Со вкусом гнили

Ив задумался. Ведь правда, вся их теория строилась на благожелательном отношении торговцев к грузчикам. Если представить, что для староверов порченые такие же люди, как и все остальные, их поведение становится вполне понятным. Разве что заначку оружия пока внятно объяснить не получалось. Ив отложил планшет, облокотился спиной на стену и прикрыл глаза. Устало сказал:

— Все равно подождем. Думать — это не наша забота, помнишь? Наша забота — выполнять.

Шлак согласно хмыкнул, длинно затянулся последний раз, расплющил бычок об стену и кинул его в кучу к остальным.

— Может, хотя бы пожрать притащим?

Они просидели в подвале до двух часов. Староверы так и не появились. Как только от Тощего пришла отмашка расходиться, Ив почувствовал облегчение. Что бы ни задумали торговцы, это произойдет не сегодня, если вообще они что-то задумали. Вслед за облегчением пришло осознание, что повышения ему теперь не видать, и неизвестно, когда в следующий раз представится шанс доказать Тощему, что тот не зря однажды вытащил его с улиц и дал работу. Теперь из-за гребаных староверов планы по замене больных органов Милы отодвигались на неопределенный срок. С нынешними доходами придется копить ещё несколько месяцев, если не лет. И как только эта мысль пришла в полупустую сонную голову, Ив почувствовал злость. Больше всего он злился на торговцев и немного — по неизвестной причине — на себя. Одно сплошное разочарование. Он будто провалил задание, так ничего и не сделав.

— Там что-то длинное?

Грубый и слишком громкий голос Шлака вырвал его из задумчивости. Ив только сейчас понял, что добрых пять минут пялился в экран планшета на сообщение Тощего.

— Говорит, расходимся.

— Ну и отлично. — Порченый с хрустом в колене поднялся, размял спину и плечи после долгого сидения — снова хрустнуло — и поплелся к выходу. Ив не двинулся с места. — Чего ещё?

Настроение было паршивое. Ещё более паршивое, чем вчера. Дома появляться не хотелось. Он просто не знал, как посмотреть в глаза сестре и сказать: ничего не вышло, малая, потерпи ещё немного. Может, в следующем году.

— Иди. Я здесь останусь, немного посплю. Свет выключи.

Шлак проворчал что-то и вышел, щёлкнув выключателем. Ив забрался на ящики, подтянул колени к груди и прикрыл их плащом. В подвале было холодно, темно и тихо. Такой тишины наверху не услышишь. Там сам воздух пронизан непрерывным гулом двигателей, насосов, турбин и печей, шумом голосов, скрипом ветряков, которые не обновлялись, кажется, ни разу за последние двести лет. А здесь можно было услышать разве что тихо копошащихся в мусоре насекомых. Ив успел подумать только, что Тощий поступил умно, обосновавшись в подвалах, и провалился в долгожданный сон.

Проснулся он резко, с беспричинным чувством тревоги. В подвале все ещё было темно. Несколько мгновений Иву понадобилось, чтобы понять, где он находится. Гудела голова, кости ныли из-за лежания на твердом холодном пластике. Он замер и прислушался. Может быть, это просто нервы. Такое случалось и раньше: переживания были причиной беспокойного сна и частых пробуждений.

Вот оно, снова. Значит, не послышалось. Невнятный слабый звук, скорее даже эхо, долетел из тоннеля.

Остатки сна улетучились, Ив моментально собрался, заставил себя соображать. Нашарил оставленный неподалеку планшет, проверил камеры. Две фигуры в тоннеле стояли около тайника староверов и что-то перебирали.

Ив сглотнул. Почувствовал, как подступает волнение, как ускоряется сердце. Он быстро отправил сигналы на персональные браслеты свободным охранникам и Тощему, порылся в карманах в поисках очков ночного видения и двинулся в тоннель. В голове его крутились мысли о предстоящем повышении.

Быстро насколько возможно он пробирался вдоль стены. Под подошвы ботинок иногда попадался гравий, и оставалось только надеяться, что неизвестные не услышат его приближение слишком рано. Внезапно Ив понял, что у него нет никакого оружия, кроме его собственных клинков. Если подкрепление не подоспеет в ближайшее время, он мало что сможет противопоставить огневой мощи всевозможного оружия, которым владели противники. Осознание этого заставило его понервничать.

Он стянул с себя плащ, чтобы лишняя ткань не мешала в бою. Футболка без рукавов открывала крепкие плечи и жилистые руки, от локтя переходящие в механические протезы. У многих работников Тощего руки были заменены на протезы со встроенным оружием, но другие, в отличие от Ива, сделали этот выбор самостоятельно.

Скоро впереди показался тусклый огонек и тени неизвестных на залатанной стене. Можно было слышать их негромкий шепот. Ив оставил очки болтаться на шее, сжал кулаки, выдвинул клинки и вышел на свет.