Сердце
- Автор: Нацумэ Сосэки
- Жанр: Классическая проза
- Дата выхода: 1935
Читать книгу "Сердце"
XXXVI
На следующий день, несмотря на жару, я отправился покупать то, о чём меня просили. Когда я получал в письмах заказы, мне это казалось пустяками, но теперь, когда наступил момент покупки, меня это сильно обременяло. Сидя в трамвае и отирая пот, я с ненавистью думал о тех деревенских обитателях, которые не считаются ни с временем других, ни с их хлопотами.
Я не имел намерения всё это лето провести без дела. Я заранее распределил всё то время, которое пробуду дома, и для того, чтобы его использовать, мне нужно было достать необходимые пособия. Я решил потратить полдня в книжном магазине Марудзэн. Стоя перед полками, заполненными книгами из областей, близко соприкасавшихся с моей специальностью, я проходил, рассматривая книгу за книгой, от одного конца к другому.
Из всех покупок меня больше всего затрудняли женские вышитые воротнички. Спросишь приказчика, он вытащит сколько угодно, но что выбрать, какой купить, — я был в полном замешательстве. К тому же и цена была очень неопределённая. Думаешь — дёшево, спросишь — оказывается очень дорого. Думаешь — дорого и даже не спрашиваешь, а оказывается наоборот, — совсем дёшево. При этом, сколько ни сравниваешь их друг с другом, из-за чего здесь разница в цене, — не поймёшь. Я совершенно растерялся и мысленно раскаивался, что не попросил об этом жену учителя. Я купил себе кожаный чемодан. Конечно, это был плохой, японской работы чемодан, но его металлические части ярко блестели, и этого было довольно, чтобы поразить деревенских. Покупка чемодана была заказана матерью. Она специально писала мне в письме, чтобы я, как только кончу, обязательно купил чемодан и привёз в нём все подарки домой. Я рассмеялся, когда читал эти строки. Стремления матери были мне не то что непонятны, но казались смешными.
Как я и говорил, прощаясь, учителю и его жене, на третий день я выехал из Токио и направился к себе на родину. В течение всей зимы учитель всячески обращал моё внимание на болезнь отца, но я, которому надлежало больше других об этом беспокоиться, почему-то не очень волновался. Скорее я жалел мать, представляя её после смерти отца. Выходило так, словно там где-то, в глубине души, я уже решил, что отец умрёт. И в письме брату, жившему на о. Кюсю, я писал, что надежд на выздоровление отца нет.
„Если ты можешь устроиться со своей службою, постарайся как-нибудь хоть нынешним летом повидать отца“ — писал я ему.
Я даже прибавил чувствительную фразу о том, что оба старика в деревне скучают, и мы, дети, должны им особенно сочувствовать. Я писал то, что в действительности мелькало у меня в душе. Но мои чувства во время письма и то, что я чувствовал после этого были совершенно различны.
Сидя в поезде, я размышлял об этом противоречии. И, размышляя, решил, что я легко изменчивый в настроении, легкомысленный человек. Мне стало неприятно. Я опять вспомнил учителя и его жену. Мне особенно припомнился тот разговор, когда он, три дня тому назад, во время обеда, обратился к ней с вопросом:
— Кто из нас умрёт раньше?
Я про себя повторил этот вопрос, — это разговор, который возник в тот вечер у учителя с женою. И подумал, что никто бы не смог с уверенностью на этот вопрос ответить. Но даже если бы и известно было, кто из них умрёт раньше, что стал бы делать учитель? Что стала бы делать его жена? И ему и ей не оставалось бы ничего другого, как продолжать прежний образ жизни (то, чего не смог бы сделать я, дожидаясь у себя в семье приближающейся смерти отца). И человек показался мне таким тленным и жалким! И жалкой показалась мне его беспомощность и то легкомыслие, с которым он рождается на свет.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: РОДИТЕЛИ И Я