Искусство и его жертвы

6.

Кроме официальных торжеств были еще и дружеские застолья — близкие люди приезжали, поздравляли, выражали свою приязнь. Перед Рождеством собрались на вечеринку в доме Вильегорского. Несколько поэтов сочинили по строфе праздничный канон, музыку к которому написал Одоевский. Вот слова канона:

Пушкин: Слушая сию новинку,
Зависть, злобой омрачась,
Пусть скрежещет, но уж Глинку
Затоптать не сможет в грязь.Жуковский: В честь столь славныя новинки
Грянь, труба и барабан,
Выпьем за здоровье Глинки
Мы глинтвейну стакан.Вяземский: За прекрасную новинку
Славить будет глас молвы
Нашего Орфея Глинку
От Неглинной до Невы.
Вильегорский: Пой, в восторге русский хор,
Вышла новая новинка.
Веселися, Русь! наш Глинка —
Уж не глинка, а фарфор!

Маша настояла, чтобы переехали с Конной площади в центр города. Начала собирать по четвергам светские рауты. Царь назначил Михаила Ивановича капельмейстером Придворной певческой капеллы.

Хор этот существовал еще с XV века, созданный указом Ивана III. С 1837 года возглавлял его Алексей Львов, сочинивший российский гимн "Боже, Царя храни!" и удостоенный за это звания флигель-адъютанта его величества, а еще золотой табакерки, осыпанной бриллиантами. Именно Львов порекомендовал Николаю Павловичу сделать Глинку капельмейстером.

Композитор, правда, думал отказаться — не привык, не хотел становиться государственным служащим, но и Львов, и Маша с тещей настояли: милостью царя не пренебрегают, да и деньги платят хорошие.

— Как же я смогу совмещать работу в Капелле с сочинением новой оперы? — слабо сопротивлялся он. — Пушкин обещал написать либретто к своему "Руслану".

Но ему в ответ льстили: ты гений, сможешь и то, и другое. Михаил Иванович согласился скрепя сердце, продолжая сомневаться, но случилось непоправимое: 29 января от смертельного ранения на дуэли умер Пушкин.

Отпевали его 1 февраля в церкви Спаса Нерукотворного образа на Конюшенной площади. Глинка увидал средь молящихся Анну Петровну Керн, подошел, поздоровался. Женщина была вся в слезах. Причитала:

— Как же мы теперь? Вроде солнышко на небе погасло…

Михаил Иванович тяжело вздохнул:

— Да, да, и не говорите… это такая потеря для всех для нас…

Он увидел рядом с ней худощавую бледную девушку лет 18.

Генеральша спросила:

— Вы не узнаёте? Дочь моя, Катенька. В прошлом году окончила Смольный институт с отличием. Получила от государя-императора десять тысяч рублей на приданое.

Музыкант одобрил:

— Очень хорошо, поздравляю.

Выйдя из церкви, он надел меховую шапку и направился к собственной карете. Обратился к Керн:

— Вас подвезти?

— Было бы чудесно.

По дороге спросил:

— Вы теперь с дочерью живете?

— Да, но Катенька скоро уезжает в Смоленск.

— Отчего в Смоленск? — удивился Глинка, ведь смоленские места — его родина.

— Разве вы не знаете? Генерал Керн — вот уже восьмой год комендантом Смоленска. Станет жить с отцом.

— Понимаю…

Он подумал: если навестить Евгению Андреевну в Новоспасском, можно по дороге заехать в Смоленск и увидеться с мадемуазель Керн. Почему так подумал? Кто ему внушил эту мысль?

Между тем Анна Петровна живо вспомнила:

— Вы не потеряли стихотворение Пушкина обо мне?

Глинка спохватился:

— Нет, нет, как можно, у меня лежит в томике стихов.

— Обещали сочинить романс и не сочинили.

— Непременно сочиню.

Он помог дамам выйти из кареты. Встретился глазами с Екатериной. И почувствовал тонкую иголочку, уколовшую в сердце.

Катя опустила ресницы и присела в книксене.

Михаил Иванович церемонно кивнул.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ