То, что не исчезает во времени
- Автор: Наталья Гриневич
- Жанр: Исторический детектив / Приключения / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "То, что не исчезает во времени"
А ближе к обеду и состоялся у них с Фролом Фомичем главный разговор.
Настя возилась у печки с чугунком. Фрол Фомич допрыгал до лавки, сел.
— Вроде полегче стало, Настена.
— Сейчас пообедаем, я перевяжу. Вчера состернула, поди, высохло.
— Спирта бы иль самогонки. Обработать.
— Я сбегаю. К Бондарихе, у нее всегда есть.
— Потом… — Фрол Фомич помолчал. — Когда эта заваруха с революцией началась, мы с Прохором взяли кое-какие пожитки и уехали из Москвы. Деньги у меня имелись и так, кое-что по мелочи. А годы, сама знаешь, какие были. Умер Прохор от «испанки». Вот я его паспорт и взял — возраста мы примерно одного, даже и похожи. Потом снова в Москву вернулся, артель вот организовал. Да… А ты как же? Здесь…
— Я… я, Фрол Фомич, с поварихой нашей, с Аграфеной. У нее жила, она приютила. Родила же я. Если б не она, не выжили бы мы с Васенькой.
— Кто обрюхатил? — грубовато спросил Фрол Фомич, до сих пор жалея о том, что не получилось у него тогда с Настей. — Эх, если бы тогда согласилась. Женой бы мне была. Может, и уехали бы за границу. Наследник бы у меня был. Ну да дело прошлое.
— Николаша — отец.
— Этот хромой?! Вот черт!.. Так он вроде уехал к родне на Пасху и не вернулся.
— Встретились мы. Случайно. Васеньке-то уже более двух годочков было. Вот, признал сына, привез к своим в Вешки. Так и остались тут.
— А сейчас он где? На фронт вроде не могли взять.
— Так арестовали его в тридцать восьмом. Он хлеб сторожил в часовне. А оно загорелось. Его и взяли. Не знаю, жив ли.
— Загорелось — а чего не тушили?
— Пьяный он был. Спал.
— Как был никчемным, таким и остался. Ну да Бог ему судья.
— Вот и щи приспели. Сейчас обедать будем, — попыталась увести разговор в другую сторону Настя, ей неприятно было слушать плохое о муже.
— И изба, я смотрю, на ладан дышит. И в бане пол прогнил. Не хозяин твой Николаша… — не унимался бывший купец, узнав, на кого его променяли.
— Так три года его нет… — Насте и хотелось оправдать мужа, но в душе она понимала, что Фрол Фомич прав.
Она собрала на стол. Села, словно пристыженная.
— Да чего теперь, Настена, теперь о другом думать надо, — сказал Фрол Фомич, видя, что Насте неловко. — И тебе здесь оставаться нельзя, немец может прийти, и мне провожатый нужен. А там сообразим, что делать. Со мной, Настена, не пропадешь. У меня и деньги кое-какие скоплены.
— Видно будет, Фрол Фомич. Вы ешьте, а я пока к Бондарихе сбегаю, заодно и новости узнаю.
— А колье ведь ты тогда взяла. В бархатной красной коробочке. — Фролу Фомичу хотелось договорить, прояснить уж всё до конца. — Да я не в обиде. Взяла и взяла. Думал, что согласилась. Обрадовался.
— Не брала я, Фрол Фомич. Вот вам крест — не брала. — Настя встала из-за стола и перекрестилась, глядя в глаза своему бывшему хозяину.
— Верю, Настена. Что ты! Потерял я его, наверное. А! Как пришло, так и ушло. Всё ушло. Чего теперь… А я ведь его тогда за бесценок взял — знакомый, из обедневших дворян — Бронькин Андрей Павлович продавал, — начал вспоминать Фрол Фомич, радуясь, что вот нашелся человек из его прошлого, с кем можно поговорить, да не просто человек, а женщина, к которой он испытывал чувства и которая, может быть, сейчас согласится быть с ним. — Разорился он. Да и то, время началось какое, а у него полна горница ртов… Где теперь? Жив ли? А ведь у меня деньги были, мог и пожалеть его, и колье то других денег стоило. Думаешь, жадность? — бывший купец усмехнулся. — Нет, хватка в торговом деле нужна, расчет. Одному навстречу пойдешь, другому скинешь, третьему поверишь — вот и разорился. Не я, так кто другой бы купил, еще меньше дал бы. Или вообще власти бы отобрали. А на душе вот всё равно скребет — пожадничал денег-то. — Фрол Фомич вздохнул и продолжил: — А колье — что твой изумруд! Так изумруды и есть. И еще камень в центре — бриллиант. Так сверкал! Это у них фамильная драгоценность, передавали из рода в род. Вроде как дед Бронькина, когда еще война с Наполеоном была, раздобыл это колье, уж как, не знаю. А я как увидел его, так и вспомнил твои зеленые глаза. Сразу подумал, что тебе подарю. А ты вот не взяла…
Настя почти не слушала Фрола Фомича и, как только он замолчал, чуть ли не выбежала из избы.
Пока шла к дому Бондарихи, память подсовывала ей картины из прошлого. Вот она сидит с пьяным Фролом Фомичом, вот он достает бархатную коробочку, кладет ее на стол, вот у двери она сталкивается с Николашей.
«А ведь он всё видел, стоял подслушивал, значит, и про коробочку знал, — полоснула неприятная догадка. — Украл тогда эту коробочку и не вернулся. Вот поэтому и не вернулся. А я всё переживала: заболел сильно, или побил кто, или еще какая напасть приключилась. И ведь никогда об этом, ни единого слова. Куда же он дел ее? Промотал, выменял на продукты? Спрятал?»
Насте сделалось не по себе от мысли, что в ее доме где-то запрятана драгоценность. И не просто драгоценность, а еще и украденная, а значит, нечистая.
Но свои небогатые углы она знает хорошо.
«Где тут спрячешь? Разве что закопал? Ох, не к добру, — подумала Настя, подходя к воротам Бондарихи. — И с Фролом Фомичом не пойду, ни к чему это. И вообще никуда не пойду. Не дойдет немец до Вешек. Погонят его наши. А там, глядишь, и Васенька вернется, а меня нет!»
Через неделю Настя так же стояла ранним утром у ворот своего дома, глядела вслед прихрамывающему Фролу Фомичу и точно так же перекрестила его, уходящего по размытой дороге, схваченной первым морозцем.