Красавчик Саша

2

Комиссары полиции, горя желанием вернуть Сашу на нары, неоднократно — а именно 19 раз — обращались в суд, но оттуда ни разу не последовало ни единого ответа. Стависский в тюрьму уже никогда не вернулся, несмотря на горячеее желание комиссаров полиции.

Советник финансового отдела апелляционного суда Альберт Пранс, при всей своей пунктуальности и профессиональной порядочности, на заявления комиссаров в данном случае почему-то решительно не реагировал. Он как бы не замечал их, что в принципе было совсем не похоже на него.

Тогда комиссары решились пожаловаться вышестоящему начальству, дождавшись момента, когда оно сменилось. Стависского к тому времени уже убили, так и не сумев упечь за решетку.

Советника Пранса вызвал вновь назначенный министр внутренних дел, ознакомил его с комиссарскими жалобами на невозобновление уголовного преследования Стависского (к тому времени, повторяю, уже покойного), а потом спросил:

— Господин советник, передавали ли вы заявления относительно Стависского далее по назначению, а именно генеральному прокурору Прессару?

Пранс помялся, покрутил головой, подергал себя за ус, а потом сказал следующее:

— Господин министр, видите ли, я не придавал никакого значения этим заявлениям в силу их малозначительности при наличии более важных дел. Все девятнадцать заявлений хранятся у меня.

Через несколько дней, а именно 31 января 1934 года, когда стало очевидно, что скандал со Стависским отнюдь не собирается утихать, министр вызвал к себе и Пранса и прокурора Прессара и сурово задал прежний свой вопрос.

И тут советник Пранс выдал нечто такое, что заставило прокурора Третьей республики просто непритворно зарыдать! Пранс заявил, что прежде поддался на неотвязные просьбы Прессара и говорил министру неправду, а на самом деле все 19 комиссарских заявлений по поводу Стависского своевременно были переданы им прокурору Прессару, но тот решительно не давал им дальнейшего хода.

Министр рассвирепел. Он кричал, что отправляет Прессара в отставку. А успокоившись немного, потребовал, чтобы ровно через месяц, именно к концу февраля, Пранс представил бы подробнейший отчет по делу Стависского, в котором особое внимание уделил отношениям того с генеральным прокурором.