Со вкусом гнили

Не сдавайся. Так сказал брат.

Мила растерла слезы по щекам, судорожно вздохнула.

— Нет. Я не сдамся.

Принять решение, обрекающее брата на пытки, было невыносимо больно. Какой-то части сознания казалось, что она предает Ива. Но она знала, что поступает правильно. Потому что если она сдастся сейчас — все, что сделал для нее брат, окажется напрасным.

— Не слушай его! — крикнул Ив от безысходности, почти не надеясь, что Мила услышит.

Тощий отключился и спрятал браслет в карман. Он стоял в дальнем конце пустой, плохо освещенной комнаты. Единственная лампа болталась над головой привязанного к стулу Ива, и ещё немного света просачивалось в щель под дверью за спиной Тощего. Бетонный пол был покрыт бурыми въевшимися пятнами. В помещении пахло ржавчиной и разложением. Старой, засохшей кровью и свежей.

— Бесполезно. — Тощий приблизился на несколько шагов и оказался в круге света, так что Ив наконец смог его разглядеть. Мужчина не улыбался. Он выглядел… опечаленным. — Ей уже не удастся спастись, так что смирись. Хотя я тебя прекрасно понимаю. Когда-то и у меня была семья. Защитить любимого человека любой ценой… Жаль, что ты сделал неправильный выбор.

Ив хмыкнул. Кровь из носа текла по губам и подбородку и капала на грудь. Череп раскалывался после удара по голове. И все ещё ужасно хотелось спать.

— Выбор? — Ив облизнул губы и сплюнул. — По-твоему, он у меня был?

Тощий усмехнулся уголком рта.

— "По-твоему". Как интересно. Девять лет обращался ко мне уважительно, будучи свободным, а стоило попасть в плен… Храбришься? Ладно. Но нет, я не про выбор скрывать сестру или сдать властям. Я про выбор довериться мне или предать. — Он тяжело вздохнул, будто это его действительно задевало. — Почему-то рано или поздно все выбирают предательство.

— Ни за что не поверю, что ты помог бы моей сестре.

— Жаль. И почему все обо мне такого мнения? Были бы мы незнакомцами, я не пошевелил бы и пальцем. Но мы знакомы много лет, и ты был одним из лучших сотрудников. Неужели, ты думаешь, я бы не откликнулся на маленькую просьбу? Твоя сестра не смогла бы стать эффективным работником. Так какой мне прок от ее смерти? Стоило только попросить — я подыскал бы ей безопасное место и обеспечил работой по способностям. Но ты выбрал решать проблему в одиночку.

Ив опустил голову, прикрыл ненадолго глаза. Слова босса заставили снова всколыхнуться то чувство стыда, которое он испытал, когда пытался вынести куб. Он не мог знать, правду ли говорит Тощий, но мысль о том, что все могло сложиться по-другому, не будь он так недоверчив, больно врезалась в сознание.

— Может, все ещё можно исправить? — тихо проговорил он. Пришлось приложить все усилия, чтобы голос не дрожал. Не хотелось выглядеть жалким.

— Увы.

Ив вскинул голову и гневно воскликнул:

— Но если тебе нет дела до нее, тогда зачем все это? Звонишь ей, угрожаешь. Ты сам сказал, что рано или поздно ее найдут Чистильщики. Так почему бы тебе не пристрелить меня и не оставить все заботы им?

Тощий стоял прямо напротив Ива. Взгляд его синих глаз стал жёстким, он смотрел не мигая из-под слегка нахмуренных бровей.

— Потому что теперь это личное. Когда ты пришел в мой дом и взял то, что тебе не принадлежит, это стало личным. Когда ты пытался сговориться с Мареком против меня, это стало личным. — Помолчал немного, усмехнулся. — Недавно я просмотрел записи с камер Чистильщиков. Впечатляет. Уничтожить три машины в одиночку практически голыми руками — такие люди мне нужны. Даже это я мог бы уладить. Но потом ты решил украсть куб. — В голосе появилось разочарование. — Причем сделал это весьма неуклюже. Механик обратил внимание на мокрую одежду и решил на всякий случай уточнить у меня, действительно ли понадобился куб. Что, растерял все навыки? — Тощий усмехнулся одними губами и взглянул на протезы пленника. — Хотя и в прошлом ты не был хорошим вором, раз позволил себя поймать аж дважды.

Ив заскрипел зубами и сжал кулаки. Руки были прицеплены наручниками к спинке стула. Протезы — немое доказательство тех двух его провалов. И теперь он снова попался на воровстве. Из-за гребаного дождя! Как глупо.

— Ну и зачем тебе Мила? — глухо проговорил Ив. — Сам сказал, что она будет бесполезна в работе.

Тощий отмахнулся и повернулся в сторону, а голос стал бесцветным, будто он резко потерял к теме интерес.

— Я же сказал, это личное. Нельзя оставлять предательство безнаказанным. Я поймаю ее и потом выдам вас обоих властям. Вас приговорят к смертной казне за несоблюдение закона о порченых. А я в очередной раз докажу городу, что мои методы поимки преступников более эффективны, и что не покрываю своих людей, если те идут против империи. Ну и самое главное: это послужит уроком всем остальным. — Снова взглянул на Ива, не поворачивая головы. — Хотя мне искренне жаль, что приходится так поступать, я не могу проявить слабость в глазах подчинённых.

Ив нахмурился. Значит, босс просто хочет сделать из него наглядный пример, напомнить своим шавкам, что ждёт предателя. Он всегда так поступает: не убивает человека, а заставляет его смотреть, как все, что он любит, превращается в пепел.

— Я не скажу, где она.

— Знаю. Ты многое можешь выдержать, но это не значит, что мы оставим тебя в покое. Поэтому я и позвонил ей. Вряд ли она окажется такой же психически устойчивой.

— Мила не станет с тобой связываться, — упрямо проговорил Ив в надежде убедить в этом хотя бы самого себя. — Она умная девочка.

— Если она немного умнее тебя, то сделает, как я сказал. И дураку понятно, что это конец. Ты её больше не защитишь.

Тощий развернулся и вышел, оставив Ива в одиночестве размышлять над своим положением. А положение было так себе. Он слабо подёргал руками, попробовал встать. Крепкий металлический стул был прибит к полу, ноги прикованы к ножкам, а запястья перехвачены толстыми браслетами, которые не разорвать даже с учётом силы механических протезов. В висках пульсировала боль, он не спал уже больше двух суток, и соображать в таком состоянии не получалось при всем желании, однако не требовалось особой концентрации, чтобы понять, что он в полной жопе. Спасти его могло только сошествие одного из староверских богов.

Ив не знал, сколько времени уже провел здесь, но плечи ныли из-за неудобного положения и спина напоминала о себе. Он поерзал на стуле — не помогло. Повесил голову и закрыл глаза. Казалось, они пересохли и сморщились. И кишки тоже. Он уже и не помнил, когда ел в последний раз. Усталость навалилась, несмотря на напряжённость ситуации, и Ив готов был уже провалиться в сон, но внезапный скрип двери заставил его разлепить веки.

В комнату зашёл мужчина в форме надзирателя. Лицо показалось знакомым. Возможно, виделись на разгрузке товара. Ив присмотрелся к нему повнимательнее — и в голове медленно, словно это было давно, всплыл эпизод: порченый с уродливыми руками роняет яблоки, и надзиратель бьёт его стеком.

На этот раз он тоже достал стек, другой, электрический. Включил режим подачи тока. Кончик стека заискрился. Мужчина молча ткнул Ива в плечо. Тот задергался от разряда, сжал зубы. Боль прошла по всему телу и сконцентрировалась в месте ожога.

— Босс сказал, ты вряд ли что-то скажешь, — оскалился мужчина, покачивая стеком из стороны в сторону в опасной близости от лица пленника. — Мне все равно. Молчи или говори. Моя работа — не дать тебе сдохнуть слишком быстро.

Он ткнул стеком в живот. Ив согнулся и едва удержался от того, чтобы выблевать кишки. Ожог горел огнем. Сил разогнуться уже не было. Сознание едва держалось в теле. Надзиратель подошёл вплотную и оттянул его голову за волосы, чтобы проверить, что Ив ещё не отключился. Ив собрал остатки сил и плюнул ему в лицо. Кровавый сгусток угодил в щеку. Мужчина стёр его, брезгливо стряхнул с пальцев. Ухмылка сменилась злобным оскалом. С яростью он врезал стеком наотмашь по лицу, оставив на щеке красную полосу. В глазах потемнело. Ив отстраненно подумал: наконец-то посплю — и потерял сознание.