Будь моим Водителем

Глава 5

На следующее утро Марек проснулся поздно — уже полностью рассвело. И не торопился вставать, в который раз наслаждаясь ощущением, что он у себя дома. За шесть лет оно ничуть не потускнело. Он любил путешествовать, бывать в новых местах, ему нравилось в гостях у Некроманта, хотя за все шесть лет вчера был, кажется, третий раз, когда Марек остался ночевать, но дом есть дом. А еще — Марек улыбнулся — в этом доме он теперь был не один.

Интересно, как там Вэл? Почему-то у Марека было ощущение, что Вэл не меньший полуночник, чем он сам. Так что заглядывать в соседнюю комнату он не стал — мало ли, спит еще. И с удивлением осознал, что за вчерашний вечер эта комната уже стала для него «комнатой Вэла», хотя там толком ничего не поменялось — только пара пакетов с вещами улетела на чердак. Но так надо. Эта комната словно все это время ждала того, кто там поселится. И думать о дальнейших изменениях стало совсем просто.

Вэл обнаружился на кухне — он уже успел сориентироваться в холодильнике и шкафчиках и теперь жарил яичницу с колбасой. На нем была все та же клетчатая рубашка, которую отдал Некромант. Что характерно, никакой «газовой атаки» — видно, бабушка успела научить внука всему нужному. Марек даже немного позавидовал — ему-то все показывал уже Птаха.

— Завтракать будешь? — спросил Вэл. — Я в принципе на двоих сделал.

— Так, ты мне порядок не путай! — притворно нахмурился Марек. — Это я, вроде как, должен тебя кормить, обихаживать и всему учить! Хотя в итоге сам же заспался.

— Марек, — тихо улыбнулся Вэл. — Ты за эти два дня уже для меня сделал больше, чем я даже сам могу представить. А я могу сделать для тебя хотя бы это. Какой чай лучше взять?

Марек молча ткнул в черную банку с изображением бергамота, чувствуя, что сейчас начнет совершенно по-детски краснеть. Сам он до чего-то такого дозрел… ну да, в пятнадцать. Как раз в возрасте Вэла. Но Птаха сразу сказал — мол, не заморачивайся, все идет так, как и должно идти. И у Вэла будет так же.

— Нет, правда. Я вчера уже говорил — даже не задумывайся насчет «должен», «обязан» и все такое. Я, наверное, куда больший раздолбай, чем ты, но я сделаю все, что могу, чтобы ты тут освоился и встал на ноги. От тебя не требуется ровным счетом ничего, ты делаешь то, что хочешь сам.

— А я как раз хочу яичницу, — засмеялся Вэл. — Хлеб у тебя есть, я что-то не нашел?

Марек извлек завалившийся за банки с чаем батон, который Вэл просто не увидел снизу, подумав про себя, что на кухне надо будет устроить небольшую перестановку — или хотя бы привыкнуть не засовывать все наверх. Раз Вэл умеет и, похоже, любит готовить — надо, чтобы он мог достать все нужное. Почему-то у Марека было сильное ощущение, что Вэл не станет намного выше, чем сейчас. Он сам в детстве, конечно, был мелким, вымахал уже у Внешних, но Вэл другого типажа, такие редко бывают высокими. Наверное, вроде Форестера будет. Они и сейчас немного похожи — нечастое сочетание очень темных волос и светлой кожи, мягкие черты лица, общая аккуратность и любовь к черному цвету… Различались у них глаза. У Форестера они были теплого чайного оттенка, мелкий Вадик когда-то сравнил его с симпатичным добрым псом. Глаза Вэла, даже когда он улыбался, почти всегда оставались непроглядно черными.

Интересно, кстати, как там сам этот Форестер — давно его видно не было. Конечно, по большому счету, ничто не мешало написать или позвонить что ему, что любому из Внешних, которых знал Марек, но как-то не тянуло. Словно он, как в детстве, до сих пор где-то в глубине души верил в постапокалиптические пустоши, где есть только случайные (или не очень) встречи на дороге. А может, и правда верил. Как-то оно так сложилось, что по телефону он общался с Некромантом и Прокси, ну и с заказчиками, будь то Внешние или горожане, а остальные выходили на связь, только чтобы сообщить, что вскоре заедут. И вроде как всех все устраивало.

— Что-нибудь не так? — обеспокоенно спросил Вэл. Видимо, Марек совсем залип.

— Вэл! — Марек проглотил пару выражений — пусть Вэл и оказался старше, чем выглядел, все равно рано еще. — Ну что может быть не так, если ты здесь у себя дома? Кончай оглядываться, сам говорил, что того парня больше нет!

— И до сих пор так считаю, — Вэл явственно выдохнул. — Просто… трудно привыкнуть.

Марек только взялся за голову. «С другой стороны, а сам-то!». Ну да, мелкий Вадик тоже каждый раз удивлялся, как впервые, что Птаха готов все для него сделать, никогда не сердится и не строит из себя главного, и даже если чему-то учит — то совершенно естественно, как будто просто разговаривали. «А я-то так смогу? — на секунду снова запаниковал Марек и сам себе решительно ответил: — Смогу, куда я нафиг денусь». А вслух сказал:

— Знаешь, я сам первое время с выпученными глазами ходил — а это правда мне, а это правда можно, а это вообще все взаправду со мной? Тем более что про Внешних я, разумеется, наслушался черт знает чего — и про всякие жуткие ритуалы инициации, и вообще, мол, стать Внешним можно, только убив предшественника… Правда, одного любителя такого фольклора я же лично и прирезал, когда он полез сказки в жизнь воплощать, — он оскалился так хищно, как только мог.

— Расскажи, Марек, — попросил Вэл. — Расскажи, как ты стал Внешним. Просто… я понимаю, что все это, скорее всего, действительно сказки, и все не так, да вон уже много что оказалось не так, но вот тебя я просто не могу представить никак иначе. Как будто ты всегда таким вот Гонщиком и был.

— Хочешь убедиться, что тоже можешь стать таким же? — усмехнулся Марек.

— Ну… наверное, да. Чтобы уже точно понять, что все по-другому. На самом деле — ты, наверное, смеяться будешь…

— Не буду, — твердо сказал Марек. Вэл благодарно улыбнулся.

— Да я сам понимаю, что смешно, просто… ну вот понимаешь, я же сознательно ушел вот именно с тем самым Гонщиком. Про которого начитался и наслушался более чем. То есть я был готов увидеть все, что угодно… или вовсе ничего. С «ничего» вроде еще вчера разобрались, ладно. Но тут могло быть абсолютно все, не знаю, секретный подземный бункер, пустоши Фоллаута — люблю, кстати — а может, вообще какие-нибудь джунгли, глобальное потепление же. И я бы не удивился, потому что так и надо. И тут вдруг такая обычная обстановка, и я как будто все еще тот пацан, которым был. Это пройдет.

Последнюю фразу Вэл произнес без особой уверенности, и Марек обнял его за плечи:

— Конечно, пройдет. Если моя история тебе в этом поможет — конечно, я расскажу все, что ты захочешь узнать.

Они проговорили до самого вечера, отвлекаясь разве что на остатки вчерашней пиццы и чай. О жизни в Верхнем городе Марек почти не стал говорить — Вэл и так все о ней знает, да и незачем лишний раз упоминать имена и места, которые могут пересекаться. Хотя Вэлу, так получается, было тогда всего-то девять лет, он мог максимум где-нибудь в новостях мельком услышать о происшествии на железной дороге. Другой вопрос, что его мать запросто могла быть из тех же кругов, куда так рвался Никитос. Так что — лишнее. Да Вэл особо и не спрашивал. Разве что заинтересовался «Клубом городских легенд» и вздохнул:

— У нас такого не было, я только в сети разные байки читал. Ты, выходит, совсем как Ромка был. Такой же компанейский и отчаянный.

— Что отчаянный — это точно, — усмехнулся Марек и, переводя тему, заговорил о своем уходе из дома и встрече с Птахой. На своей гибели и «развилках» внимание он заострять не стал, но Вэл очень внимательно слушал, как они «заметали следы». Не стал пока рассказывать и про множество реальностей — слишком ясно помнил обмякшего в машине Вэла. Наверное, действительно просто еще рано, да и его уход к Внешним получился крайне жестким. Во всяком случае, Мареку очень хотелось в это верить, потому что как же иначе.

Пожалуй, больше, чем сегодня, он рассказывал о Птахе только три года назад, пока они с Прокси бродили по «Стране Яблок». Истории были совершенно те же, но только сейчас Марек понимал, как многое изменилось. Тогда Прокси почти заставил его рассказывать — чтобы он не прятался от случившегося и снова научился жить, даже без Птахи. Сейчас он сам с удовольствием вспоминал, как они путешествовали, как он учился водить — только о том, как едва не доездился, Марек пока опять же промолчал. И даже смог рассказать о том, как Птаха погиб, и о том, что ему привиделось в этот момент. Потому что совсем промолчать нельзя. Пусть пока это будет «привиделось». Хотя Марек по-прежнему понимал, что если Вэл спросит — нужно ответить как есть. Но Вэл ни о чем не спрашивал. И снова этот внимательный взгляд темных глаз, ставших совершенно черными — а может быть, просто в комнате стемнело, свет они так и не включили.

— Надо же… — наконец сказал Вэл. — Конечно, совсем не похоже на то, что у нас пишут про Гонщика. Про этого «Призрака трассы» вообще не говорю. Но это даже правильно. Я ведь все не мог поверить до конца, что ты вот так возьмешь меня с собой. Ну, в смысле… не так, как по легенде. Потому что, ну, где ты, где вообще Внешние, а где я.

Марек усмехнулся про себя — вопрос «где Птаха, а где я» не давал ему покоя с момента встречи с Вэлом. А Вэл продолжал:

— То есть я понимал, что ты говоришь правду, ты обещал научить, но знаешь же, как бывает — вроде все так, а до конца не верится. А теперь я вижу, что ты когда-то был почти таким же — а значит, и я могу. А учиться я люблю и умею, — он задрал нос, и темные глаза в кои веки довольно блеснули.

— Вот и отлично! — Марек хлопнул его по плечу — конечно, аккуратно, чтобы с ног не снести. — Пассажиры у нас редкость, за возможность учить меня народ в свое время только что не передрался — меня, кажется, все дружно записали себе в младшие братья. Подозреваю, с тобой так же будет. А может, не так же, но все будет. По-любому.

Вэл радостно кивнул. Сейчас он уже ничем не напоминал парнишку, тревожно спрашивающего «что-то не так?». Марек надеялся, что это надолго, а в идеале — насовсем. Потому что, ну реально, что вообще может быть не так, если сейчас все настолько правильно, насколько вообще возможно?

— Про Пассажиров я вообще раньше никогда не слышал, — задумчиво произнес Вэл. — Хотя про Внешних много что читал, люблю всякие легенды. Но там, конечно, городят невесть что — то ли к ним живому человеку попасть вообще нельзя, потому что они там все бессмертные демоны, то ли это просто мафиозная группировка, которая охраняет свои секреты, поэтому кто сунется — бесследно исчезнет…

— И фототехника сама перестает работать, — в тон ему подхватил Марек. Вэл кивнул без малейшего удивления и продолжал:

— Или говорят, что попасть, конечно, можно, но только через поединок. Или в гонке победить, что одно и то же, потому что проигравшего свои же убьют, типа как позор. Ну или — вот как про Гонщика — что за тобой придут и позовут, и ничего ты не сделаешь, потому что себе уже не принадлежишь. Один парень из этого делал вывод, что за пределами города лучше вообще ни с кем не общаться и тем более не просить ни о какой помощи, потому что потом тебя тоже попросят, и отказать ты не сможешь.

Марек поперхнулся чаем. Надо же, отдельные байки Внешних просочились и в городские легенды тоже! Правда, получается, эти самые легенды хронически смешивали его и Некроманта. «Да мы в город вдвоем ездили всего один раз и ничего такого не устраивали!». Потом Марек вспомнил, что Некромант в свое время отбил Алекса у псковских Внешних, а еще вдвоем с Птахой до кого-то доносил, что не стоит трогать Форестера. А сам Марек тоже не раз защищал других Внешних. Вот, видимо, все вместе и сложилось. А уж кто в этот конкретный раз навел шороху — взлохмаченный полуседой тип или светловолосый парень в кожанке — рассматривать явно было не с руки. «А мы еще и роста почти одинакового». Марек развеселился.