Я шел с Ганнибалом

20

Но люди в горах все-таки были. В полдень, когда ярко светило солнце, навстречу нам вышло несколько человек. Их было плохо видно, потому что перед собой они несли ветки деревьев.

— Не хотят, чтобы мы видели, кто они? — спросил Ганнибал, сидевший сзади меня на Суре.

Наконец восемь стариков вышли из-за движущихся кустов.

— Попрошайки! — определил Ганнибал, разглядев их. — Они пришли просить мира.

Он не спустился с Сура, когда восемь стариков подошли к нему. Магарбал, Мономах, Силен и Магон, все верхом, выехали вперед. Старики, окруженные всадниками, с тревогой смотрели на Ганнибала. Самый старший сказал:

— Мы принадлежим к тому же племени, что и люди, поднявшие на вас оружие. Мы тоже аллоброги[49], но мы не против вас. Черное пепелище, оставшееся вчера на месте большого селения, научило нас многому. Ваши боги, должно быть, намного могущественнее наших. Поэтому мы не будем бороться против вашей мощи, а готовы служить вам. Мы знаем, что вы хотите перейти горы. Для нас они — дом родной. Нам известны здесь все дороги. Если вы пожелаете, мы проведем вас к перевалу, где удобнее всего пройти армии. Если где и встретятся горцы, которые против вас, мы отговорим их от сражения.

Все восемь стариков положили ветки к ногам Сура, и самый старший из них обратился к слону:

— Эти ветки — знак нашей дружбы. Мы просим тебя принять их.

Сур схватил ветки безо всякого колебания и начал жевать их с жадностью и большим удовольствием. Лицо старика просияло, он радостно воскликнул:

— Он принял наши дары, он наш друг!

— Не заблуждайся, — сказал Ганнибал на финикийском языке, — он имеет в виду ветки, а не вас. — Потом он сказал по кельтски: — Если каждый будет встречать нас так хорошо, как вы, тогда в ущелье не будет мертвецов. Хотите хорошего — что ж, мы не против. Ведите нас к перевалу!

Старик обрадовался, что их предложение принято. Новость, что к Ганнибалу пришли опытные проводники, мгновенно распространилась среди воинов, и настроение улучшилось. Кто их мог послать? Сбежавшие дети и женщины? Все мужчины, способные носить оружие, были убиты. Пришедшие старики были неоценимы как проводники в диких горах — так думал каждый.

Проводники пошли во главе колонны. Ганнибал постепенно отстал от них и, когда они ушли вперед, стал совещаться со своими доверенными.

— Что вы о них думаете?

— Они боятся нас, и это хорошо, — ответил Мономах. — Теперь с нами не может случиться ничего серьезного. Они ведь покажут дорогу.

Магарбал и Магон думали так же.

— А ты? — спросил Ганнибал у Силена.

— Они прятали свои лица.

— Это когда они подходили к нам, — заметил Магон. — Но после того, как они убрали ветки…

— Тогда еще больше, — прервал его Ганнибал. — Эти старики напоминают мне некоторых карфагенян, людей Ганнона…

— Но ты все-таки им доверяешь?

— Я позволил им идти впереди, потому что они знают дорогу, — сказал Ганнибал. — Но я не спущу с них глаз и надеюсь, что узнаю по их спинам, когда они поведут нас неверной дорогой. На их лицах ничего не прочитаешь.

— Если это лисицы, то мы сдерем с них шкуру, — произнес Мономах со злобной улыбкой.

— С радостью обойдусь и без их шкур, — сказал Ганнибал.

Он отдал приказ внимательно наблюдать за вершинами, на которые мы должны были взбираться. Потом он снова подъехал на Суре к старикам, которым подъем не стоил, казалось, никаких усилий. Они отдыхали, когда армия отставала или когда Ганнибал повелевал остановиться. Все восемь стариков были высокого роста и издали совсем не выглядели стариками. Ганнибал постепенно преодолел свое недоверие к ним. «Им также хочется, чтоб горы остались позади», — сказал он себе.

Дорога шла по суровой, но хорошо обозримой местности. Не было никаких признаков новой опасности. И ночь прошла спокойно. В следующие два дня дорога стала круче. Армия двигалась медленно, как огромная змея, но настроение у солдат было хорошим. Они видели, что горы остаются позади и что они приближаются к перевалу.

— Дня через полтора мы будем там, — обещали проводники.

Они спросили Ганнибала, хватит ли нам троих проводников или к перевалу нужно идти всем восьмерым. Ганнибал видел, что пятеро стариков совершенно измучены. Он вознаградил их — что вызвало у них удивление — и отпустил. Трех других, которые не так сильно страдали от трудностей дороги, Ганнибал оставил при себе.

Люди стали ощущать высоту. Каждый наемник должен был нести свой походный мешок и еще оружие. Лошадей нельзя было перегружать, так как местами дорога была очень крутой. На этой высоте попадались только отдельные деревья. Один неосторожный шаг мог вызвать падение камней. Горы отвечали на это громовым эхом. Люди и животные с тревогой оглядывались. Они видели пугающую дикость во всем, что их окружало, и стремились вперед. Другого выбора у них не было.

На следующий день — это был уже восьмой день подъема — мы ясно увидели впереди перевал. К нему вело ущелье, дно которого терялось в черной глубине. Ущелье было узким, но неуклонно поднималось к перевалу. Посередине ущелья, занимая почти всю его ширину, возвышалась гигантская скала. Проводники сказали, что обойти скалу можно с обеих сторон. Ганнибал разделил армию на две части и приказал обходить скалу, чтобы вся армия могла в тот же день достичь седловины перевала, ведущего в Италию. Проводники заверили его, что в седловине хватит места для всей армии. Солнце освещало перевал, пока всадники, наемники, слоны и обоз входили в ущелье. По приказу Ганнибала тыл прикрывали пращники. Слоны, которых снова поставили в середину колонны, приближались к голой скале, которая поднималась в ущелье, как замок. Карталон и я, как и все остальные, с тоской смотрели на перевал.

— Еще три часа, — сказали проводники.

Радостная весть быстро обошла всех. Наемники восприняли подъем по почти отвесному склону как свою обычную дневную работу. Под ногами слонов дорога осыпалась. Сур двигался с величайшей осторожностью. Мы с Карталоном шли впереди него. Все погонщики шли рядом с животными, никто не сидел в седлах[50].

Горный кряж почти перпендикулярно вставал над ущельем. Под ним, как черные покрывала, легли тени.

Внезапно мы услышали сверху крики. От них загрохотали, проснувшись, горы. Некоторые слоны так испугались шума, что побежали назад. Но недалеко: дорога не выдержала их тяжести. Вьючные животные, гонимые страхом, тоже потеряли тропу. Так мы понесли значительные потери от одной только звуковой атаки.

Потом снова, как и в первый раз, сверху посыпался град камней. Нас загнали в ущелье. На склоне не росло травы, поэтому каждый падающий камень увлекал за собой целую лавину камней, а эта лавина уносила в пропасть людей и животных. На вершины, откуда неслась смерть, невозможно было взобраться. Старики заманили нас в ловушку еще более хитрую, чем первая.

На этот раз не только я залез под Сура. Нашел там убежище и Карталон. Сур был странно тихим. Он шел медленно, но уверенно, будто заранее знал, когда и где упадет камень. Мы прятались у него под животом, совсем как испуганные слонята.

Сейчас Сур стоял не шелохнувшись. Впереди него упал огромный кусок скалы. Он быстро сделал два шага вперед. Сразу же позади обрушился камнепад. Было похоже на то, будто слон играл в игру, в которой он знал наперед каждый ход. Так он прошел примерно шагов тридцать, подобравшись к нависавшей сверху скале. Он прижался к ней и встал неподвижно, будто сросся с этой серой громадиной. Мы с Карталоном укрывались под Суром, как под скалой, от которой исходило тепло.

Мы уставились друг на друга, открыв рот. Посередине этого ада Сур нашел уголок, где смерть не могла нас поймать. Большая часть армии осталась без укрытия от сыпавшегося сверху града камней и осколков скал. Группа людей собралась вокруг Сура. Время от времени кто-нибудь из сидевших с краю падал в пропасть, сметенный камнями.

А потом по ущелью пронесся крик ужаса:

— Идут дьяволы!

Люди, которые нанесли нам такой сокрушительный удар, теперь сами спускались с гор. Они смело сходили с такой крутизны, где, казалось, невозможно было и шагу ступить. Горцы достигли своей цели, отрезав Ганнибала от всадников, слонов и наемников Мономаха. Теперь они решительно двинулись к арьергарду. Ганнибал с отрядом бесноватых кинулся на них и отбил атаку горцев. Магарбал набросился на них с тыла. Битва продолжалась с переменным успехом часа два. В тесном ущелье невозможно было атаковать врагов с фланга, и горцы удерживали свою позицию до наступления темноты. Ночь остановила оба сражения. Ганнибал все еще был отрезан от своей армии. В полночь он попытался прорваться, но ему оказали сильное сопротивление, и он был ранен. С большим трудом солдаты спасли его от рук аллоброгов. Решительная битва была отложена до утра.

Когда рассвело и мы попытались прорвать с двух сторон заслон, то увидели, что за каменными завалами никого нет. Горцы отступили поздно ночью. Отойти они могли только по отвесным горным стенам, нависавшим с двух сторон над заслоном. Как они это проделали в ночной темноте и без шума, никто не мог объяснить. Они оставили после себя зловещую тишину. Людей, стоявших у покинутого каменного завала, охватил страх. Они обыскали ближайшие вершины. Вокруг бесшумно летали птицы. Это были огромные птицы, каких никто раньше не видел. Утро было тихим. Горы безмолвствовали, будто вообще не умели отвечать эхом на крик. Слышались только стоны раненых. Оставшиеся в живых были полны страха и избегали разговаривать друг с другом, как прежде, будто громкое слово могло вызвать новую гибель. Карталон пошел считать оставшихся слонов.

— Двадцать, — сказал он, вернувшись. Все приняли эту весть за чудо.

Погонщики получили приказ приготовить слонов к походу. Встревоженные животные с трудом выбирали дорогу среди обвалов и трупов. Ганнибал ушел вперед, чтобы сосчитать потери. Он приказал поставить слонов во главу шествия. Наемники смотрели на серых гигантов, как на привидения. Я слышал, как они считали их вслух. Они думали, что погибли все слоны, хотя все двадцать вышли живыми из ущелья. Значит, еще не все было потеряно. Ганнибал осмотрел слонов, каждому он сказал несколько ободряющих слов.

Вьючных животных, тащивших пищу для слонов, тоже приказано было поставить впереди. Половина из них пропала. Тем не менее Ганнибал приказал выдать им весь дневной рацион, и они приободрились, так же как и слоны. Он вел всех переживших битву к перевалу — хотел как можно скорее увести армию от окружавших, ее ужасов.

Небо покрылось облаками, но перевал был виден. Теперь животным надо было взбираться наверх. Возможно, что вид животных удерживал аллоброгов от новой атаки или они считали, что и так нанесли нам большой урон.

Карталон сказал мне, что в авангарде ходят разговоры о том, что двое из трех проводников убежали, когда началось сражение. Мономах приказал пытать третьего до тех пор, пока тот не скажет, почему проводники предали нас. Но старик молча выдержал пытку и продолжал смотреть так приветливо, как будто это ему удалось убежать.

— Вот они, — горько сказал Мономах, — обманывают тебя даже в смерти!