НекроХаник 2

* * *

– Клос, какого черта русские на солнцепеке стоят?

– Уже час ждут, когда новый майор приедет.

– Это какой майор?

– Командир добровольцев. В Марзуке стоят. Герр оберстлейтенант сюда не пускает, говорит, нечего зря под ногами болтаться. Войск уже достаточно, пусть лучше дырку до Египта конопатят. Там как раз их зона ответственности.

– Забавно. Значит, смотр назначили час назад, а никого нет.

– Есть. Вон тот хлыщ в новом мундире. Взмок и голос сорвал. Перестраивает и уже по пятому разу.

– Дурдом... Жаль комрадов. И в рыло не дашь – под трибунал моментально... Ладно, пойдем, не будем их смущать. Кстати, что про нас слышно?

– Железный Август выбил из командования разрешение на досрочную демобилизацию роты, с которой зомби гонял. То есть, Гюнтер, с конца октября мы с тобой превратимся в отставников-ветеранов.

– Я всегда знал, что ты пронырливая рожа, Клос. Еще никто ничего не слышал, а ты уже стал собирать чемодан с барахлом домой.

– Держись за меня, комрад, не пропадешь. И чемодан я собираю не себе, а подарки родным. Потому что ты еще не слышал вторую новость. Батюшка нашего командира, чтобы ему еще сто лет жизни, прислал телеграмму. Едет с желающими заработать себе на достойную пенсию. Если мы останемся здесь в качестве старожилов, то двойной оклад в золотых марках, куча льгот и право на выбор любого участка, какой понравится. Представляешь? Я смогу завести ферму, как и хотел. Поставлю два-три свинарника, открою собственную харчевню. Повешу на стену с десяток черепов на память о проклятой ночи. И буду бесплатно каждый вечер жевать капусту с сосисками... Думаю, что сослуживцам сделаю скидку. В половину будет как раз нормально... Заживу.

Парочка штурмовиков в коротких шортах и расстегнутых до пупа рубашках притормозили у ближайшего навеса, огляделись вокруг и захохотали, уткнувшись лбами друг в друга:

– Здесь, среди дерьма и палок поставишь харчевню, Клос!

– Именно! Белые стены! Черепичная крыша! И дорога, асфальтовая, гладкая, как в сраном Париже или дома, в Берлине!

– И жена в чепчике! И два карапуза!

– Три, три, Гюнтер, на меньшее не согласен!

– Точно! И свора гиен, чтобы пьяниц гоняли. С ошейниками, с шипами, как для своих патрульные сделали!.. Я должен это увидеть, комрад!

– Легко! Ты всегда умел только глотки резать, еще с Румынии! Ты даже за свиньями ухаживать не умеешь... Слушай, я тебя возьму на работу! Будешь дикарями командовать! Должен же кто-то навоз выгребать!

– Ты чертов гений, Клос!.. Я тебя люблю, скотина!

Шагающий мимо патруль неодобрительно покосился, но промаршировал молча. Третья рота, дежурившая сейчас по батальонному лагерю, старалась лишний раз не задирать “любимчиков губернатора”. Даже за нарушение формы одежды отделаются устным выговором и лишней прогулкой на броневиках по барханам. Кроме того, знающие люди уже шептались, будто чуть больше полусотни выживших может прибыть награждать лично кайзер, потом парад и демобилизация. Остальным еще тянуть военную лямку год, а счастливчики отмучались. Хотя посмотришь на ряды могил и сто раз подумаешь, нужна ли такая стремительная карьера.

– Господин фельдфебель, – не вытерпел самый молодой, топавший последним. – Что о нас подумают русские, когда прибудут с проверкой?

– О проверке пусть у самих русских голова болит, вон, с утра мозги выгрызают.

– Просто мне вчера за ослабленный ремень два наряда вне очереди прилетело.

– Рот не закроешь, еще пару получишь. А комрадам можно хоть голыми ходить. Заслужили. На твоем месте я бы им пива вечером проставил. Чтобы твою маму не сожрали в постели, они здесь несколько дней рубились без остановки. Сначала с британцами, потом с нежитью. Так что – не завидуй, а топай молча. Кстати, у тебя опять ремень болтается.

– Господин фельдфебель, так...

– Еще наряд, салага. Понабрали по срочному призыву, службы не знаете...

Проверив, что патруль достаточно замотивирован, разводящий оглянулся и крикнул:

– Гюнтер, что вы там так радостно обсуждали?

– Клос хочет нанять меня командиром роты дикарей. Уже участок выбрал, где будет свиней разводить. В пастухи местных наберет.

– И что ты решил?

– Насчет зарплаты торгуемся... Во сколько заканчиваешь сегодня?

– В девять, как положено.

– Тогда зови старших, посидим “У дохляка”. Я приглашаю.

– Спасибо, комрад, будем!

Чтобы народ чуть-чуть сбрасывал пар, господин губернатор волевым решением открыл три маленьких бара на территории лагеря, где разрешалось после службы попить пива или прохладительных напитков, послушать живую музыку и потанцевать с официантками. Такие заведения начали появляться по всему Тазили, потому что переселенцы все прибывали, не считая толпы бывших военнопленных. И людям хотелось перевести дыхание после тяжелой работы на солнцепеке. У штурмовиков наибольшей популярностью пользовалась забегаловка “У дохляка”, где на входе висел скелет в пробковом шлеме с дыркой от картечницы. Там предприимчивый отставной вояка из фольксдойчей поставил ящик с артефакторными рунами, выменяв его на какие-то полезные штуки у двух русских гениев. Теперь под крышей было терпимо даже в самую жару, а пиво не походило на перебродившую мочу.

Посмотрев на прокативший мимо пропыленный грузовик с грустным драконом на дверцах, фельдфебель еще раз оглянулся на тонкую цепочку солдат в середине улицы и сплюнул в сухую канаву:

– Вот и начальство пожаловало. Надеюсь, комрады недолго будут мучаться...