Сердце

II

Я отозвал мать в сторону и стал расспрашивать о болезни отца.

— Отец так бодро выходит в сад, чем-то занимается... Хорошо ли это?

— Ничего, он чувствует себя в общем хорошо.

Мать, сверх ожидания, была спокойна. Как и подобало женщине, живущей вдали от больших городов, среди полей и гор, она была совершенно невежественна в подобных вещах. У меня в душе только появилось чувство некоторого удивления по поводу того, что она в прошлый раз, когда отец лишился чувств, так перепугалась и заволновалась.

— Но разве доктор не говорил, что случай трудный?

— Ну, человеческий организм — вещь удивительная. Доктор тогда вот так серьёзно нас предостерегал, а отец до сих пор как ни в чём не бывало. Твоя мать сначала очень беспокоилась и старалась, чтобы он по возможности не двигался. Но ты ведь знаешь его характер: он заботится о здоровьи, но в то же время упрям. Если он думает, что так хорошо, — никаких моих уговоров слушать не станет.

Я вспомнил, как отец, в тот раз, когда я приезжал домой, приказал убрать постель, побрился.

— Я уже здоров. Мать уж очень тебе расписала!

Когда я припомнил эти его слова, я не смог обвинить во всём одну только мать. Мне хотелось сказать: „ну хоть со стороны нужно было наблюдать за ним“, но я постеснялся и промолчал. Я только принялся излагать всё, что сам знал о такой болезни, как у отца. По большей части это было то, что я слышал от учителя и его жены. Мать не подавала и виду, что она встревожена.

— Вот что... Значит, такая же болезнь? Бедная! Скольких лет она умерла? — только и спросила она.

Делать быть нечего, и, оставив мать, я обратился прямо к отцу. Отец принял мои слова серьёзнее, чем мать.

— Ты прав! Действительно так, как ты говоришь. Но мой организм, в конце концов, ведь мой собственный организм. И о том, как его лучше поддерживать, из долгого опыта лучше всех знаю я сам, — сказал он. Услышав об этом, мать горько усмехнулась.

— Ну что, видишь сам! — проговорила она.

— Это значит, что отец приготовился к смерти. Он потому так и радуется, что я приехал, окончив курс. Он мне сам сказал, что думал было, что я кончу университет уже когда его не будет, и радуется тому, что это случилось при его жизни.

— Ну, это одни слова. А в душе он сам знает, что ещё здоров.

— Вы думаете, мама?

— Он предполагает, что проживёт ещё лет десять или даже двадцать. Конечно, иногда он и мне говорит о своём конце. „Мне осталось жить уже недолго“. „Когда я умру, что ты станешь делать? Думаешь оставаться одна в этом доме?“ — говорит он мне.

Я сразу же мысленно представил себе этот большой старый деревенский дом, когда в нём останется одна мать, а отца уже не будет. Как поступит мой старший брат? Что будет делать мать? А я? Смогу ли я расстаться с этим местом и зажить в Токио, на свободе? И мне внезапно вспомнились предупреждения учителя, говорившего мне: „пока ещё отец здоров, получи свою долю имущества“.

— Чего там! Ещё не бывало примеров, чтобы те, кто всегда повторяет умру! умру! — на самом деле умирали. Так и твой отец, — он всё толкует, что умрёт, а смотри, сколько ещё проживёт! Кто ничего не говорит и как будто здоров, у тех дело опаснее.

Я молча слушал эти общеизвестные рассуждения матери, не зная — просто ли это слова, или же они исходят из какого-нибудь расчёта.