Унесенные ветром. Том 1 - английский и русский параллельные тексты

"Look, Stu! Don't it seem like to you that Scarlett WOULD have asked us to supper?"

- Послушай, Сью, а ведь, что ни говори, Скарлетт должна была бы пригласить нас поужинать?

"I kept thinking she would," yelled Stuart.

- Да я все время об этом думаю, - крикнул в ответ Стюарт.

"Why do you suppose..."

- Ну а почему, как ты полагаешь...

CHAPTER II
Глава 2

When the twins left Scarlett standing on the porch of Tara and the last sound of flying hooves had died away, she went back to her chair like a sleepwalker.

Когда близнецы ускакали и стук копыт замер вдали, Скарлетт, в оцепенении стоявшая на крыльце, повернулась и, словно сомнамбула, направилась обратно к покинутому креслу.

Her face felt stiff as from pain and her mouth actually hurt from having stretched it, unwillingly, in smiles to prevent the twins from learning her secret.

Она так старалась ничем не выдать своих чувств, что лицо у нее от напряжения странно онемело, а на губах еще дрожала вымученная улыбка.

She sat down wearily, tucking one foot under her, and her heart swelled up with misery, until it felt too large for her bosom.

Она тяжело опустилась в кресло, поджав под себя одну ногу и чувствуя, как сердцу становится тесно в груди от раздиравшего его горя.

It beat with odd little jerks; her hands were cold, and a feeling of disaster oppressed her.

Она болезненно ощущала его короткие частые толчки и свои странно заледеневшие ладони, и чувство ужасного, непоправимого несчастья овладело всем ее существом.

There were pain and bewilderment in her face, the bewilderment of a pampered child who has always had her own way for the asking and who now, for the first time, was in contact with the unpleasantness of life.

Боль и растерянность были написаны на ее лице -растерянность избалованного ребенка, привыкшего немедленно получать все, чего ни попросит, и теперь впервые столкнувшегося с неведомой еще теневой стороной жизни.

Ashley to marry Melanie Hamilton!

Эшли женится на Мелани Гамильтон!

Oh, it couldn't be true!

Нет, это неправда!

The twins were mistaken.

Близнецы что-то напутали.

They were playing one of their jokes on her.

Или, как всегда, разыгрывают ее.

Ashley couldn't, couldn't be in love with her. Nobody could, not with a mousy little person like Melanie.

Не может, не может Эшли любить Мелани Да и кто полюбит этого бесцветного мышонка!

Scarlett recalled with contempt Melanie's thin childish figure, her serious heart-shaped face that was plain almost to homeliness.

Скарлетт с инстинктивным презрением и сознанием своего превосходства воскресила в памяти тоненькую детскую фигурку Мелани, ее серьезное личико, напоминающее своим овалом сердечко - такое простенькое, что его можно было даже назвать некрасивым.

And Ashley couldn't have seen her in months.

К тому же Эшли не виделся с ней месяцами.

He hadn't been in Atlanta more than twice since the house party he gave last year at Twelve Oaks.

После тех танцев в прошлом году в Двенадцати Дубах он был в Атланте не более двух раз.

No, Ashley couldn't be in love with Melanie, because-oh, she couldn't be mistaken!-because he was in love with her!

Нет, Эшли не любит Мелани, потому что... - вот тут уж она никак не может ошибаться - потому что он влюблен в нее, в Скарлетт!

She, Scarlett, was the one he loved-she knew it!

Он любит ее - это-то она знает твердо!

Scarlett heard Mammy's lumbering tread shaking the floor of the hall and she hastily untucked her foot and tried to rearrange her face in more placid lines.

Скарлетт услышала, как под тяжелой поступью Мамушки в холле задрожал пол, и, поспешно выбросив из-под себя ногу, постаралась придать лицу настолько возможно безмятежное выражение.

It would never do for Mammy to suspect that anything was wrong.

Ни под каким видом нельзя допустить, чтобы Мамушка заподозрила что-то неладное.

Mammy felt that she owned the O'Haras, body and soul, that their secrets were her secrets; and even a hint of a mystery was enough to set her upon the trail as relentlessly as a bloodhound.

Мамушка считала всех О'Хара во ей непререкаемой собственностью, принадлежащей ей со всеми потрохами, со всеми мыслями, чувствами, и полагала, что у них не может быть от нее секретов, а потому малейшего намека на какую-либо тайну достаточно было, чтобы пустить ее по следу, неутомимую и беспощадную, словно гончая.

Scarlett knew from experience that, if Mammy's curiosity were not immediately satisfied, she would take up the matter with Ellen, and then Scarlett would be forced to reveal everything to her mother, or think up some plausible lie.

Скарлетт по опыту знала: если только любопытство Мамушки не будет немедленно удовлетворено, она тут же побежит к хозяйке, и тогда, хочешь не хочешь, придется во всем признаваться или придумывать какую-нибудь более или менее правдоподобную историю.

Mammy emerged from the hall, a huge old woman with the small, shrewd eyes of an elephant. She was shining black, pure African, devoted to her last drop of blood to the O'Haras, Ellen's mainstay, the despair of her three daughters, the terror of the other house servants.

Мамушка всплыла из холла. Эта пожилая негритянка необъятных размеров с маленькими, умными, как у слона, глазками и черной лоснящейся кожей чистокровной африканки была душой и телом предана семейству О'Хара и являлась главным оплотом хозяйки дома, грозой всех слуг и нередко причиной слез трех хозяйских дочек.

Mammy was black, but her code of conduct and her sense of pride were as high as or higher than those of her owners.

Да, кожа у Мамушки была черная, но по части понятия о хороших манерах и чувства собственного достоинства она ничуть не уступала белым господам.

She had been raised in the bedroom of Solange Robillard, Ellen O'Hara's mother, a dainty, cold, high-nosed French-woman, who spared neither her children nor her servants their just punishment for any infringement of decorum.

Она росла и воспитывалась в спальне Соланж Робийяр, матери Эллин О'Хара, изящной и невозмутимой, высокомерной француженки, одинаково жестко каравшей как детей своих, так и слуг за малейшее нарушение приличий.

She had been Ellen's mammy and had come with her from Savannah to the up-country when she married.

Будучи приставлена к Эллин, Мамушка, когда Эллин вышла замуж, прибыла вместе с ней из Саванны в Северную Джорджию.

Whom Mammy loved, she chastened. And, as her love for Scarlett and her pride in her were enormous, the chastening process was practically continuous.

Кого люблю, того уму-разуму учу - было для Мамушки законом, а поскольку она и любила Скарлетт, и гордилась ею безмерно, то и учить ее, уму-разуму не уставала никогда.

"Is de gempmum gone?

- А где ж жентмуны - никак уехали?

Huccome you din' ast dem ter stay fer supper, Miss Scarlett?

Как жо вы не пригласили их отужинать, мисс Скарлетт?

Ah done tole Poke ter lay two extry plates fer dem.

Я уже велела Порку поставить два лишних прибора.

Whar's yo' manners?"

Где ваши майеры, Мисс?

"Oh, I was so tired of hearing them talk about the war that I couldn't have endured it through supper, especially with Pa joining in and shouting about Mr. Lincoln."

- Ах, мне так надоело слушать про войну, что и просто была не в состоянии терпеть эту пытку еще и за ужином. А там, глядишь, и папа присоединился бы к ним и ну Громить Линкольна.

"You ain' got no mo' manners dan a fe'el han', an' after Miss Ellen an' me done labored wid you.

- Вы ведете себя не лучше любой негритянки с плантация, мисс, и это после всех-то наших с вашей маменькой трудов!

An' hyah you is widout yo' shawl!

Да еще сидите тут на ветру без шали!

An' de night air fixin' ter set in! Ah done tole you an' tole you 'bout gittin' fever frum settin' in de night air wid nuthin' on yo' shoulders.

Сколько раз я вам толковала - попомните мое слово, схватите лихорадку, ежели будете сидеть ввечеру с голыми плечами.

Come on in de house, Miss Scarlett."

Марш в дом, мисс Скарлетт!

Scarlett turned away from Mammy with studied nonchalance, thankful that her face had been unnoticed in Mammy's preoccupation with the matter of the shawl.

Скарлетт с деланным безразличием отвернулась от Мамушки, радуясь, что та, озабоченная отсутствием шали, не заметила ее расстроенного лица.

"No, I want to sit here and watch the sunset.

- Не хочу. Я посижу здесь, полюбуюсь на закат.

It's so pretty.

Он так красив.

You run get my shawl. Please, Mammy, and I'll sit here till Pa comes home."

Пожалуйста, Мамушка, принеси мне шаль, а я подожду здесь папу.

"Yo' voice soun' lak you catchin' a cole," said Mammy suspiciously.

- Да вы, похоже, уже простыли - голос-то какой хриплый, - еще пуще забеспокоилась Мамушка.

"Well, I'm not," said Scarlett impatiently.

- Вовсе нет, - досадливо промолвила Скарлетт.

"You fetch me my shawl."

- Принеси мне шаль.

Mammy waddled back into the hall and Scarlett heard her call softly up the stairwell to the upstairs maid. "You, Rosa!

Мамушка заковыляла обратно в холл, и до Скарлетт долетел ее густой голос - звавший одну из горничных, прислуживавших на верхнем этаже, - Эй, Роза!

Drap me Miss Scarlett's shawl."

Сбрось-ка мне сюда шаль мисс Скарлетт!

Then, more loudly: "Wuthless nigger!

- Затем последовал еще более громкий возглас: -Вот безмозглое созданье!

She ain' never whar she does nobody no good.

Ну, чтоб хоть был от нее какой-то прок!

Now, Ah got ter climb up an' git it mahseff."

Нет, видать, придется самой лезть наверх!

Scarlett heard the stairs groan and she got softly to her feet.

Скарлетт услышала, как застонали ступеньки лестницы, и тихонько поднялась с кресла.

When Mammy returned she would resume her lecture on Scarlett's breach of hospitality, and Scarlett felt that she could not endure prating about such a trivial matter when her heart was breaking.

Сейчас вернется Мамушка и снова примется отчитывать ее за нарушение правил гостеприимства, а Скарлетт чувствовала, что не в силах выслушивать весь этот вздор, когда сердце у нее рвется на, части.

As she stood, hesitant, wondering where she could hide until the ache in her breast subsided a little, a thought came to her, bringing a small ray of hope.

Она стояла в нерешительности, раздумывая, куда бы ей укрыться, пока не утихнет немного боль в груди, и тут ее осенила неожиданная мысль, и впереди сразу забрезжил луч надежды.

Her father had ridden over to Twelve Oaks, the Wilkes plantation, that afternoon to offer to buy Dilcey, the broad wife of his valet, Pork.

Отец уехал после обеда в Двенадцать Дубов с намерением откупить у них Дилси - жену Порка, его лакея.

Dilcey was head woman and midwife at Twelve Oaks, and, since the marriage six months ago, Pork had deviled his master night and day to buy Dilcey, so the two could live on the same plantation.

Дилси была повивальной бабкой в Двенадцати Дубах и старшей над прислугой, и Порк денно и нощно изводил хозяина просьбами откупить Дилси, чтобы они могли жить вместе на одной плантации.

That afternoon, Gerald, his resistance worn thin, had set out to make an offer for Dilcey.

Сегодня Джералд, сдавшись на его мольбы, отправился предлагать выкуп за Дилси.

Surely, thought Scarlett, Pa will know whether this awful story is true.

"Ну конечно же, - думала Скарлетт, - если это ужасное известие - правда, то папа уж непременно должен знать.

Even if he hasn't actually heard anything this afternoon, perhaps he's noticed something, sensed some excitement in the Wilkes family.

Ему, разумеется, могут ничего и не сказать, но он сам заметит, если там, у Уилксов, происходит что-то необычное и все чем-то взволнованы.

If I can just see him privately before supper, perhaps I'll find out the truth-that it's just one of the twins' nasty practical jokes.

Мне бы только увидеться с ним с глазу на глаз до ужина, и я все разузнаю - быть может, просто эти паршивцы-близнецы снова меня разыгрывают".

It was time for Gerald's return and, if she expected to see him alone, there was nothing for her to do except meet him where the driveway entered the road.

Джералд с минуты на минуту должен был возвратиться домой. Значит, чтобы увидеть отца без свидетелей, надо перехватить его, когда он будет сворачивать с дороги на подъездную аллею.

She went quietly down the front steps, looking carefully over her shoulder to make sure Mammy was not observing her from the upstairs windows.

Скарлетт неслышно спустилась по ступенькам крыльца, оглядываясь через плечо - не следит ли за ней Мамушка из верхних окон.

Seeing no broad black face, turbaned in snowy white, peering disapprovingly from between fluttering curtains, she boldly snatched up her green flowered skirts and sped down the path toward the driveway as fast as her small ribbon-laced slippers would carry her.

Не обнаружив за колеблемыми ветром занавесками широкого черного лица в белоснежном чепце и укоряющих глаз, Скарлетт решительным жестом подобрала подол своей цветастой зеленой юбки, и ее маленькие ножки в туфлях без каблуков, перехваченные крест-накрест лентами, быстро замелькали по тропинке, ведущей к подъездной аллее.

The dark cedars on either side of the graveled drive met in an arch overhead, turning the long avenue into a dim tunnel.