Со вкусом гнили

— Теперь вставай и повернись к свету.

— Да хватит уже…

— Не ворчи. На лопатках кожа содрана. И спина вся синяя.

Мила выдавила горошину прохладной мази из тюбика и втерла в красную припухлость на плече. Бросила взгляд на сгиб локтя, где родная рука переходила в искусственную. Пробрала дрожь, которую едва-едва удалось скрыть.

Это было одно из самых кошмарных воспоминаний. Когда брату отрубили первую руку, он пришел домой, покачиваясь, из последних сил держась на ногах. Из обрубка лилось, словно из открытого крана. Он сполз по стене и потерял сознание. Мила не знала, что делать. В ужасе она металась по комнате в поисках лекарств и тряпок. Кое-как удалось остановить кровь. Но она знала, что пары просроченных таблеток от боли недостаточно, чтобы исправить положение. Что могла сделать в одиночку маленькая девочка без единого юни за душой? Со слезами на глазах она стучалась во все подряд двери квартир, умоляя соседей хоть чем-нибудь помочь. Через несколько часов бесплодных попыток она в отчаянии опустилась на лестницу и зарыдала. Потом какой-то мужчина кинул ей под ноги аптечку, лишь бы только заткнулась и убралась подальше.

Брат провалялся в лихорадке почти две недели, но рука медленно начала заживать. Когда ему отрубили вторую, Мила уже знала, что делать.

— Ну, так-то лучше, — бледно улыбнулась девушка, убирая мазь обратно в ящик. — Как раз и кофе остыл.

— Спасибо. — Ив опустился на стул, потянулся к чашке и тихо добавил: — Все никак не могу привыкнуть, что лекарства больше не нужно экономить.

На кухне повисло подавленное молчание, вызванное общими неприятными воспоминаниями. Те времена перемололи каждого из них на мелкие кусочки, переделали. Как ни старайся, не получится уже из кусочков снова собрать что-то целое.

Тишину оборвал сильный, уверенный стук в дверь. Мила вздрогнула, впилась округлившимися глазами в брата.

— Ждёшь кого-то? — внезапно севшим голосом спросила она.

— Нет, а ты?

Кого она могла ждать. Ив подошел к двери. Казалось, он ничуть не переживает. Он заглянул в приоткрытую щель, потом распахнул дверь настежь и проворчал:

— Надо же, оказывается, ты умеешь стучаться. Зачем пришел?

Проход полностью загородила чья-то массивная фигура. Мила не видела его лица: из-за широкой спины в коридор не мог проникнуть свет, и гость представал громадной темной глыбой.

— Да вот слышал я про вчерашнее веселье, — хриплый, грубый голос моментально прокатился по помещению, — не терпелось узнать все из первых рук.

— И зачем было тащиться сюда? — недовольно поинтересовался Ив, все ещё стоя в проходе.

— Не бойся, не слишком утомился, — усмехнулся здоровяк.

Ив шумно выдохнул и пропустил гостя. Мила припомнила немногочисленные рассказы брата и определила, что это его напарник, четырехрукий порченый Шлак.

— Как-то тут места маловато, — заключил он, протискиваясь по узкому коридору. Ему пришлось повернуться боком, чтобы не задевать руками стен. — И как вы тут вдвоем умещаетесь? — Он зашёл на кухню, увидел Милу и протянул: — А-а, теперь понятно.

Девушка не удержалась и прыснула. Обычно она настороженно относилась к незнакомцам и редко могла вымолвить хоть слово, но тут сказалось напряжение, и смех был чем-то вроде вздоха облегчения. Шлак, видно, истолковал его по-своему, и ещё раз, более внимательно оглядел девушку. На его исполосованном шрамами лице растянулась ухмылка, янтарные глаза казались слегка безумными, а груда мышц, скрытая под плащом, не могла не внушать трепет. Тем не менее Мила собрала всю силу в кулак и не отвела взгляд.

— Стульев больше нет, — сказал Ив, проходя между ними.

— Даже если б и были, вряд ли что-то такое сможет выдержать мою тушу. Да тебя знатно отделали! Жаль, я пропустил все веселье.

Ив выразительно кашлянул, Шлак поднял брови и заговорщически кивнул:

— Понял, горло болит.

Мила снова рассмеялась и пояснила:

— Брат не хочет посвящать меня в свои дела.

— О чем же вы тогда разговариваете?

Повисло неловкое молчание. Ив уставился в пол, потом обернулся к сестре и выжидательно на нее поглядел. Мила со вздохом поднялась.

— Ладно, ладно. Пойду к себе.

Ив сложил на груди руки и откинулся на стуле. Было немного совестно, что он вот так прогнал сестру, но ей незачем знать подробности работы. Расстроится ещё, а то и разочаруется.

— Говори уже, зачем пришел.

— Передать привет от босса, благодарности и все такое. Ты же, вроде как, предотвратил побег ублюдков, задержал староверов и в одиночку раскидал кучу противников.

— Все не так было…

— Он, наверно, захочет сказать тебе что-то такое лично, потом. А пока просто просил передать, что даёт тебе несколько свободных дней и вызовет, когда понадобишься. Все равно сейчас дел особых нет. Все притихли после той заварушки. Порчи сидят по углам и не высовываются. Во всех казармах уже знают о том, что случилось.

— Да ну?

— Ага. Босс же потом пригнал бригаду порчей в тоннель, чтобы те убрали трупы и кровь отмыли. Ну и потом слух пошел, что Тощий грохнет всех, кто так или иначе связан с этим делом. Помнишь, ты списки грузчиков собирал, которые со староверами работали?

— За восемь лет список-то внушительный оказался. Половина из них, правда, уже свое отработала.

— Ага. Теперь и вторая половина того, к концу подходит. Кое-кого еще в тоннеле положили, а тех, кто остался, уводят в допросные. И оттуда они уже не возвращаются.

— А сколько в итоге порчей в тоннеле перестреляли?

— Да кто ж их считает? Может, тридцать. Наших всего четверо подохло. Пожалуй, мы б там и вдвоем справились, а?

Ив промычал что-то неопределенное, потом добавил:

— Почему так? У них же были пушки, у половины так точно, я сам видел. И не какие-то маломощные светлячки.

— Просто порчи тупые. Не все даже смогли с предохранителя снять. А кто снял, палили наугад, не целясь. Хотя, может, и целились, — хохотнул Шлак, — но с первого раза редко у кого получается. Мы всей толпой глядели записи с камер на базе, их Игрок сохранил.

Значит, план с самого начала был провальным. На что рассчитывали староверы? Разве что уйти незаметно, чтобы не нужно было ни в кого стрелять. По спине Ива пробежал холодок от мысли, что только его чутье помогло предотвратить побег.

— Чую, — снова заговорил Шлак, — скоро рейды Чистильщиков станут ежедневными. Рабочей силы знатно так подсократилось, а токсичные отходы сами себя не переработают. Если и остались в городе порчи, их всех переловят в ближайшие дни.

— Что-то я не слышал, чтобы за последнее время обнаружили хоть одного.

— Прячутся. Кто-то же вешает гребаные листовки. Ну да это не наша проблема. Босс говорит, тебя ждёт новое назначение. Так что поздравляю, теперь ты тоже чей-то босс. Неплохо, а? Хотя я лично ненавижу перемены. Только привык с тобой работать. Вдруг мне подсунут какого-нибудь бесячего идиота? Я ж ему случайно мозги вышибу, потом оправдывайся перед Тощим…

— Ой, прекрати, щас расплачусь.

— Вот же зануда.