Дождь: Рассказы китайских писателей 20 – 30-х годов

БЛАГОДЕТЕЛЬНИЦА

Госпожа Ван терпеть не может, когда ее величают госпожой Ван; она себя называет девичьей фамилией, My, и хочет, чтобы и другие звали ее так. Ее муж очень богат, и она тратит деньги без счета: деньги уплывают, ее называют миссис My, и она чувствует себя независимой самостоятельной женщиной, хотя ест мужнин рис.

Весь день миссис My страшно занята — просто некогда дух перевести. Не будем касаться всего остального, достаточно вспомнить, сколько раз миссис My садится в машину. Ни одно собрание или благотворительное мероприятие не обходится без нее. От усталости у нее ноги подкашиваются. Но миссис My не ропщет: ведь она принесла свою жизнь в жертву обществу; жаль только, располнела, тяжеловата стала, трудно влезать в машину. Миссис My очень жалеет себя, но сострадательна и к другим, ее долг — спасти мир.

Миссис My еще лежала в постели, когда вошла служанка, прозванная ею Цзы-ю.[74] Хозяйке казалось, что служанка уже несколько раз пыталась ее беспокоить, но она не поднималась — ее нельзя тревожить. Где служанке это понять, хоть и зовут ее Цзы-ю?! Миссис My уже намеревалась швырнуть в служанку ночник, стоявший на столике возле кровати, но потом подумала, что это ниже ее достоинства.

— Цзы-ю, ты, кажется, входила несколько раз. — Миссис My смотрит на часы — скоро девять. Раздражение исчезает от радости, что она может спать до девяти, что у нее холеное тело; она должна щадить себя ради общества — ей необходимо много отдыхать.

— Нет, госпожа, то есть миссис, не входила!

— Говори, что за дела! Да побыстрее!

Цзы-ю и самой хочется рассказать все сразу.

— Господин Фан желает видеть миссис.

— Какой господин Фан? Людей, носящих фамилию Фан, много. Ты больше ничего не можешь добавить?

— Я говорю о господине учителе.

— Ну и что?

— Жена у него померла! — Цзы-ю огорчена, словно это у нее кто-то умер.

— Конечно, хочет денег! — Миссис My достает из-под подушки маленький бумажник. — Отдай ему двадцать долларов и пусть уходит. Объясни, что до завтрака я не принимаю.

Цзы-ю берет деньги и хочет идти, но хозяйка ее окликает:

— Скажи, чтобы Бо-ай приготовила bath, а когда вернешься, откроешь здесь окна. Обо всем я должна напоминать. До чего надоело! Где мой сын?

— В школе, миссис.

— Ушел, и хоть бы один kiss, нечего сказать, хорош. — Миссис My покачивает головой, трясутся заплывшие жиром щеки.

— Он сказал, когда придет обедать, тогда и будет kiss. — Цзы-ю понимает слова kiss, pie, bath.[75]

— Иди, иди, нечего болтать. Надоело!

Цзы-ю поспешно выходит. Миссис My вспоминает: в семье господина Фана траур, а как же ее второй сын? Из-за какой-то глупой смерти в его семье мальчик должен терять несколько дней учебы! Миссис My придает огромное значение образованию.

Бо-ай стучит в дверь:

— Bath готова, миссис.

В ночной рубашке миссис My направляется в ванную комнату.

Белоснежная ванна больше чем наполовину наполнена теплой, прозрачной водой. Стекла с рельефными узорами, стены выложены белыми кафельными плитами; тепло, пахнет одеколоном. Большое зеркало, мыльница, флаконы с притираниями — все начищено до блеска, возле зеркала висит несколько махровых полотенец. Миссис My чувствует легкую радость. Опустив белые полные ноги в воду, она замирает: вода слегка щекочет кожу, это приятно. Что-то непонятное происходит с миссис My: она вспоминает далекое прошлое. Рассматривает свои белые ноги; в воде они кажутся еще толще, и на душе у нее становится как-то скверно. Она моется и вспоминает свою юность: двадцать лет назад ее тело было таким нежным, таким красивым! Она просто не узнает себя. Муж, дети — все это словно в тумане. Она плещет на себя водой и так сильно трет тело, что кожа розовеет. Она не только жена, мать своих детей, она мать многим, наставница всех своих сестер. Она училась за границей, знает, что в мире не все благополучно, ее священная обязанность спасти мир.

Но спасти мир нелегко. Два года назад она восхваляла купание и повсюду провозглашала: «Без ванны нет семьи!» И какой результат? Люди глупы, можно втолковывать им прописные истины сколько угодно, они все равно не поймут! Поглаживая ноги, она думает: махнуть на все рукой — пусть мир превратится в хлев без ванны, без гигиены. Но она не может этого сделать: ведь она принесла себя в жертву обществу.

Она кричит служанке:

— Открой хоть на пять минут окна.

— Я уже проветрила, миссис.

Миссис My возвращается в спальню. Комната проветрена, воздух свежий. По утрам миссис My должна глубоко дышать. На улице прохладно, и окна, открытые на пять минут, дают ей возможность вдыхать чистый воздух. Она силится коснуться руками пальцев ног, и наконец это ей удается, правда, при согнутых коленях. Трижды проделав упражнение, миссис My выпрямляется и делает несколько вдохов, после чего чувствует, что проголодалась.

— Цзы-ю, завтракать!

Миссис My не терпит людей, которые слишком много едят, поэтому ее завтрак очень скромен: хлеб, два куска ветчины с яичницей, сливочное масло, кофе с молоком, фрукты. Она прославляет воздержанность в пище: зачем съедать пять-шесть хлебцев из кукурузной муки или четыре больших чашки темной лапши, лучше побольше молока и сливочного масла. Многие не согласны с ней — увы, дельные советы не всегда находят отклик. Остается заботиться о собственном питании и держать повара, знающего европейскую кухню.

За яичницей с ветчиной миссис My вспоминает о господине Фане. Господин Фан обучает ее второго сына и берет целых двадцать долларов в месяц. Ее всегда страшит, когда нуждающимся людям выпадает случай заработать. В ее руках деньги надежны, для бедняка же они — сплошное несчастье. Нельзя сказать, что она не в состоянии платить господину Фану несколько лишних долларов, нет, просто она не желает прослыть несправедливой, да и боится накликать на господина Фана несчастье. Так и случилось: всего несколько месяцев дает он уроки ее сыну — и вот умерла жена. Господина Фана надо пожалеть. Миссис My должна придумать, как его утешить.

— Цзы-ю, скажи повару, чтобы послал господину Фану десяток яиц!

Миссис My предается приятным мечтам: она представляет себе, как господин Фан, съев эти яйца, непременно окрепнет настолько, что перенесет тяжелую утрату. Господин Фан лишился жены, и некому готовить для него; но миссис My так отзывчива к чужому горю! А что, если она будет кормить учителя два раза в день? Тогда она сможет меньше платить за уроки. Заработок учителя уменьшится, зато он будет обеспечен питанием. Господин Фан должен быть благодарен ей за внимание и любовь. Она-то всегда внимательна к людям, полна любви к ним, а кто внимателен к ней, кто ее любит? Жизнь пуста, никто не может ее полюбить, не может вернуть ей молодость; она самоотверженно служит другим, но кто ей за это признателен?!

Лучше не думать, не то можно сойти с ума. Она направляется в кабинет узнать, какая работа ей предстоит сегодня: труд, только труд поддерживает ее, благодаря труду она крепко спит, ощущает радость и знает себе цену.

Ее секретарь, мисс Фэн, ждет уже более часа. Мисс Фэн двадцать три года, она высока, но не до безобразия. Получает двенадцать долларов в месяц, хотя, по мнению миссис My, в должности секретаря можно работать и без вознаграждения. У миссис My обширные знакомства, и ее секретарь, естественно, может общаться с людьми богатыми, а выйти замуж за богача и обеспечить себя на всю жизнь разве не выгоднее, чем заработать даже шестьдесят долларов в месяц?! Миссис My всегда дальновидна и мудра, когда дело касается других.

Увидев мисс Фэн, миссис My вздыхает и опускается в кресло.

— Что у нас сегодня?

Мисс Фэн с записной книжкой в руках давно уже готова к ответу:

— Сегодня утром, миссис My, в десять часов двадцать минут в школе для слепых открытие выставки; в одиннадцать десять — заседание женского союза, вы председатель; в двенадцать — свадьба у господина Чжана; затем…

— Подождите, — миссис My снова вздыхает, — а свадебные подарки посланы?

— Посланы две корзины цветов. Очень красивые. Двадцать восемь долларов.

— Гм… подарок в двадцать восемь долларов — не дурно!

— В прошлом году, в день рождения господина Вана, от семьи Чжан прислали платок с поздравительной надписью и вовсе…

— Это дело другое, господин Чжан получил повышение. Ладно, об этом еще поговорим. На вторую половину дня много дел?

— Пять заседаний!

— Не перечисляйте их, все равно не запомню. Когда вернусь от господина Чжана, тогда скажете. — Миссис My зажигает сигарету, курит и все еще думает о том, что свадебный подарок господину Чжану несколько дороговат. — Мисс Фэн, запишите: пригласить новобрачных на будущей неделе — в пятницу или в субботу, а в среду напомните мне.

Мисс Фэн быстро записывает.

— Не забудьте спросить меня, какое вино было у господина Чжана. Не забудете?

— Нет, миссис My.

У миссис My нет охоты ехать в школу для слепых. Но разве обойдутся без нее, когда захотят запечатлеть на фотографии открытие выставки?! Надо немного опоздать, явиться к самому фотографированию. А пока можно поболтать с мисс Фэн — не потому, что ее секретарь — интересная собеседница, просто миссис My ощущает пустоту и ей хочется немного развлечься. Она вспоминает о господине Фане:

— У господина Фана умерла жена, я послала ему двадцать долларов и десяток яиц. Так жаль его!

Мисс Фэн уже знает, что учитель приходил, но госпожа его не приняла, а велела послать двадцать долларов. Она хорошо изучила свою хозяйку и знает, когда ей польстить.

— Правда, очень жаль господина Фана! Но миссис так добра, что сразу послала ему денег!

На лице миссис My появляется улыбка.

— Я всегда сочувствую людям, а они даже спасибо не скажут. Неблагодарные!

— Всем известны доброта и благие дела миссис!

— Ах, ну что вы! — во весь рот улыбается миссис My.

— Вашему сыну придется потерять несколько дней… — сочувственно вздыхает мисс Фэн.

— В самом деле. Это меня немного беспокоит!

— А не могла бы я позаниматься с ним? Я, правда, не очень опытна!

— О, вы достаточно опытны! А мне и в голову не приходила такая мысль. Конечно, позанимайтесь! Я вас отблагодарю.

— Ну что вы, ведь это всего несколько дней, пока господин Фан закончит свои дела.

— Фэн, а вы не согласитесь учить сына за двадцать пять долларов в месяц? — помолчав, спрашивает миссис My.

— Как-то неловко перед господином Фаном!

— Ничего, ведь после смерти жены у него в семье стало одним ртом меньше. Да и при первой же необходимости я пошлю ему денег… Ну, мне пора идти! Вот так изо дня в день. Страшно устаю!

1935

Е Шэн-Тао