Со вкусом гнили

Из-за нарастающего нервного напряжения у Милы снова начали подрагивать пальцы. Хорошо, что модули экзоскелета не дрожали вместе с ними. Она следовала за братом и не могла не думать, как многое сейчас зависит от них. Всего пару недель назад она и представить не могла, чтобы Ив добровольно шел освобождать мутантов, кое-кто из которых даже попал сюда по его вине. Она думала, брат ненавидит порченых, раз сдавал их властям, и только теперь поняла, какой груз все это время лежал на его плечах. Либо они, либо мы. Некоторые вещи просто приходится делать, даже если будешь сожалеть об этом всю жизнь.

Но сегодня есть шанс все исправить. Вернуть порчам свободу — пусть и не в привычном им городе, а на неизвестных и пугающих Свободных Землях, о которых в Огневе рассказывают столько плохого. Едва ли десять процентов из этого правда, но сердце все равно замирало в страхе перед одной только мыслью выйти за стену. Когда столько лет слышишь одно и то же, невольно начинаешь верить.

С верхних этажей, где происходила переработка, не доносилось ни звука. В распределительном зале было темно, но свет просачивался на нижние этажи сквозь обитые плотной сеткой шахты грузовых подъемников. Ив и Мила переглянулись и двинулись к лестнице. Замок, скрепляющий ограждение перед лестницей, оказался взломан. Этим путем шли добровольцы.

Одна лестница спускалась вниз, в казармы, а по другой можно было подняться к рабочим местам на разных уровнях завода. Пахло резиной и химикатами, и чем ближе к центру завода они шли, тем резче становился запах.

— Слишком тихо, — заметил Ив. В голосе чувствовалось напряжение. — Не нравится мне это. Осмотрим сначала первый этаж.

Ив толкнул двери прямо за лестницей, и они оказались в следующем помещении, разделенном на секторы транспортерами. У дальней стены Мила опознала шредеры, котлы и теплообменники. От вони слезились глаза и першило в горле. Девушка невольно содрогнулась от мысли, что работа здесь могла бы стать ее единственным делом до конца жизни.

В помещении никого не было, только пятна крови ярко выделялись на грязном бетоне, а у стены сидел, завалившись на бок, неподвижный надзиратель в черном. Ещё один валялся чуть дальше, распластанный на полу.

Ив развернулся к выходу и бросил:

— Установки выключены. Должно быть, порченые в казармах. Держись за мной, ладно?

— Вообще-то это на мне броня, — напомнила Мила, однако послушно пошла позади.

Внизу запах химикатов и мусора был лишь чуть слабее. У дверей к нему примешивался другой, пока ещё не слишком яркий, но стоило открыть дверь — вонь застарелого пота и десятков немытых человеческих тел тут же перебила все остальное. Ресурсы на порчей расходовали неохотно.

Брат и сестра вышли на пустую круглую площадку. У стен лежали плотные ряды голых матрасов, а в центре был проем в полу, огороженный полуметровыми перилами. Не отходя от двери, они быстро оглядели уровень. Лампа освещала только самый центр, а по краям сложно было что-то разглядеть, но Мила сразу поняла, что помещение пустует.

Ив, все более мрачный и хмурый, махнул Миле рукой, и они спустились еще на один уровень, такой же круглой формы с широким проемом по центру.

Десятки лиц обернулись к ним, частично скрытые в тени верхнего яруса. Изможденные, грязные, больные. Мила застыла в дверях, а сердце наполнилось такой болью при виде этих людей, что хотелось кричать. На нее глядели десятки мутных, покрасневших глаз, в которых не было ничего, кроме страха и смирения. Их тела покрывали свежие и зажившие ожоги электрических стеков, фиолетовые пятна от ударов, копоть и сажа. Женщины прижимали к себе тихих, безразличных ко всему детей, слишком уставших от работы. Вряд ли они были знакомы прежде, чем попасть сюда.

Лишние руки, выросты на теле, странной формы черепа. Были здесь и двухголовые, и альбиносы. Все, кто чем-то отличается от принятых в империи стандартов нормального человека. Мутанты. Порчи. Но Мила не замечала их непохожести. Она видела тех, кому не дали ни шанса на нормальную жизнь.

Несколько секунд прошли в полной тишине. Потом Мила услышала щелчок предохранителя у самой головы. Медленно обернулась. С обеих сторон к ним подступили надзиратели. Они поджидали в темноте у самого входа, четверо с одной стороны и трое с другой.

Мила проглотила поступающую панику. Сейчас не время, нужно срочно что-то придумать. Сосредоточиться. Она не мешкая кинулась бы под пули, будь она одна, но вокруг слишком много народа. Брат, в конце концов. Все они могут пострадать, если она поведет себя неразумно.

В ухе вдруг щёлкнул динамик. Аврора торопливо прокричала:

— Не идите в казармы! Мила, слышишь? Это ловушка!

— Поздно, — прошептала Мила.