Красавчик Саша

* * *

То, что происходит сейчас во французской прессе, вселяет в мою русскую душу ужас и отвращение. Газетчики устроили какую-то адскую вакханалию, потеряв при этом всякий стыд и чувство приличия.

И почему каждодневно надо склонять на все лады имя Стависского? Он мертв, и надобно поскорее забыть о нем. Это ведь был не писатель, не ученый, не политик, а жулик, проходимец. Ан нет! Все зациклились на нем. Кошмар какой-то! Ей-богу!

Я когда думаю о Стависском и его делишках, меня всю переполняет отвращение. Не хочу более слышать о нем. Понимаете: НЕ ХОЧУ! Однако стоит открыть любую газетенку, любой журнальчик, и вы наткнетесь тут на фото этого лощеного прохвоста и на рассказ о его грабительских аферах.

И самое грустное то, что почти все поминают теперь про российское происхождение этого жуткого человека. Тень падает и на трагически исчезнувшую Российскую империю, и на нас, эмиграцию, как представителей этой империи, ее осколки. А ведь Стависский не имеет к эмиграции нашей ровно никакого отношения. Почему за него должны расплачиваться мы? Это несправедливо и даже подло, господа французские журналисты. Мы не согласны брать на себя ответственность за постыдные деяния этого афериста. Мы не причастны ни к нему, ни к тому, что он совершал. Никоим образом.

И вот что еще крайне возмущает мою бесконечно страждущую русскую душу.

В эмиграции нашей есть множество достойнейших людей: писатели, ученые, артисты, философы. Есть даже европейские знаменитости, есть свой лауреат Нобелевской империи. И что же? Буквально ни один из нас не был замечен и обласкан высшей властью Французской республики. Нас как бы не замечают: воспринимают по дантовскому принципу «взглянул — мимо».

А вот Стависский, этот отъявленный проходимец, проник в самые высшие эшелоны французской власти, стал своим в кругу здешней элиты, что не удалось ни Бунину, ни Мережковскому. И это возмутительно. И становится ясно, что коррумпированному французскому обществу нужные не русские интеллектуалы, а наши проходимцы.

В общем, Франция выбрала Стависского, а не нас. Теперь она расплачивается за это, но вину хочет свалить на нас — эмиграцию. Но вот этого мы уже не позволим сделать.

Вы хотели Стависского, господа, вы жили на его миллиарды, и теперь он ваш, именно ваш. Мы к нему не имеем никакого отношения. Российская эмиграция бедна, но чиста.

Газеты здешние пустили недавно слух, что мы завидуем Стависскому. Вот это уже настоящее бесстыдство французской печати! Мы, подлинная элита России, и как же мы можем завидовать этому проходимцу, который даже лицея не окончил?! Стыдно даже читать такую чушь. Нельзя никак допустить, чтобы грязная репутация этой темной личности пачкала святое дело нашей эмиграции.

Мы его презираем всеми фибрами наших славянских душ. А те сотни миллинов франков, что были у него, были добыты им самым жульническим образом, через обман. Стависский — это позор, но только не наш, а позор Третьей республики, погрязшей во всевозможных грехах и оказавшейся неимоверно продажной.

А деньги мы еще достанем. И без Стависского. Наши издания будут выходить на чистые деньги!

Французская пресса, безо всякого сомнения, вольна обсуждать дело Стависского, как ей заблагорассудится, но только она обязана вести себя корректно и пусть она не примазывает нас к нему. Я требую этого от имени всей нашей эмиграции.

Зинаида Гиппиус

24 марта 1934 года

Париж. Пасси

ЭПИЛОГ, состоящий из четырех отдельных фрагментов Прощание с Александром Стависским