Унесенные ветром. Том 1 - английский и русский параллельные тексты

He had been five weeks on the road, agonizing weeks for Scarlett.

Он находился в пути пять недель - пять мучительных для Скарлетт недель.

But she did not upbraid him on his return, for she was happy that he had made the trip successfully and pleased that he brought back so much of the money she had given him.

Но когда он возвратился, Скарлетт не проронила ни слова упрека - так была она счастлива, что поездка оказалась успешной, и так рада тому, что довольно много денег Порк привез обратно, не потратив.

She had a shrewd suspicion that the reason he had so much money left over was that he had not bought the fowls or most of the food.

Практическая сметка подсказывала ей, что за птицу и за большую часть провизии Порк вообще ничего не платил, почему и осталось у него столько денег.

Pork would have taken shame to himself had he spent her money when there were unguarded hen coops along the road and smokehouses handy.

Порк посрамил бы самого себя, если бы потратил ее деньги в то время, как по дороге ему то и дело попадались никем не охраняемые птичники и коптильни.

Now that they had a little food, everyone at Tara was busy trying to restore some semblance of naturalness to life.

Теперь, когда в доме появилась кое-какая еда, все в Таре принялись за дело, стараясь вернуть поместью хотя бы некоторое подобие нормального уклада жизни.

There was work for every pair of hands, too much work, never-ending work.

И для каждой пары рук нашлась работа, очень-очень много работы, и работе этой не предвиделось конца.

The withered stalks of last year's cotton had to be removed to make way for this year's seeds and the balky horse, unaccustomed to the plow, dragged unwillingly through the fields.

Пожухлые стебли прошлогоднего хлопка надо было убрать с поля, чтобы приготовить его для нового посева, а не привыкшая к плугу лошадь упиралась и весьма неохотно тащилась по пашне.

Weeds had to be pulled from the garden and the seeds planted, firewood had to be cut, a beginning had to be made toward replacing the pens and the miles and miles of fences so casually burned by the Yankees.

Огород надо было вскопать и засеять. Надо было нарубить дров. Надо было приниматься за возведение загонов и ограды, которая тянулась когда-то милю за милей и которую янки походя сожгли в своих кострах.

The snares Pork set for rabbits had to be visited twice a day and the fishlines in the river rebaited.

Силки, поставленные Порком на кроликов, надо было проверять дважды в день, а на реке насаживать новую наживку на крючки.

There were beds to be made and floors to be swept, food to be cooked and dishes washed, hogs and chickens to be fed and eggs gathered.

Надо было застилать постели, подметать полы, стряпать, мыть посуду, кормить кур и свиней, собирать яйца из-под наседок.

The cow had to be milked and pastured near the swamp and someone had to watch her all day for fear the Yankees or Frank Kennedy's men would return and take her.

Надо было доить корову и пасти ее возле болота, не спуская с нее глаз, так как в любую минуту могли вернуться янки или солдаты Франка Кеннеди и увести ее с собой.

Even little Wade had his duties.

Даже для малыша Уэйда нашлось дело.

Every morning he went out importantly with a basket to pick up twigs and chips to start the fires with.

Каждое утро он с важным видом брал корзинку и отправлялся собирать веточки и щепки на растопку.

It was the Fontaine boys, the first of the County men home from the war, who brought the news of the surrender.

Весть о капитуляции принесли братья Фонтейн, первыми вернувшиеся с войны домой.

Alex, who still had boots, was walking and Tony, barefooted, was riding on the bare back of a mule.

Алекс, у которого все еще чудом держались на ногах сапоги, пришел пешком, а Тони хоть и был бос, но зато ехал верхом на неоседланном муле.

Tony always managed to get the best of things in that family.

Так уж повелось в этой семье, что в более выгодном положении всегда оказывался Тони.

They were swarthier than ever from four years' exposure to sun and storm, thinner, more wiry, and the wild black beards they brought back from the war made them seem like strangers.

За четыре года, проведенных под открытым небом, под солнцем и ветром, оба брата стали еще смуглее, еще худее и жилистей, а неухоженные черные бороды, отросшие на войне, сделали их совсем неузнаваемыми.

On their way to Mimosa and eager for home, they only stopped a moment at Tara to kiss the girls and give them news of the surrender.

Спеша домой, в Мимозу, они лишь на минутку заглянули в Тару - расцеловать своих приятельниц и сообщить им о капитуляции.

It was all over, they said, all finished, and they did not seem to care much or want to talk about it.

Все, конец, с войной покончено, сказали они, и казалось, это их мало трогало и они не особенно были расположены углубляться в эту тему.

All they wanted to know was whether Mimosa had been burned.

Единственно, что их интересовало, это - уцелела Мимоза или ее сожгли.

On the way south from Atlanta, they had passed chimney after chimney where the homes of friends had stood and it seemed almost too much to hope that their own house had been spared.

На своем пути от Атланты к югу они видели только печные трубы там, где стояли прежде дома их друзей, и им уже казалось безумием надеяться на то, что их дом избежал такой же участи.

They sighed with relief at the welcome news and laughed, slapping their thighs when Scarlett told them of Sally's wild ride and how neatly she had cleared their hedge.

Услыхав радостную весть, они вздохнули с облегчением и потом долго смеялись, хлопая себя по ляжкам, когда Скарлетт рассказала им, как Салли вихрем примчалась в Тару, лихо перемахнув верхом через живую изгородь.

"She's a spunky girl," said Tony, "and it's rotten luck for her, Joe getting killed.

- Салли - смелая девчонка, - сказал Тони, - и ужас как ей не повезло, что ее Джо ухлопали.

You all got any chewing tobacco, Scarlett?"

Не найдется ли у вас тут у кого жевательного табачку, Скарлетт?

"Nothing but rabbit tobacco.

- Ничего, кроме самосада.

Pa smokes it in a corn cob."

Па курит его, пользуясь стеблем кукурузного початка.

"I haven't fallen that low yet," said Tony, "but I'll probably come to it."

- Ну, так низко я еще не пал, - сказал Тони. - Но верно, докачусь и до этого со временем.

"Is Dimity Munroe all right?" asked Alex, eagerly but a little embarrassed, and Scarlett recalled vaguely that he had been sweet on Sally's younger sister.

- А как поживает Димити Манро? - волнуясь и смущаясь, спросил Алекс, и Скарлетт смутно припомнила, что он, кажется, был неравнодушен к младшей сестренке Салли.

"Oh, yes.

- Хорошо.

She's living with her aunt over in Fayetteville now.

Она у своей тетушки в Фейетвилле.

You know their house in Lovejoy was burned.

Ведь их дом в Лавджое сожгли.

And the rest of her folks are in Macon."

А вся остальная семья в Мейконе.

"What he means is-has Dimity married some brave colonel in the Home Guard?" jeered Tony, and Alex turned furious eyes upon him.

- Он, собственно, хотел спросить, не выскочила ли Димити замуж за какого-нибудь бравого полковника из войск внутреннего охранения, -посмеиваясь, сказал Тони, и Алекс бросил на него свирепый взгляд.

"Of course, she isn't married," said Scarlett, amused.

- Ну разумеется, нет, - улыбаясь, сказала Скарлетт.

"Maybe it would be better if she had," said Alex gloomily.

- Может, и зря не вышла, - мрачно изрек Алекс.

"How the hell-I beg your pardon, Scarlett.

- Как, черт подери.., прошу прощенья, Скарлетт.

But how can a man ask a girl to marry him when his darkies are all freed and his stock gone and he hasn't got a cent in his pockets?"

Но как может мужчина сделать предложение девушке, когда всех его негров отпустили да свободу, имение разорили и у него нет ни цента в кармане?

"You know that wouldn't bother Dimity," said Scarlett.

- Вы знаете, что это нисколько не волнует Димити, - сказала Скарлетт.

She could afford to be loyal to Dimity and say nice things about her, for Alex Fontaine had never been one of her own beaux.

Она могла отдавать должное Димити и хорошо о ней отзываться, так как Алекс Фонтейн никогда не принадлежал к числу ее поклонников.

"Hell's afire-Well, I beg your pardon again.

- Да чтоб мне сгореть... Ох, еще раз прошу прощенья, Скарлетт.

I'll have to quit swearing or Grandma will sure tan my hide.

Надо мне отвыкнуть от этой привычки, не то бабуля шкуру с меня сдерет.

I'm not asking any girl to marry a pauper.

Но не могу же я предложить девушке выйти замуж за нищего.

It mightn't bother her but it would bother me."

Может быть, ее это и не волнует, но это волнует меня.

While Scarlett talked to the boys on the front porch, Melanie, Suellen and Carreen slipped silently into the house as soon as they heard the news of the surrender. After the boys had gone, cutting across the back fields of Tara toward home, Scarlett went inside and heard the girls sobbing together on the sofa in Ellen's little office.

Пока Скарлетт беседовала с братьями Фонтейнами на переднем крыльце, Мелани, Сьюлин и Кэррин, услышав о капитуляции армии конфедератов, тихонько проскользнули в дом, и когда Фонтейны прямо через поля за домом направились к себе в Мимозу, Скарлетт вошла в холл и услышала рыдания - все трое плакали, сидя на софе в маленьком кабинетике Эллин.

It was all over, the bright beautiful dream they had loved and hoped for, the Cause which had taken their friends, lovers, husbands and beggared their families.

Итак, все было кончено, погибла прекрасная сияющая мечта, погибло Правое Дело, которым они жили, которому отдали своих друзей, мужей, возлюбленных. И свои семейные очаги - на разорение.

The Cause they had thought could never fall had fallen forever.

Права Юга, казавшиеся им незыблемыми на веки веков, теперь стали пустым звуком.

But for Scarlett, there were no tears.

Но Скарлетт не проливала слез.

In the first moment when she heard the news she thought: Thank God!

Когда она узнала про капитуляцию, первой ее мыслью было: "Слава тебе господи!

Now the cow won't be stolen.

Теперь уж никто не заберет корову.

Now the horse is safe.

И лошадь тоже.

Now we can take the silver out of the well and everybody can have a knife and fork.

Теперь можно достать серебро из колодца, и каждый будет есть вилкой и ножом.

Now I won't be afraid to drive round the country looking for something to eat.

Теперь я без боязни могу объехать всю округу и поискать, где можно раздобыть чего-нибудь съестного".

What a relief!

Как гора с плеч!

Never again would she start in fear at the sound of hooves.

Не вздрагивать больше от испуга, заслышав стук копыт!

Never again would she wake in the dark nights, holding her breath to listen, wondering if it were reality or only a dream that she heard in the yard the rattle of bits, the stamping of hooves and the harsh crying of orders by the Yankees. And, best of all, Tara was safe!

Не просыпаться во мраке среди ночи, не прислушиваться затаив дыхание - в самом ли это деле или ей просто почудилось позвякивание упряжки во дворе, топот, резкие голоса янки, отдающих приказы... А главное, самое главное -Тара теперь спасена!

Now her worst nightmare would never come true.

Чудовищный кошмар не повторится больше.

Now she would never have to stand on the lawn and see smoke billowing from the beloved house and hear the roar of flames as the roof fell in.

Теперь уже не придется ей, стоя на лужайке, смотреть, как клубы дыма вырываются из окон любимого отцовского дома, слушать, как бушует пламя и с треском обрушивается внутрь крыша.

Yes, the Cause was dead but war had always seemed foolish to her and peace was better.

Да, Дело, за которое они сражались, потерпело крах, но война всегда казалась Скарлетт нелепостью и, разумеется, любой мир куда лучше.

She had never stood starry eyed when the Stars and Bars ran up a pole or felt cold chills when

Никогда глаза ее не загорались восторгом при виде ползущего вверх по древку звездно-полосатого флага и мурашки не пробегали по телу при звуках

"Dixie" sounded.

"Дикси".

She had not been sustained through privations, the sickening duties of nursing, the fears of the siege and the hunger of the last few months by the fanatic glow which made all these things endurable to others, if only the Cause prospered.

И не пылал в ее душе тот фанатический огонь, который помогал многим переносить во имя Правого Дела и лишения, и тошнотворные обязанности сиделки, и ужасы осады, и голод последних месяцев.

It was all over and done with and she was not going to cry about it.

Все это теперь позади, с этим покончено навсегда, и она не станет это оплакивать.

All over!

Все позади!

The war which had seemed so endless, the war which, unbidden and unwanted, had cut her life in two, had made so clean a cleavage that it was difficult to remember those other care-free days.

Позади война, которой, казалось, не будет конца, которая пришла непрошеная и нежданно-негаданно так рассекла ее жизнь надвое, что она теперь с трудом могла припомнить, что было в те прежние, беззаботные дни.