопить в своей нежности, растворить ржавые фантомы его боли. И это она, ледышка, с чувственностью снулой рыбы и женственностью дохлого летучего ската. Та, что до полусмерти боялась прикосновений и цепенела даже от мужских взглядов. Ви не узнавала себя. Но эта новая Ви все больше ей нравилась.

- Мам, дай варенье! - Эл потянул её за рукав, привлекая внимание к себе.

- Держи, - мысленно укорив себя, что выпадает из реальности и безобразно тупит, Виана протянула сыну блюдце. - Только аккуратно, не будь поросёнком.

- Я не поросёнок, я оборотень, как папа! Р-р-р-р! - мальчишка так потешно изобразил оборотня, срываясь с рычания на хрюканье от смеха, что расхохотались все.

Баррету ещё никогда не было так радостно, спокойно и легко.