Из истории культуры древней Руси

* * *

Допуская, что Даниил Заточник после своей убедительной челобитной попал ко двору Ярослава Владимировича, сопутствовал ему в Новгород, вместе с ним уехал на юг, где продолжал свою летописную работу, а затем опять возвратился в Суздальщину, мы легко поймем, что два таких книжника, как Даниил и Константин, должны были здесь найти друг друга. Летописец вел не частные записки узколокальнопо характера, а хронику больших княжеских дел, в которой обрисовывались события от Карпат до Средней Волги, от Новгорода до Половецкой степи. Он был, следовательно, заметным, может быть, даже известным человеком при дворе Всеволода. Если верно допущение, что его интерес к посольским делам объясняется его участием в них, то известность становится почти обязательной. Трудно сказать, когда его личное обращение к Ярославу стало достоянием читающей (и слушающей) публики, но мы знаем, что уже вскоре появился подражатель, облачившийся в ризу премудрых словес Даниила.

Константин, очевидно, тоже выделялся на фоне «большого гнезда» северо-восточных князей. Старший сын Всеволода, по всей вероятности, унаследовал склонность к книжной мудрости от своих ученых стрыев — Андрея Боголюбского и Михаила Юрьевича: «Константин… всех умудряя телесными и духовными беседами; часто бо чтяше книги с прилежаньем и творяше все по писаному, не въздая зла за зло. Сего по праву одарован бе бог кротостью Давыдовою, мудростью Соломонею, исполнь сы апостолскаго правоверья». Эту летописную характеристику дополняют и расширяют те недошедшие до нас материалы, которые скопировал В.Н. Татищев: Константин «великий был охотник к читанию книг и научен был многим наукам. Того ради имел при себе людей ученых, многие древние книги греческие ценою высокою купил и велел переводить на русский язык. Многие дела древних князей собрал и сам писал, також и другие с ним трудилися. Он имел одних греческих книг более 1000, которые частию покупал, частию патриархи, ведая его любомудрие, в дар присылали сего ради. Был кроток, богобоязнен, все разговоры его словесы книжными и учении полезными исполнены были…»[247]