Красавчик Саша

* * *

Наши, в обход всех правовых норм, были безжалостно расстреляны колонной полицейских на мотоциклах. Подобного исхода я никак не мог предположить. В общем, грош цена хваленой нашей «демократии»! На что пошли — гады, а! На настоящий расстрел мирной демонстрации!

А парижские власти, бессовестнейшим образом покрывая полицейских-убийц, кстати, потом трусливо и подло занизили число жертв. Так называемые демократы пошли, так сказать, на обман французского и мирового общественного мнения.

На самом-то деле — я знаю это абсолютно доподлинно — на мосту и площади Конкорд погибло аж двадцать человек и целых полторы тысячи (!) получили ранения, и зачастую это были очень тяжелые ранения. Почти все погибшие, между прочим, принадлежали, увы, как раз к лиге «Огненные кресты». Кроме того, на мосту и площади Конкорд было арестовано не менее пятисот наших активистов.

Так что если кто и пострадал, так это персонально я, ведь «Огненные кресты» — это, можно сказать, моя гвардия.

Была совершена самая настоящая расправа, ей нет и не будет никогда никакого оправдания.

Но еще и следующие несколько дней по всему Парижу происходили стычки с полицией. Последняя действовала против наших (во время этих потасовок к «Огненным крестам» присоединились лицеисты и студенты, а также лавочники, гарсоны и корсиканцы — люди бывшего префекта Кьяппа) так же жестоко, как и 6 февраля на площади и на мосту Конкорд. Так что разгром правых сил не был ограничен одной единичной акцией.

Поистине ужасно, но кровь человеческая орошала в те несчастные дни улицы хмурого зимнего Парижа. И я знаю, на ком, в первую очередь, лежит кровь моих мальчиков из «Оненных крестов». Приказ стрелять отдал не кто иной, как Эуген Фро, новоиспеченный министр внутренних дел, который был великой надеждой наших несчастных либералов. Это он и есть главный убийца.

Конечно, блистательную карьеру свою кровавым шестым февраля Фро окончательно запорол, — да что с того?! Погибших-то ведь не вернешь!

А какие ребята были! Лихие, дерзкие, искренно и сильно желавшие покончить с насквозь прогнившей демократией! И ведь в них вложили очень даже нешуточные суммы! Все вдруг оказалось выброшенным на ветер.

Мои упорные многолетние усилия по ликвидации во Франции чудовищных последствий демократической анархии и то, что усилия эти вдруг силой, варварски, подло прервались, — можно уподобить нагруженному составу поезда, который из-за происков негодяев специально был пущен под откос.

Вынужден признать пред самим собою: разгром на мосту и площади Конкорд, происшедший 6 февраля сего года, да, это, собственно, и есть мое Ватерлоо.

Да, это — катастрофа, с какой я, увы, не в состоянии смириться и каковую, кажется, я совершенно не в состоянии пережить.

Примечание публикаторов «Мемуаров парфюмера»:

Ровно через двое суток после окончания «Мемуаров» (25 июля 1934-го года), полная правдивость которых, между прочим, для меня весьма и весьма сомнительна[15], Жозефа-Мари-Франсуа Коти, парфюмера, сенатора и одного из богатейших людей Франции, не стало. Он вдруг покинул земной мир. Как показало вскрытие, Коти умер от сильнейшего сердечного приступа.

Да, есть все-таки справедливость на свете. Тот, кто преднамененно и зло погубил Сашу Стависского, как видим, надолго на земле задержаться уже не смог.

Да и самый путч 1934 года ведь, как известно, так и не удался. Парфюмерный король Франсуа Коти и его подопечные (лига «Огненные кресты», переименованная во французскую социальную партию), несмотря на все свои усилия — пущенные в дело внушительные суммы и тщательно спланированные интриги — слава богу, так и не смогли по-настоящему воспользоваться гибелью Александра Стависского для достижения своих страшных, недостойных целей.

Власти взять «правые» так и не смогли.