Вояж вокруг моей комнаты. Повесть

Ксавье Местр

(1 голос)

0 0

Аннотация: "Ксавье де Местр (1763-1852) французский писатель, эмигрировавший из Франции, как и большинство дворян, после начала революции 1789 года. Сначала он служил при Пьемонтском дворе в Италии, где находилась часть его родовых имений (они как раз разделялись границей между этими двумя странами), а потом перешел на русскую службу, где и прожил до конца своей жизни под именем Ксаверия Ксаверьевича и похоронен на Новодевичьем кладбище по православному обряду. Это человек обладал беспокойным характером, поднимался на воздушном шаре в 1785 г, т. е. всего через два года после первого полета бр. Монголфье, в России участвовал во многих военно-исследовательских экспедициях, в частности по Кавказу, где вместе с отрядом, к которому был прикомандирован, был заперт в ущелье как раз на территории совр Чечни; отряд с боями проложил себе дорогу. Участвовал в войне 1812 года и получил тяжелое ранение, правда уже в 1813 г, при отражении контратаки французов при Данциге ("француз против французов"? это мы так смотрим на вещи: дворянин против взбунтовавшегося быдла -- так смотрел на вещи он и не только он; кстати, французские дворяне против наполеоновских войск дрались с необыкновенным ожесточением и мужеством). А на русскую службу он поступил в 1799 году, будучи прикомандирован пьемонтским королем к армии Суворова. Хороший рисовальщик -- его увлечение живописью отразилось в повести -- де Местр был отличным товарищем, компанейским парнем и завоевал всеобщую привязанность русских офицеров, в т. ч. и Суворова. И вот при таком характере этот человек пишет повесть "Путешествие вокруг моей комнаты" (Впрочем, не единственную; у него есть и повесть о кавказском пленении и довольно любопытный роман в письмах, основанный на его личном опыте, высоко оцененный А. Франсом). Тогда с легкой руки Стерна писали много подобных "путешествий": по разным странам, потом из города в деревню, потом по городу, из усадьбы в усадьбу, с одной улицы на другую. Главное в этих "путешествиях" было не описание мест и характеров, а передача своих чувств, порой никакого отношения к самому путешествию не имеющих. Стерн довел жанр до абсурда. Он придумал путешествовать по комнате. Но и это не предел: уже после него "путешествовали" по библиотеке, по столу, по кровати.. Однако родившись как пародийный жанр, повесть вышла за эти границы, как это часто бывает в истории литературы. Писатель обратил внимание на тот близкий мир, который окружает каждого, мир повседневных вещей и предметов. Мир, который всегда под рукой, и который мы "не видим". Вот этим пробуждением интереса к своему повседневному миру повесть и интересна. Оглянитесь вокруг себя, посмотрите, как интересен тот мир, в котором вы живете -- как бы говорит писатель. Удивительно, но прожив почти всю жизнь в России, Местр так и остался в нашей стране неизвестным, хотя во Франции он сразу же и прочно вошел в национальные классики. Кое-что переводилось до революции, а "Путешествие вокруг моей комнаты" впервые было переведено только в 2003 году, но выпущено очень скромным тиражом небольшим издательством."

Книга добавлена:

22-09-2023, 15:18

173

Читать книгу "Вояж вокруг моей комнаты. Повесть"

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42

Глава XLI

Я взял тотчас свое дорожное платье, конечно, предварительно взглянув на него не без удовольствия; и именно тогда, я решил сделать главу на этом месте, чтобы познакомить с этим платьем читателя.

Форму и полезность этого платья, будучи достаточно общепризнанными, я рассмотрю более тщательно с точки зрения их влияния на путешественников.

Мое зимнее дорожное платье изготовлено из материи очень теплой и мягкой, какую только я мог найти; оно укутывает меня целиком с ног до головы; и, когда я сижу себе в своем кресле, руки в карманах и голова утопает в воротнике, я напоминаю статую Вишну без рук и ног, какой ее можно увидеть на картинках в индийских пагодах.

Возможно, будут порицать, если вам угодно, предрассудком то влияние, которое я полагаю, имеет выбор дорожного платья для путешественника; то что я могу сказать с уверенностью в этом отношении, это то, что мне кажется такой же нелепостью сделать хоть один шаг в моем комнатном вояже, одетом в униформу со шпагой на боку, как и отправиться в свет в домашнем халате.

Когда я вижу себя так одетым, по всем правилам прагматизма, я не только не в состоянии продолжить своего путешествия, но я думаю, что я не был бы даже в состоянии читать того, что я сам написал до сих пор, и еще менее это понимать.

Но это вас удивляет? Разве вы не встречаете каждый день такую персону, которая думает, что он болен, только потому что он имеет длинную бороду или потому что кто-то находит что он имеют болезненный вид и говорит ему это в лицо?

Одежда имеет такое влияние на искалеченный человеческий дух, что он начинает чувствовать себя лучше, когда его носитель видит себя в новенькой одежде и в припудренном парике: видно, как он таким образом вводит в заблуждение публику и самого себя изысканным внешним видом: кажется, что он умрет одним прекрасным утром весь завитой, и его смерть удручит весь свет.

Расскажу любопытный анекдот из своей практики. Как-то графа Б., ну того который возглавляет караульную службу, забыли предупредить за несколько дней о предстоящем визите в королевский дворец. Капрал должен был разбудить этого счастливчика на рассвете, в тот самый день, когда ему принесли эту печальную новость; но идея тотчас же подняться и тут же пойти, не думая об этом накануне, его так вывела из равновесия, что он предпочел бы сказаться больным и не выходить из дому.

Он однако надел свой халат и пригласил парикмахера; это придало ему бледный и болезненный вид, который забеспокоил его жену и всю его фамилию. В этом день он в самом деле чувствовал себя в несколько разобранном состоянии.

Он рассказывал об этом всем, частично на пари, частично, что он и сам вроде верил, что дело идет на лад. Незаметно влияние домашнего халата действовало: бульон, который он ел, так или иначе вызывал у него тошноту, вскоре друзья и родственники стали требовать новостей о нем: его уже пытались уложить в постель.

Вечером доктор Рансон нашел у него слишком плотный пульс и приказал на завтра кровопускание. Если бы служба продлилась еще месяц, это бы закончилось болезнью.

Кто мог бы сомневаться во влиянии дорожного платья на путешественников, пусть поразмышляет о бедном графе Б., который не один раз мог бы перебраться в другой свет и только потому, что принял домашний халат за дорожное платье.