Заговор Арбеллы Стюарт

ГЛАВА ВТОРАЯ

Разговор с Китом и его отцом был одним из самых трудных, которые Пердита когда-либо переживала.

«Ради твоей же безопасности мы должны были тебе сказать», - сказала она Киту, держа его за руку, когда его лицо побледнело. На его лице было такое мрачное выражение, что на мгновение Пердита вздрогнула, когда он стал почти неузнаваемым.

«Ты думал, я предам тебя?» — прошипел он Алистеру, который от стыда опустил голову.

«Нет, но я не видел способа обойти это. Кит, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Именно Пердита поняла, что тебя подставили.»

Они долго разговаривали, вырабатывая план действий, и, когда двое мужчин успокоились, Пердита оставила их, чтобы разрешить невысказанный гнев, резонирующий между ними.

Два часа спустя Кит постучал в ее дверь, измученный, но выглядящий более чем обычно.

«Спасибо тебе», - сказал он. «Ты спас больше, чем мою репутацию; ты предотвратил огромный раскол, возникший в нашей семье».

Пердита посмотрела в его темно-синие глаза. «Я люблю тебя, Кит. Я знал, что ты никогда никого не предашь. Это не в твоем характере.»

Захваченный врасплох, он уставился на нее, и Пердита задалась вопросом, не слишком ли рано она раскрыла свои истинные чувства.

«Я тоже тебя люблю», - наконец ответил он, и на его губах заиграла усмешка. «Вы не представляете, как долго я ждал, чтобы сказать это, и как часто я планировал эту сцену, но я всегда был тем, кто говорил это первым».

Она смеялась, но следующие несколько дней Кит казался хрупким, и она знала, что потребуется время, чтобы трещина между ним и Алистером затянулась. Тем временем все они должны были вести себя так, как будто ничего не изменилось, чтобы не вызвать ничьих подозрений.

Пердита настояла на том, чтобы Пайпер все рассказала, и повела свою сестру на прогулку по тропинке вдоль скалы, чтобы они могли поговорить, не опасаясь, что их подслушают.

«Я сделаю все возможное, чтобы сохранять спокойствие рядом с Изабель, но ничего не могу обещать», - сказала Пайпер. «Крови Джереми на ее руках так много, как если бы она сама нажала на курок. Она также ответственна за смерть бабушки. Нам нужно быстро разобраться с этой ситуацией. Должны ли мы передать эту информацию Стивену Хаберфилду?»

«Мне пришло в голову, что мы должны», - согласилась Пердита.

«Я сделаю это», - сказала Пайпер. «С тебя хватит. Затем я собираюсь почистить эти картины, чтобы посмотреть, есть ли на них какие-либо подсказки. Я связался с Вивьен Дороти, с которой раньше работал в Tate Modern; она эксперт по спектральным изображениям.»

«Что?»

«Это особая форма фотографии с использованием специальных камер, которые используют 16 различных длин волн света для получения изображений, которые часто невидимы человеческому глазу. Я подумал, что попрошу ее проверить изображения, которые мы нашли в гроте, и портрет Пенелопы.»

«Что бы ты ни считал лучшим — ты эксперт».

«Когда у меня будут результаты, нам нужно объединить все наши источники информации и решить это, Пердс — никто больше не должен умереть из-за нас».

Той ночью, не в силах уснуть, Пердита продолжила чтение дневников. Когда она погрузилась в новую историю, начала формироваться гипотеза, заставившая ее рано встать с постели утром, оставив Кит спящей, когда она выскользнула на улицу в водянистом свете рассвета.

Сумрачная тишина раннего утра в исследовательском центре была подобна бальзаму. Она обнаружила, что работа была для нее лучшим способом справиться с бесконечным водоворотом эмоций, охвативших Маркиз Хаус. Впервые с тех пор, как она переехала в древнее поместье, она жаждала одиночества и была полна решимости обрести его, чтобы погрузиться в свои исследования. Эта необходимость усугублялась тем фактом, что оставалось всего несколько дней до прибытия Олафа и Мэгги, чтобы начать раскопки. Пердита согласилась провести пару дней на наземном объекте и день с Олафом на месте крушения. Хотя она была рада снова быть со своими старыми друзьями, она чувствовала, что ее настоящее исследование ускользает, и каждый день без ответов был еще одним днем, когда те, кого она любила, были в опасности.

Через несколько минут после прибытия Пердита отправила электронное письмо с инструкцией, чтобы ее не беспокоил никто, кроме Пайпер или Кита, и закрылась в своем кабинете, опустив жалюзи на огромных окнах, выходящих в коридоры. Накануне Дженни доставила два экземпляра «Русалки Ллин Кел» и других местных легенд» в кабинет Пердиты, которые она теперь достала из сейфа и поставила на пенопластовые клинья на своем столе, ее руки в хлопчатобумажных перчатках относились к книгам с нежным почтением.

Положив пенопластовый клин перед собой, она открыла обложку книги. Во время ее предыдущей встречи с этим документом она сосредоточилась на легенде о русалке, просматривая другие истории, но не читая их должным образом, но теперь она хотела проверить одно из названий, чтобы увидеть, соответствует ли оно новой гипотезе, которую она формировала. Если она была права, возможно, в тексте были другие подсказки, ссылки, которые год назад не имели смысла, но теперь могли указать ей на связь.

Делая по ходу дела заметки, Пердита начала составлять оценку книги. Она была напечатана, а не написана от руки, но в ней были маргиналии и иллюстрации, сделанные от руки чернилами, которые были добавлены впоследствии.

Ее следующей задачей было составить список содержимого. Когда она писала, она сопоставила их с экземпляром книги своего отца и поняла, что он не только изменил порядок рассказов, но и обновил названия. В оригинальном томе «Русалка» была первой повестью, за ней последовали «Леди Скрибентен, снимающая проклятие», затем «Верный друг», «Путешествие в Монаху» — латинское слово, обозначающее монахиню, — «Стеклянные женщины», «Потерянный принц», «Корабль-русалка» и заключительная история «Заводное окно». В издании ее отца «Верный друг» теперь назывался «Зачарованный сад», а «Переход в Монаху» — «Секретный туннель». Почему ее отец изменил их?

Возвращаясь к титульным листам каждого из них, она заметила, что под каждой надписью была написана строка текста: «Вырезанная из дерева, она отражает стекло», - прочитала она вслух.

Это была старая пословица или девиз? Она на мгновение отложила эту мысль в сторону и провела следующий час, читая каждую историю, делая заметки и сравнивая их с версиями в обновленном издании ее отца.

Периодически поднимаясь, чтобы проверить факты и попытаться разрешить вопросы, она делала обильные заметки. Ее теория разрасталась, и к тому времени, когда она закончила последнюю историю, она почувствовала, как внутри нее нарастает волнение, когда она свела воедино обнаруженную информацию. Стук в дверь вернул ее в настоящее.

«Эй, Пердс, ты в порядке?» Кит позвал из коридора.

Поспешив через комнату, она открыла дверь.

«Что происходит?» спросил он, указывая на ключ.

«Ничего. Я хотела иметь возможность проверять людей до того, как они войдут,» ответила она, запирая за ним дверь.

«Я проснулся, а тебя не было. Я волновался», - сказал он, обнимая ее. «Хочешь, я оставлю тебя в покое?»

На мгновение она приняла утешение в его объятиях, затем высвободилась со всей возможной нежностью. «Нет», - сказала она. Теперь, когда он снова предложил возможность уединения, она обнаружила, что не хочет этого.

«Что ты делаешь?»

«Читаю книгу легенд. Оригинал сильно отличается от версии моего отца. Вы знаете, кто переписал эти истории?»

«Когда вы впервые увидели это, я упомянул об этом папе, и он сказал, что моя мама работала над этим с Джеймсом. Именно поэтому он нарисовал наш портрет, чтобы поместить его на страницу напротив того, который он нарисовал с вашей семьей».

Пердита потянулась за книгой своего отца, открыв ее на картине Маккензи.

Он подошел, чтобы изучить древний документ. «Вы нашли что-нибудь интересное?»

«Возможно», - ответила она. «Это действительно любопытная коллекция».

«Каким образом?»

Пердита сделала паузу. «Это похоже на карту сокровищ», - сказала она, тщательно обдумав свои слова.

Кит рассмеялся. «Как вы пришли к такому выводу?»

«Кажется, что каждая история куда-то ведет». Взглянув на Кит, она собралась с мыслями, затем указала на список кодовых имен. «Прометей», - начала она.

«Несущая огонь человеческой расе, согласно мифологии», - сказал Кит.

«Точно. Прометей также был кодовым именем, в котором мы никогда не были уверены в письмах леди Мелюзины. Все, что нам удалось установить, это то, что он был сыном Ральфа Фицалана, пропавшего принца Тюдоров. Если то, что говорится в дневнике, верно, то Прометея звали Уильям, и после смерти отца он унаследовал его титул, став 2-м герцогом Херефордом…»

«И он был законным наследником трона», - перебила Кит.

«Да, и он женился на Арбелле Стюарт. У них было двое детей, и один из них был сыном.»

«Итак, даже после смерти Ральфа Фицалана у него был сын Уильям, у которого был свой собственный сын — еще два законных принца Тюдоров», - сказал Кит. «Но что произошло? Разве в письмах леди Мелузины не говорилось, что Леттис должна уступить место сыну после того, как шесть месяцев притворялась, что царствует как Елизавета?»

«Они сделали…»

«Почему Леттис тогда не отошла в сторону?»

«Я еще не проработала все детали», - призналась Пердита. «Возможно, дамы Мелузины были обеспокоены тем, что темперамент Уильяма слишком похож на характер его дедушки, и решили действовать осторожно, пока он не докажет, что достоин».

«Однако этого никогда не было. Джеймс I стал королем. Линия женского близнеца взяла верх над мужской линией Тюдоров.»

«Потому что я думаю, что Уильям к тому времени был уже мертв, казнен за измену».

«Что?»

Пердита подвела Кита к своей настенной карте и указала на временную шкалу, растянувшуюся по стене.

«Это твой отец заставил меня осознать это», - объяснила она. «В прошлом году, когда мы узнали, что Елизавета и ее сводный брат, Ральф Фицалан, были убиты при осаде замка Фотерингей, а Летиция выдавала себя за королеву, твой отец спросил, не возражаю ли я, если он сыграет адвоката дьявола. Он напомнил мне, что сын Леттис, Роберт Деверо, был обезглавлен 25 февраля 1601 года в Лондонском Тауэре вместе со своим отчимом Кристофером Блаунтом. Действительно ли Леттис казнила бы собственного сына и своего третьего мужа? Говорили, что в 1601 году Роберт Деверо проехал по улицам Лондона, пытаясь заручиться поддержкой для свержения королевы. Что, если восстанием никогда не руководил Роберт Деверо? Что, если бы это был государственный переворот Уильяма Фицалана, пытавшегося захватить трон?»

«Это имело бы смысл…» начал Кит со своей обычной осторожностью.

«А что, если Роберт Деверо и Кристофер Блаунт были убиты в перестрелке?» Что, если они защищали Леттис, когда умирали, и именно поэтому у нее не было выбора, кроме как казнить Уильяма?»

«А Арбелла?»

«Это объяснило бы, почему ее всегда описывают как фактически заключенную в Хардвик-холле. Возможно, Леттис посадила ее под домашний арест, как Мария Тюдор когда-то поступила с Елизаветой. Потворствовала она перевороту или нет, Арбеллу пришлось вывезти из Лондона.»