НекроХаник 2

* * *

Поднявшуюся суету горбун осознал не сразу. Сначала отошла в сторону ноющая боль в перемолотых ногах, затем кто-то напоил горчившей водой с привкусом трав. Под голову подложили подушку, потом добавили еще одну. Когда Герасим открыл глаза, то с трудом смог разглядеть двух мрачных мужчин в костюмах-тройках, табуретку сбоку с раскрытым на ней саквояжем и еще троих визитеров у дверей камеры.

Докторов видел впервые, маячившего за спинами обер-полицмейстера пару раз встречал. Но на допросы Горянов не ходил, поэтому его присутствие в подвале удивило. Но больше всего Герасим не ожидал увидеть человека, который в местных присутственных местах смотрел с портретов на суету вокруг. Княже, Мстислав Святославич. Обычно справа в золотой тяжелой раме на стену вешали портрет самодержца в белом парадном мундире, а слева в раме чуть потоньше – изображение хозяина второй столицы.

– Ваше Высочество, – прохрипел бывший охотник на нечисть и закашлялся. Стоявший рядом доктор придержал за голову, дал еще прохладного напитка. Второй осуждающе посмотрел на высокое начальство и предупредил:

– Плох. Очень плох. Пусть его и не пытают последние дни, но валяться без медицинской помощи практически на голых нарах... Жив только благодаря остаткам богатырского здоровья.

– Нам надо десять минут. После чего можно будет перевезти в больницу. Десять минут у нас есть?

– Да. Надо послать жандармов, чтобы подогнали поближе авто. У нас там и носилки, и препараты для неотложной помощи... Натан Ефремович, вы с больным тогда останьтесь, я ко второму, в соседнюю камеру.

Встав рядом с нарами, князь спросил:

– Герасим, слышишь меня?

– Слышу, Ваше Высочество.

– Без чинов... Можешь по имени называть... Наветы с тебя сняли, обвинения признаны беспочвенными. Помилование подписано от имени императора. Но я о другом спросить хочу. Что там в Африке случилось? Как в этом Макаров замешан?

Откашлявшись, Герасим прохрипел:

– Мы ему все жизнью обязаны, остатки нашей роты и германцы... Колдуны собирались ночью нежить поднять, по холмам ударить. Там несколько тысяч накрошили за время боев. Нас бы сожрали, на картечницы по ленте оставалось или меньше... Сергий к чужим колдунам прорвался, себе тварей подчинил, заставил хозяев на куски рвать. Мертвецы в стороны побежали, наемников с песком смешали. А как солнышко показалось, некромант окончательно заклятья разрушил, упокоил всех.

– Когда он успел учеником стать? Мы нигде в официальных бумагах про это упоминаний не нашли.

– Не знаю, но с Германом Ерофеевичем точно был знаком. Очень многое у наставника перенял. И – силен... И внутри – правильный, за простых людей душой болеет и пытается прикрывать каждого от любой напасти...

– Понятно. Отдыхай пока. Сейчас в больницу перевезут, там тебя потихоньку подлатают. – Развернувшись, князь зло спросил у мрачно переминавшегося в проходе обер-полицмейстера: – Варфоломей Климович, что же вы из человека калеку сделали?

– А меня спрашивали, Мстислав Святославич? Бумагу с печатями под нос сунули, кабинеты в подвале заняли и даже собственных костоломов “семерка” привезла. Владыка людей дал, те на Тьму проверили и больше в это дело не лезли. И мне не дали, только стращали, что я бунтовщика и изменника под носом различить не смог.

– Эх, что и говорить... Пойдемте ко второму.

Гостей заключенный встречал стоя. Худой: кожа и кости, еле живой. Но стоял, держась за стену и равнодушно разглядывая поднявшуюся вокруг суету.

– Господин Макаров? Я – князь Великого Новгорода.

– Я знаю, кто вы, Ваше Высочество. Портреты видел.

– Я должен принести официальные извинения от лица императорской семьи и себя лично. Во всем этом злосплетении ошибок, жадности и желания получить новый чин вы оказались словно между молотом и наковальней. Я даже не знаю, как теперь загладить эту вину.

– Загладить?.. – парень устало вздохнул. Было видно, что он держится из последних сил. – Отпусти меня, княже. Меня и друга моего, Герасима Тверского. Мы ничего плохого для вас не сделали. Глупость только совершили, не сдохли в песках, как другие. Наверное, за это и наказаны...

– С этим вопросов нет – вы оба свободны. Просто я узнать хочу – ты в самом деле ученик некроманта?

– Да. Я наследник Зевеке. Им вскормлен, обучен и дело его буду продолжать, пока за грань не уйду... Это мой крест – хранить Русь от Тьмы, людей спасать по возможности и нечисть упокаивать, чтобы новой Румынии не получить.

– Еще спрошу, хотя это не к спеху. Не станешь на власть зла держать? Учитель твой долго в полицейском департаменте служил, много пользы принес.

– Какой смысл обижаться, княже... Не уверен, что захочу официально мундир надеть, но помогать государству в обучении молодых охотников стану. Знания передам, оружие с артефакторной защитой смастерим с ними. Только – я буду лично решать, кого возьму под свою руку, а кого пусть другие учат... Великий Новгород мой дом. И я не враг тем, кто стоит на страже границы с Тьмой... Назар пришел? Вроде его голос слышал.

Кашлянув, вперед протиснулся охотник за нечистью:

– Здесь я, Сергий.

– Раз я свободен, давай Герасима в больницу отвезем.

– Тебя бы самого туда доставить.

– Ходить могу, значит, справлюсь. Ему – важнее... Он – мой духовник.

На фразу про духовника обратил внимание прятавшийся за спинами архиепископ Капитон:

– Да, мы тебе отличного духовника найдем, отрок! Самого лучшего, чтобы...

– Рот закрой, жаба... Я помню, что ты дознавателю напел и как требовал вздернуть меня на ближайшей осине... Пшел прочь, пока еще жив, не посмотрю на сан, прокляну до седьмого колена... У меня есть уже духовник. И другого не надо. Он мне спину прикрывал, он грехи тяжкие делил. Вместе вернулись, вместе и дальше жить станем... Где Герасим?

Почувствовав холодную руку на лбу, горбун с трудом приоткрыл глаза.

– Сергий... А я думал, мне померещилось... Голос твой иногда в окно долетал.

– Все хорошо, брат. Мы выжили. Теперь держись, из последних сил держись. К лекарям поедем, они тебя вылечат. И я рядом буду. Не вздумай меня бросать, слышишь? Мне одному не сдюжить. Давай, дома и стены помогают. Не умирай.