Я шел с Ганнибалом

5

Когда мы с Силеном пришли к слоновьему броду, вода блестела на солнце. Мы уселись на высокой скале, которая была такой теплой, что казалась живым существом. Приближалась весна. Дни стали заметно длиннее. Коричневая земля прорастала зеленью. Силен смотрел на воду. Казалось, он забыл и про меня, и про слонов.

— И другие слоны мне нравятся, — сказал он вдруг. — О них я тоже высокого мнения.

— Ты говоришь об африканцах? Силен вопросительно взглянул на меня:

— Разве Карталон тебе не рассказывал, что лесные слоны в Сала[17] почитаются небесными созданиями, которые спускаются с облаков на землю и живут здесь сто лет? И что в новолуние они собираются и обсуждают, достойна ли еще земля их посещений? — Силен заметил, как удивили меня эти слова. — Я знаю, — продолжал он, — я знаю, что Карталон смотрит на слонов не так, как я. Для него важно, чтоб они были сильными, чтоб их можно было хорошо использовать на войне. Но они вовсе не созданы для насилия, даже если и похожи издали на скалы. Они чувствуют более тонко, чем любое другое животное. Их спины легко ранимы тяжелыми ношами, и менее всего пригодны слоны для взламывания стен и топтания людей.

— Действительно, Карталон другого мнения, — вставил я.

— Сур вовсе не воин, — решительно сказал Силен. — Африканцы порой делают вид, будто созданы для того, чтобы распространять вокруг себя ужас. Когда они поднимают над головой наподобие щитов свои огромные уши, когда вздымают к небу свой хобот, когда топочут ногами — так, что содрогается земля, — тогда лучше держаться от них подальше. Как правило, они любят жить в мире, но люди все время стремятся посадить им на загривок погонщика, даже в Индии. С тех пор как Александр натолкнулся в походе на боевых слонов, их стали домогаться для своих армий все властители, чтобы использовать как движущиеся крепости. На берегу Красного моря даже создан был слоновий рынок. Фараоны продавали боевых слонов карфагенянам. Хотя слоны не всегда делали то, чего от них ожидали. Это правда, они. не раз растаптывали бунтарей и врагов, когда их до этого доводили. Один слон ворвался в осажденный город, чтобы отыскать своего павшего в бою погонщика, убивая при этом и своих и чужих. Лишившись всякой надежды найти своего друга, он лег, раненный, под разбитой стеной, не желая больше никого убивать. Этого слона звали Никон, его имя до сих пор не забыто…[18]

Силен замолчал. Солнце спустилось ниже, но еще грело достаточно сильно.

— В Индии, — оживился Силен, — слона считали верховным животным бога Индры, а Ганешу — бога мудрости — там изображают человеком с головой слона. Индусы верят, что мир стоит на восьми слонах. Под крышей мира — в лесах, где вырос Сур, — находятся переполненные жизнью ущелья. Цветки миндаля там крупнее, чем бабочки. Над вершинами утесов кружат орлы. Под огромными деревьями раскинулись мшистые ковры, на которых в лунном свете играют с кроликами яки. И слоны там танцуют, околдованные луной, а с заходом луны скрываются в джунглях — бесшумно, как облака в темном небе. Индусы называют слона Хастин, что значит — Умелый. Слоны большие путешественники, они вечно странствуют в поисках воды. Они высылают вперед разведчиков, которые приносят им сведения о хороших пастбищах. Слоны легко преодолевают высокие горы, они не боятся даже снега. В любой местности находят они правильную дорогу. Сур проделал далекий путь — именно это отличает его от других. — Помолчав, Силен добавил: — В один прекрасный день Сур отправится назад.

Я испуганно взглянул на него.

— Индусы называют это Махапрастан — Большое Приключение. Оно никого не минует.

Слоновый брод тем временем стал совсем красным. Солнце повисло над горизонтом. Силен смотрел на закат, его лицо пылало.

— Пошли назад, — предложил он. — Становится прохладно.

Я проводил его до палатки, снаружи она ничем не отличалась от той, в которой жили мы с Карталоном.

— Я здесь всего несколько дней, — сказал Силен. — Я был в Гадесе[19] вместе с Ганнибалом. Как только лагерь наполнится наемниками, он тоже вернется. Если хочешь, приходи ко мне завтра, — пригласил он меня, прежде чем скрыться в палатке.