Новогодний кофе

Глава 3

Владислав если и вздрогнул, то Юля этого не заметила. Он, ничуть не торопясь, поставил свою чашку на стол, из чёрной салфетницы-коробочки вытащил несколько салфеток и осторожно промокнул своё худи, а затем взял ещё одну и вытер лицо — несколько капель добралось и туда.

— Простите… — Юля побледнела и уставилась на поджавшего губы Владислава как кролик на удава.

— Юля… — Он скомкал использованные салфетки и выбросил их в крошечную урну, как раз для таких целей стоявшую на полочке на металлическом шесте, идущем от пола до потолка. — Да у Вас талант.

— Простите, — повторила она, опустив глаза. — Я просто не привыкла без сахара и молока.

«А ещё лучше 3в1», — добавила Юля про себя. — «Так вкуснее».

— Так, что же Вы сразу не сказали?

Не говорить же, что она, как загипнотизированная, наблюдала за ним и только что слюнки не пускала. Хотя… Дурой же он её наверняка уже считает, так будет ли хуже, если к её характеристике добавится ещё и озабоченность?

— Просто Вы всё так красиво делали… — пролепетала она. — Как самая настоящая магия!

— Кофейная магия, — усмехнулся он.

Ну, если он так думает, то пусть заблуждается дальше, а Юля больше «палиться» и пялиться не будет, чтобы не усугубить ситуацию. Во всяком случае постарается.

— Простите ещё раз, пожалуйста.

— Ничего, отстираю, — хмыкнул Владислав. — Ладно, Юля, давайте думать, как будем решать нашу проблему.

И тут Юлю прорвало. На глаза набежали слёзы и, всхлипывая, она принялась выливать на Владислава всё, что у неё накопилось — тот только бумажные платочки подавать успевал. Она рассказала и о том, что годами пыталась вырваться из удушливой заботы любимой мамочки, и от постоянных нравоучений любимого папочки, и как с трудом отстояла право на «неправильную работу», и как радовалась съёмной квартире, и как всё испортила, и что деньги на день распределять приходится, и что не завтракала сегодня, и…

— … что теперь дела-а-ать?.. — тихонько подвывала она, сморкаясь в последний бумажный платочек.

Владислав заглянул в коробочку, убедился, что та пуста и отставил в сторонку. Затем он сцепил пальцы в замок, положил руки на стол, внимательно посмотрел на зарёванную девицу и объявил своё решение:

— Отработаете.

Юленька-девочка — девочка приличная, но её мозг подсказал только один вариант слова «отработать».

— Что?!

— Я так понимаю, вы СММщица. А я как раз недавно кофейню открыл, дополнительная реклама нам точно не помешает. Отработаете.

«Фух…», — выдохнула про себя Юля. Хорошо хоть, что не обвинила невинного человека не пойми в чём. Подумал бы ещё, что она извращенка какая-то. Судя по всему, был бы прав, но пусть лучше пока не догадывается.

Кофейня располагалась на первом этаже их дома. Юля её видела, но не заинтересовалась. К кофе она была равнодушна, а к сладостям — нет, однако финансов на последние у неё всё равно не хватало, поэтому Юля отметила про себя, что когда-нибудь туда зайдёт, и тут же забыла. Не до кофеен, когда в кармане даже на булочку недостаточно.

— Хорошо, хорошо, — закивала она, комкая в руках сырой платочек, слёзы течь перестали, да и нос прочистился. — Я всё сделаю!

Для неё самой фраза показалась несколько двусмысленной, и Юля почувствовала, как щёки заливает краской. Владислав же кивнул, не углядев ничего странного.

«Френдзона», — вздохнула про себя Юля.

— Я… я тогда пойду?

— Подождите, — велел Владислав, вставая и поворачиваясь к гостье спиной. А спортивные штаны очень аппетитно подчёркивают… — … будете?

— А? — Разумеется, Юля не слышала его последнее предложение, да и как она могла, когда перед глазами такая вкусняшка?

— Я спрашиваю: гренки с яйцом пашот будете?

Хлопнув глазами, Юля закивала.

— Буду-буду-буду!

— Кофе, я так понимаю, больше не предлагать?

— Простите… — Она понурила голову.

— Юля, прекратите извиняться. Я уже начинаю себя каким-то монстром чувствовать.

— Простите… Ой! Простите!

Владислав закатил глаза и приступил к готовке. И вновь Юля выпала из реальности, полностью погрузившись в созерцание прекрасной картины, утоляя голод совсем иного характера. Неизвестно, сколько точно прошло времени, но перед Юлей появилась чёрная прямоугольная тарелка, на которой идеальный до невозможности Владислав стильно выложил яйцо пашот, украсив его микрозеленью, гренки смазал чесночным маслом и нарезал треугольничками, добавил кусочки жирненького лосося и авокадо под морской солью и перцем. На тарелочке поменьше он подал тарталетку с солёной карамелью и фундуком. И окончательно поразил Юлю ароматным чаем с апельсинами в прозрачном чайничке, к которому полагалась такая же прозрачная чашечка с блюдцем.

Юля подумала, что если её и дальше будут так кормить, то френдзона её более чем устраивала. Намного более! А помечтать и так никто не сможет запретить.

— Это всё мне? — на всякий случай уточнила она.

— А кому ещё? Я уже завтракал, а в этой квартире никто больше не живёт.

«Ещё и одинокий!» — возликовала Юля, хотя прекрасно понимала, что то, что никто с ним не проживает, не означает, что он одинок. Но! Мечты — наше всё!

— Точно-точно мне?

— Приятного аппетита, Юля!

— Угу.

Больше она не заставила себя уговаривать — перегнёшь палку, ещё и еду отберут! Нет, конечно, Владислав не был похож на того, кто мог бы убрать тарелку из-под самого носа оголодавшей соседки, но эта соседка умудрилась испортить ему прекрасный ремонт. Юля уж точно такого кормить не стала бы.

Пока пил кофе, Владислав с неким удивлением, смешанным с умилением, смотрел на то, как гостья поглощает то, что он приготовил. То жмурилась, то чуть ли не повизгивала от удовольствия и всячески растягивала еду.

— О-бал-деть… — с набитым ртом прокомментировала Юля, затем засмущалась и постаралась поскорее прожевать. — Правда! Очень вкусно! Никогда ничего вкуснее не пробовала!

— Скажете тоже! — засмеялся Владислав и поднёс чашку к губам, но вдруг обнаружил, что кофе в ней не осталось, поэтому встал и отнёс её в мойку.

— Так, я ж правду сказала…

Вообще-то, она бы с удовольствием и добавку попросила, но постеснялась. Не с её «заслугами».

— Ладно, Юля, — сказал Владислав, возвращаясь к ней, — мне сейчас на работу пора, поэтому предлагаю обговорить детали вечером. Скажем, в девять у меня. Вам подойдёт?

Она немного приуныла, ведь в девять обычно не ужинают, поэтому вряд ли этот бог кулинарии вновь предложит ей что-нибудь поесть. Но она тут же себя одёрнула, напомнив, что наглость — это не второе счастье, а первое свинство. Так мама всегда говорила.

— Конечно, подойдёт! — тут же улыбнулась Юля, но даже не сделала попытку встать и уйти.

— До вечера, Юля. — Он выразительно на неё посмотрел.

— Да-да, конечно! — Она поспешно поднялась и наконец-то направилась к выходу.

О тапочках Юля не забыла, хотя могла. Но, к счастью, вовремя вспомнила, а то опять бы выставила себя на посмешище, если бы вышла в подъезд босая.

— Спасибо ещё раз! — сказала она, оказавшись на лестничной клетке. — Я бы так хотела отплатить Вам за завтрак!

— Не нужно, я Вас просто угостил.

— Но…

— Ладно. Если Вам так хочется — отработаете, — повторил он перед тем, как закрыть перед её носом дверь. — До вечера, Юля.

— До вечера…

Хорошо, что подняться нужно было всего на один этаж, а иначе она наверняка или расквасила бы себе нос, или подвернула ногу. Вряд ли бы убилась, но кто его знает. Проверять точно не хотелось.

Однако Юлю ждал сюрприз: прямо у её двери стоял скрюченный старичок, опиравшийся на трость. Лысина его только что не сверкала, а росшие вокруг неё белые волосы завивались барашком. Одет он был в дорогой по виду костюм в клетку. Если Юля не ошибалась, то материал назывался твидом. Наряд дополняли круглые очки и — Юля увидела, когда дедуля к ней повернулся — бордовый галстук-бабочка, чуть ли не тон в тон совпадающий с букетом роз в морщинистой руке.

— Здравствуйте! — Юля постаралась выглядеть как можно дружелюбнее, хотя взгляд, которым незнакомец её одарил, таковым уж точно нельзя было назвать.

— Кто такая? Почему не знаю?

— Да я Вас тоже не знаю… — растерялась она. — Что Вы тут делаете?

— Не твоё дело! Я не к тебе пришёл! — Мохнатые брови сошлись на переносице.

— Если не ко мне, то почему Вы стоите под моей дверью?

— Как — перед твоей! — Теперь брови взлетели чуть ли не к самому кудрявому чубчику.

— Так — перед моей.

Нижняя губа старика задрожала и оттопырилась. Он прижал букет к груди, вытащил из нагрудного кармана бежевый носовой платок и вытер подступившие слезинки под каждым из стёклышек очков.

— Померла моя Розочка… Померла моя козочка…

«Да что ж такое!» — воскликнула про себя Юля. — «Я же ничего про смерть не говорила!»

— Жива Ваша коза! В смысле, Роза Геннадьевна жива! Она мне квартиру сдала. На полгода.

Старик отнял от глаз платок, стряхнул его, аккуратно сложил и засунул обратно в карман, посмотрел на букет, покрутил его в руках, вздохнул и протянул Юле:

— На.

От неожиданности она приняла подарок, а дедулечка чересчур резвым козликом для его возраста поскакал вниз по лестнице, примостив трость под мышку.

— Что это было?.. — пробормотала Юля, тряхнула головой, отперла дверь, оглянулась, снова повернулась к квартире и вошла в неё. До рандеву с темноволосым красавчиком ещё нужно было успеть поработать.