Курляндский бес

Глава восемнадцатая

Забот с князем Тюфякиным хватило – привели цирюльника, герцогиня прислала своего лекаря, лекарь прописал клизму, а не станешь ведь ее ставить обездвиженному человеку в роскошно убранном шатре; князя потащили на свежий воздух для этой медицинской манипуляции; думали, что справятся вчетвером, но князь за краткое время хвори сильно и совершенно необъяснимо прибавил в весе.

Поэтому, когда из замка привели троих крестьянских парней, участников похорон и погони, всем было просто не до них. Они, сопровождаемые начальником замковой стражи, послонялись среди стрельцов, потаращились на бородатые рожи, четырежды опознавали злоумышленников, получали решительный отпор, а Ивашка с Петрухой в это время обретались в форбурге, среди сокольников, куда исхитрились проскочить совсем незаметно.

Дениза смотрела в окошко на суету и ждала Палфейна, обещавшего бумагу и карандаш. Наконец он явился и со смехом объяснил ей княжью беду.

– Но это же опасно для жизни! – воскликнула Дениза.

– Он выживет. Это не пулю в брюхо получить, – утешил Палфейн. Они говорили у открытого окна – сторожевой стрелец убежал смотреть на дармовое развлечение, и никто им не мешал.

Дениза прямо на подоконнике написала короткую записку – просила Анриэтту о ней не беспокоиться, обещала при первой возможности поговорить с герцогом, умоляла о спокойствии. Ничего лишнего не сообщила – мало ли кто увидит записку, даже не подписалась. Анриэтта знала ее почерк, да и кто бы другой в Гольдингене вздумал писать по-французски? Единственное – намекнула, что все сокровища целы.

Потом пришел Шумилов, разговаривать с ней не стал, только отдал по-русски какие-то приказания – и Денизе принесли поесть.

Он потребовал ее к себе поздно вечером – и опять в комнате было темно, горела лишь лампада.

– Садитесь, – сказал Шумилов. – Продолжим нашу беседу. Итак, мы будем говорить о письме, которое искал в вашем доме человек со странным именем. Я хотел видеть Палфейна, чтобы расспросить его, но Палфейн то появляется, то исчезает. Утром его здесь видели, но я был занят.

За частым оконным переплетом, в квадратах темных отражений плохо освещенной комнаты, появилось светлое пятно – это Ивашка любопытствовал, чем там занимаются Шумилов и Дениза. Ему даже кое-что было слышно.

– Палфейн, конечно, знал, кого имел в виду граф ван Тенгберген. Это мне…

Дениза вдруг сообразила – московиту не следует знать, что Петер Палфейн приходил к ней рано утром и взял записку для Анриэтты. А сама она так была обеспокоена судьбой подруги и историей с убийством, что забыла спросить о «донной рыбине».

– Что?

– Мне следовало подумать… Мы плыли вместе с Палфейном в Либаву, у нас общие знакомцы, и граф… Сударь, вы обещали назвать то странное имя!

Догадка была внезапной и малость безумной. Граф, изображая испанского идальго, мог прибавлять к имени словечко «дон». И тогда…

– «Дона рыба», – старательно копируя Ивашку с Петрухой, произнес Шумилов.

– Дон Аррибо?

– Что это значит?

– Арне Аррибо – повар, который присоединился к нам в Эльсиноре. Граф ван Тенгберген помешан на всем испанском, знает чуть ли не наизусть «Дон Кихота», он мог в шутку звать повара на испанский лад…

– Что значит – на испанский лад?

– Повар – не дворянин. А «дон» означает принадлежность к дворянскому роду. Вы в Москве – господин Шумилов, а в Испании вы были бы дон Шумилов, – как можно вразумительнее объяснила Дениза.

– У нас нет ни одного толмача, знающего испанский язык. Нужно хоть кого-то выучить, пригодится. Что граф знает наизусть?

– Книгу вот такой толщины, – Дениза показала пальцами. – Это роман о безумном рыцаре.

– Зачем писать о безумном такую толстую книгу?

– Это трудно объяснить. Но граф с «Дон Кихотом» не расставался. Дон Аррибо! Это значит, что повар обыскивал наши комнаты?

– Почему граф не расставался с книгой? – упрямо спросил Шумилов.

– Потому что он без ума от этой книги! Но какого дьявола Аррибо копался в наших вещах?! Как он додумался?!

Дениза вскочила.

– Я не понял. Отчего граф без ума от этой книги?

Шумилов был спокоен и настойчив до такой степени, что Дениза вдруг осознала: это очень сильный человек, ему незачем кричать и буянить, чтобы настоять на своем.

– От нее без ума вся Испания, – сев, сказала Дениза. – Это история благородного человека, который вообразил себя рыцарем, защитником слабых и обиженных. Он надел доспехи, сел на коня и поехал искать приключений. Ему всюду мерещились прекрасные дамы и страшные великаны… – как можно проще объяснила Дениза. – У вас печатают книги с такими историями?

– Нет, сударыня. Если кто хочет прочитать, берет у кого-нибудь рукописную книгу и заказывает монахам переписать для себя.

Вообразив, сколько пришлось бы переписывать оба тома «Дон Кихота», Дениза невольно улыбнулась. Следивший за ней Ивашка насторожился – это куда ж свернул разговор, если женщина улыбается?

– Значит, вы читали такие истории, сударь? – спросила Дениза.

– Да, наши приказные толмачи принесли такую историю на польском языке, о рыцаре Петре Златых Ключей.

– Вы знаете польский?

– Кто же не знает польского.

Тут и Шумилов невольно улыбнулся, а Ивашка сильно забеспокоился – разговор, сперва бывший деловым, явно уводил черноглазую монашку и его прямое начальство в подозрительные дебри.

– Но вернемся к письму, которое искал у вас повар Арне Аррибо… я правильно произнес?..

– Если этот человек искал у нас бумаги, то он вовсе не повар, – возразила Дениза.

– Он повар, – подумав, сказал Шумилов. – Я его вспомнил. Он уже стряпает для детей их высочеств. Письмо! Если вам поручают передавать такие письма, то кто вы?

– Мы две бегинки, которым дали поручение.

– Вы слишком рассудительны для женщины и слишком смело разговариваете. Кто вы?

– Я слыхала, что у московитов женщины сидят взаперти и не разговаривают с мужчинами, но в Европе все иначе, – возразила Дениза.

– Вы хотите, чтобы я вам помог встретиться с его высочеством?

– Конечно, хочу! Я же должна вызволить сестру Анриэтту.

– Откуда герцог знает, что она не убивала плясуна? И знает ли это кто-то другой?

– Здесь душно. Наверно, будет гроза.

Шумилов отворил окошко. Ивашка успел опуститься на корточки.

– Говорите, – сказал Шумилов. – Как я могу помочь, если не знаю правды?

– Никто другой не знает, что сестра Анриэтта не могла в ту ночь убить плясуна. Вы это понимаете, господин Шумилов? Никто другой.

– Почему?

– Потому что герцог был с ней.

– Герцог был с ней? Зачем?

– Зачем мужчина приходит ночью к женщине? Вот, теперь вы знаете правду – и вы обещали помочь.

– Герцог тайно пришел ночью к сестре Анриэтте. Мне трудно это понять…

– Не думайте о ней плохо! – воскликнула Дениза. – Вы не знаете ее так, как я! Вы не знаете, сколько она испытала!

– Вас подослали к герцогу ради этого?

– Да…

– Я помогу вам встретиться с его высочеством, – поразмыслив, сказал Шумилов. – И после этого мы больше не увидимся. Я не хочу видеть ни вас, ни сестру Анриэтту.

– Для вас это оскорбительно?

– Да.

– Хорошо. Я не буду спорить! Это дурно. Я не буду оправдываться! Мы обе вынуждены служить за деньги его преосвященству…

– Вас прислал кардинал Мазарини?

– Да. Я не хотела этого говорить. У кардинала есть агенты во многих странах. Ему служат и знатные люди, чью знатность легко проверить.

– Что хотел знать кардинал Мазарини?

– Как курляндский двор относится к союзу герцога с русским царем. Кто противники, кто сторонники. К кому герцог прислушивается. Что ему советуют.

– Как вы могли это знать?

– Мы опытные лазутчицы, господин Шумилов. У нас хороший слух, и мы во многом разбираемся.

– Если вы расскажете мне все это, я помогу вам встретиться с герцогом.

– Я расскажу, – ответила Дениза.

Ивашка ухмыльнулся – ловко же ведет дело Шумилов. А потом, слушая, только диву давался – как много могут услышать, околачиваясь при дворе, две монашки…

Особенно Шумилов хотел знать, кто поддерживает герцогиню и ее брата, курфюрста Бранденбургского, в их намерении отдать Курляндию под покровительство шведского короля. Наконец Дениза устала говорить и замолчала.

– Это все? – спросил Шумилов.

– Все – и будет больше, если удастся доказать герцогу невиновность сестры Анриэтты. Я поделюсь с вами сведениями.

– Которые добудет сестра Анриэтта? – Шумилов поморщился. – Вам нужно бросить это дурное ремесло и выйти замуж.

– Я замужем, господин Шумилов.

Ивашка за окном тихо ахнул.

– Это ложь. Ни один муж не позволит жене заниматься таким ремеслом.

– Он не знает, чем я занимаюсь. Он думает, что я с королевой.

– Почему вы должны быть с королевой? – удивился Шумилов и попытался перебрать в уме всех известных ему европейских монархинь.

– Потому что я всегда была в свите английской королевы. С того дня, как вышла замуж. И сестра Анриэтта тоже. Мы вышли замуж за братьев и познакомились у входа в церковь, где должны были венчаться.

– А где ваши мужья?

– Мой – я слыхала, в Шотландии. Анриэтта – вдова. В один день у нее погиб муж и умер сын. Мы вдвоем хоронили их. Это было… – Дениза задумалась. – Я не знаю – в Москве следили за событиями в Англии десять лет назад?

– Когда пришло известие, что английскому королю отрубили голову, наш государь лишил английских купцов права торговать беспошлинно. И он принимал посольства от сына английского короля, он посылал английскому, не знаю, как назвать – когда наследник не коронован и живет в изгнании, как это правильно назвать?

– Это – король Англии Карл Второй. И он был короновал в Шотландии примерно пять лет назад. Рано или поздно он вернется в Лондон.

– С Божьей помощью. И наш государь ссудил его деньгами.

– Храни Господь вашего государя! – воскликнула Дениза. – Когда я расскажу об этом Анриэтте, она будет счастлива. Она готова целовать руки тому, кто поможет нашему королю.

– Она такая… такая верноподданная?.. – удивился Шумилов.

– Они выросли вместе. Анриэтта – крестница английской королевы.

– Я не могу вам верить.

– Жаль. Если мы с Анриэттой останемся живы, а король Карл вернется в Лондон… Но мы вряд ли уцелеем. Кардинал Мазарини не простит нам курляндской неудачи. А поскольку мы очень много знаем – нас постараются найти, чтобы убить. Но… но мы к этому готовы… мы сделали все, что могли…

– Что вы сделали?

– Когда наша королева была вынуждена покинуть Англию вместе с маленькими принцами и принцессами, Анриэтта сперва последовала за ней. Король Карл, покойный король, терпел одну неудачу за другой. Его друзья искали помощи в Голландии, во Франции, всюду. Так я познакомилась с Эдуардом Тревельяном. Он попросил моей руки. Мой опекун согласился. Наша королева жила тогда в Париже. Ричард Тревельян был влюблен в Анриэтту, королева дала согласие на брак. Потом наши мужья должны были вернуться в Англию, чтобы воевать за своего короля. Мы последовали за ними.

– Вы поехали на войну? – уточнил Шумилов.