Сабля, птица и девица

12. Глава. Всем птицам птица

На следующую ночь Ласка и Вольф снова пришли к башне. Шелковая нитка никуда не подевалась.

— Богатый тут народ, как я погляжу, — сказал Вольф, — В другом городе шелковую нитку за версту увидят, на башню залезут и срежут. В хозяйстве всегда пригодится.

— Не богатый, а пуганый. Если нитка к башне привязана — значит, императорова. По делу привязана и, небось, взводом гвардейцев охраняется, — ответил Ласка.

Влез на башню Вольф, влез Ласка. Поставили на подоконник фонарь, достали из заплечного мешка пруторез.

— Прости, господи, меня грешного, — сказал Ласка, перекрестился и перекусил первый прут решетки.

Мягкое некаленое железо перекусилось без щелчка. Решетка должна была предотвратить вылет огромной птицы, а не канарейки, поэтому состояла всего из двух вертикальных и двух горизонтальных нетолстых прутьев. Ласка снес лишние под корень и оставил только квадрат в нижнем углу, на котором держался крюк. Вольф подсвечивал, держа фонарь так, чтобы свет не попадал на птицу.

Наконец, Ласка пролез внутрь, а Вольф повернул фонарь в сторону насеста и шустро поднял на отдельной веревке клетку.

— Где птица? — спросил Ласка.

— Вон там была, — Вольф показал на пустой насест и обвел фонарем вокруг.

— Стой! Еще раз!

На высоте, что поднятой рукой не достать, сверху свисал птичий хвост. Попугай этой ночью выбрал другой насест, выше первого.

— Вот это лапы, вот это когти, — сказал Ласка.

Вольф влез в окно и поднял фонарь.

— Вот это птичка! Такие разве бывают?

— Божией милостью и не такие бывают. Что делать будем? Мне спуститься, стремянку украсть?

— Что украсть-то сразу?

— Купить смогу только завтра. А мы уже решетку выломали.

— Посвети.

Ласка снял пояс с саблей и залез на пустой насест. Встал ногами на перекладину, подвешенную на веревках. Раскачался как на качелях, отпустил руки и схватился за стропила. Перебирая руками, прошел по стропилам и оказался над спящим попугаем. Деревянные конструкции поскрипывали, но не сильнее, чем обычно, когда башня скрипит от ветра.

— Готов?

Вольф поставил фонарь на подоконник и полностью открыл дверцу фонаря. Вылез наружу, открыл дверцу клетки и приставил клетку к оконному проему.

— Готов.

Ласка спрыгнул сверху. В два приема. Сначала на перекладину ногами, по сторонам от птицы, потом сел на перекладину, обхватывая попугая сзади, чтобы прижать крылья. Огромная птица спросонья испуганно вздрогнула и перевернулась головой вниз на манер летучей мыши, но насест не отпустила. Вместе с птицей головой вниз повис Ласка. Попугай окончательно проснулся и задергался, но молча. По-видимому, Ласка все-таки слишком сильно его сжал.

— Режь веревки! — шепотом крикнул Ласка.

— Чем? Я же не достану.

— Да подпрыгни ты и ножиком полосни!

Вольф бросил клетку, подставил стул, со стула подпрыгнул и с третьей попытки полоснул ножиком по правой веревке. Наполовину перерезанная веревка начала понемногу лопаться под весом Ласки, висящего вниз головой. Хозяйственные немцы использовали веревку без лишнего запаса прочности в расчете на вес одной только птицы.

Попугай за это время окончательно пришел в себя, оценил ситуацию, повернул голову и попытался клюнуть Ласку в лицо.

— Спасибо тебе, Господи, что это не сова, — взмолился Ласка, уворачиваясь и перехватывая попугая левой рукой за шею.

Вольф любезно подхватил Ласку под плечи. Ноги со стуком упали на пол, и попугай наконец-то выпустил перекладину. Тут же он попытался ударить Ласку когтями, но не тут-то было. Ласка вскочил на ноги, зажал птицу подмышкой слева и схватил за шею правой.

— Mierda! — успел сказать попугай.

— Клетку!

Вольф захлопнул дверцу фонаря и выскочил в окно. Снова поставил клетку.

Ласка пробежал до окна и закинул попугая в клетку с такой силой, что клетка вырвалась из рук Вольфа и повисла на своей веревке на пару локтей ниже окна, вертясь вокруг вертикальной оси. С открытой дверцей.

— Hijo de puta! — выругался попугай, пытаясь сориентироваться в пространстве. Найти в темноте, где больше места между прутьями вращающейся клетки у него быстро не получалось.

— Спасибо тебе, Господи, что это не сова! — взмолился Вольф, спустился на три узла и захлопнул клетку. Сова, вертя головой на полный оборот и глядя ночным зрением, ночью бы нашла дверцу быстрее.

Сверху из окна выглянул Ласка. Он опоясался и собрался спускаться.

Попугай расправил крылья и хвост, выставляя их между прутьями. Когда делали клетку, решили не утяжелять конструкцию, и промежутки оставили такие, лишь бы не пролезала большая птица. Крылья отлично прошли через решетку и даже сделали пробный взмах.

— Матерь Божья, — поразился Ласка. Размах крыльев превышал его размах рук. Теперь, чтобы незаметно тащить клетку по городу, придется еще и крылья внутрь складывать.

Крылья стабилизировали клетку и остановили вращение. Следующим взмахом попугай молча взлетел с клеткой Вольфу на голову и схватился лапой за веревку, на которой висел Вольф. Веревка, на которой висела клетка, ослабла и провисла между прутьями. Попугай тут же ее перекусил. Притянул клетку вплотную к веревке Вольфа и своим мощным клювом легко перекусил и ее тоже.

— Хватайся за клетку! Он кусает твою веревку! — успел крикнуть Ласка сверху.

Вольф схватился обоими руками за дно клетки. Он уже увидел, что попугай свою веревку перекусил, и откушенный конец падает вниз.

Попугай же имел свой умысел и собирался как минимум, спланировать вниз в клетке, а то и улететь вместе с ней. Унести еще и Вольфа его крылья не осиливали. Поэтому под непродолжительные, но прочувствованные ругательства по-немецки и по-испански похититель и жертва спланировали прямо вниз со скоростью все-таки меньше, чем скорость свободного падения.

Вольф опасался удара клювом по пальцам и отпустил клетку, как только ноги коснулись земли. Попугай взмахнул крыльями и поднялся на высоту в половину стены. Теперь он мог видеть, где у клетки дверца, но чтобы освободиться, пришлось бы сесть на твердую поверхность, втянуть крылья через решетку и как-то подцеплять засовчик своими когтистыми лапами.

— Бросай аркан! — крикнул Ласка сверху.

— Крюк! — ответил Вольф, складывая петлями упавшую веревку.

Действительно, не петлей же ловить клетку. Ласка отцепил от решетки крюк с кольцом и бросил его вниз.

Попугай уже поднялся до верха стены. Если он сядет на стену и там вылезет из клетки, то ни крюком, ни арканом его уже не поймать. Прицельно накинуть на шею или на лапу? Да и длины веревки может не хватить.

Порыв ветра снес птицу в сторону от стены и вытянул в ее сторону обрывок второй перекушенной веревки. Не той, которую подтянули в кольцо с крюком и по ней поднялись, а той, что Вольф привязал к остаткам решетки, чтобы спустить на ней клетку.

Ласка перекрестился, ухватил веревку и выбрался наружу. Держась за веревку, разбежался по стене башни и прыгнул. Попугай как раз пролетал над городской стеной локтях в пятнадцати от окна и локтей на шесть ниже. По-видимому, он решил, что стена станет надежной преградой между ним и похитителями, а освободиться можно и на гласисе.

Если бы Ласка промахнулся и не ухватил клетку, то упал бы с перекатом на каменную стену и сильно ушибся. Но ему повезло. Попугай выругался и совершил жесткую посадку с клеткой и абордажником на стену. Ласка приземлился на ноги и упал на живот, но клетку не выпустил.

Клац! Клац! — мощный клюв чуть не откусил пальцы. Ласка отдернул руки, а попугай схватил клювом клетку за пересечение прутьев, просунул лапы между редкими прутьями пола и побежал по стене.

Ласка бросился за ним, но не успел. Хитрый птиц спрыгнул в сторону города и расправил крылья. Прыжок за ним, во второй раз проще, чем в первый.

— Шайссе! — крикнул попугай, когда резко увеличившаяся нагрузка снова сложила крылья кверху.

Снова жесткая посадка. Снова упал, снова удары клювом. Снова попугай встает на ноги, но лететь и не пытается, а выдает:

— Тррревога! Туррррки! К оррружию! Имперррраторррр рррранен!

Аж уши заложило.

— Заткни ему пасть! — это Вольф подбежал с веревкой.

— Как?

От очевидного ответа «об косяк» птицу защищала клетка. И вообще, клетка практически гарантировала свободу слова, потому что и без нее как-то зафиксировать в закрытом положении сложнопрофильный попугайский клюв не представляется возможным, а уж с ней и подавно.

— Тогда бежим!

— Он не заткнется.

— Устанет орать.

Вольф подцепил крюк за верх клетки и побежал. Веревка натянулась, не давая возможности подцепить ее и перекусить. Клетка упала набок и с грохотом проехалась по брусчатке, но попугай расправил крылья и поднялся за бегущим немцем на высоте в полтора человеческих роста как воздушный змей. Этим он облегчил задачу грабителям, но уж очень неприятно сидеть в клетке, которую волочат по брусчатке, лужам и навозу.

— Каррраул! Грррабят!

Попугай взмахнул своими огромными крыльями, Вольф остановился и чуть не упал. Ласка догнал его и тоже схватился за веревку. Вдвоем они перетянули сильную птицу, и попугай уже не пытался сопротивляться, а только поддерживал высоту, чтобы не оказаться вместе с клеткой на мостовой или, что еще хуже, в сточной канаве посередине. Пару раз клетка билась об углы зданий на поворотах, что только добавляло остроты птичьим ругательствам.

— С тебя лошадь и уйдем, — на бегу сказал Вольф.

— Мы в городе, и ворота закрыты, — ответил Ласка.

— А река?

Чтобы добежать до Дуная, надо пересечь полгорода с орущим попугаем на веревке. Хофбург как раз на противоположной от Дуная стороне периметра. Пока Ласка думал над другими вариантами, в конце узкой улицы показался просвет.

— Пожарррр! — сменил тактику попугай, заметив, что ругательства для венских горожан не повод, чтобы вставать в неурочный час.

За спинами беглецов открывались окна, и из них выглядывали сонные лица в ночных колпаках. Но надо быть сверхчеловеком, чтобы успеть проснуться, выглянуть, понять, что так такое летит и орет, одеться, да и хоть в нижнем белье отодвинуть засов на входной двери и догнать довольно шустрых бегунов. Да, и еще понять, зачем тебе надо их догонять.

Беглецы выскочили на берег Дуная и остановились. Лодки всех размеров, вплоть до огромных барж, которые лошадьми тянут по берегу. Не то, чтобы берег завален лодками, но в поле зрения их несколько десятков, и вокруг ночь. Можно понять, что вон там лодка, но привязана она веревкой или цепью с замком? Лежат ли внутри весла, а что толку с лодки без весел? Может быть, там спит человек, который за щедрую плату возьмется перевезти путника?

На середине реки кто-то гребет туда и обратно, мало ли какие дела у людей возникают по ночам. Может быть, не красть лодку, а бежать туда, куда причалит ночной паромщик? Куда они тут причаливают?

Все эти мысли промелькнули за считанные мгновения, а потом над головами пронесся попугай и выдернул веревку из ладони Ласки. Вольф ухватился крепче, но поскользнулся и плюхнулся в реку. Ласка подхватил улетающий конец, но не удержал сильную и хорошо разогнавшуюся птицу и чуть не слетел в воду.