И жар-птица в подарок

— Э-э… я имею в виду, как долго проходит конкретно этот отбор?

— Две недели каждый год до тех пор, пока не будет избран жених. Обычный срок, если не произойдёт никаких накладок или эксцессов, — мужчина указал на дверь, и Юлисса вернулась в зал.

Ребекки уже нет, ведущая в коридор створка осталась приоткрытой и из-за неё доносились женские голоса.

— А-а… сколько уже лет кандидаты сражаются за руку и сердце вашей племянницы?

— Это так важно? — Дэймитри следовал за Юлиссой тенью, бесшумной и слегка раздражающей своим пристальным, изучающим взором энтомолога, обнаружившего новый вид какого-нибудь мерзкого насекомого.

— Мне любопытно, — пожала плечами Юлисса, краем глаза наблюдая через зеркало за собеседником. — Не думаете же вы, что проявление любопытства — сугубо ваша личная прерогатива?

— Нет, что вы, — властный позволил себе почти добродушно усмехнуться. — На заре образования княжества, как нашего, так и прочих государств, отбор открывали, едва девице высокого рода — при наличии таковой в семье, разумеется, — исполнялось пятнадцать лет. Как вы можете догадаться, было это действительно давно, во времена, когда брак в столь юном возрасте не считался чем-то зазорным. Наоборот, чем старше девушка была, тем меньше шансов у неё оставалось на замужество.

— Ох уж это мрачное средневековье, в каком бы мире оно ни было, — отозвалась Юлисса.

— Верно. Но одна эпоха сменяла другую и вместе с ними менялись условия и критерии отборов, в том числе постепенно возраст девушки повысился сначала до восемнадцати, затем до принятого сейчас двадцати одного года, — Дэймитри помедлил и добавил: — Это уже девятый отбор для Беки, впрочем, для неё он начался не с двадцати одного, а на год позже.

Юлисса остановилась и обернулась к спутнику, не скрывая удивления — не возрастом племянницы, но самим фактом. Аж интересно, и как это венценосный дядюшка допустил подобную вольность?

— Я же говорил, молодёжь, — небрежно, надменно обронил Дэймитри. — А теперь, если вы не возражаете, перейдём к вашему участию. После вас, Юлисса.

— Ваше поле деятельности, — властный широким жестом обвёл пёстрый лужок. — Фактически в прямом смысле этого выражения.

Владения тёмного князюшки продолжали впечатлять и удивлять. Тремя сторонами замок выходил на уже виденную Юлиссой пропасть, однако с четвёртой обнаружилась вполне себе традиционная земная твердь, берущая своё начало за крепостными стенами. Постепенно она расширялась, убегала в зелёную даль и сливалась с ровной линией горизонта, не изрезанной ни намёком на обрыв, ни горными хребтами. Наоборот, если смотреть от ворот, то и вовсе казалось, будто поблизости нет никаких бездонных пропастей, скал и прочих труднопреодолимых препятствий. К воротам вела аккуратная, мощённая камнем дорога с фонарными столбами и указателями. Справа раскинулся небольшой палаточный городок, шумный, со снующими между шатрами людьми, слева, за импровизированной оградой из вбитых в землю кольев, соединённых красными лентами, располагалось вышеозначенное поле будущей Юлиссиной деятельности, расчерченное берёзовой рощей.

Дежуривший по другую сторону ограждения паренёк в чёрной униформе торопливо метнулся навстречу большому начальству, предупредительно поднял ленту повыше, пропуская босса и гостью. Проводил Юлиссу восхищённым взглядом — ровно до момента, пока Дэймитри не обернулся и не смерил подчинённого суровым взором, после чего паренёк поспешно занял прежнее место и вытянулся по струнке, делая вид, будто исключительно бдит, а не глазеет на аппетитные формы соблазнительной красотки.

— Необязательно так строго зыркать на каждую особь мужского пола, — заметила Юлисса вполголоса. — К мужским взглядам я тоже давно привыкла. Иногда это даже лестно.

— Рад, что вам лестно, но я не терплю нарушения дисциплины среди персонала и, особенно, среди охраны, — сообщил Дэймитри тоном, возражений не приемлющим. — И вы сможете сколько угодно наслаждаться подобными взглядами от претендентов в ближайшие три дня, однако вне непосредственного участия в этапах мне бы хотелось, чтобы вы вели себя… более скромно.

— Что, простите? — Юлисса аж остановилась.

Дэймитри по инерции прошёл вперёд, замер и снова обернулся, пытаясь повторить только что проделанное с пареньком из охраны.

Правда, она не из охраны.

И вообще не его подчинённая.

— Скромное, сдержанное поведение, осмотрительность в речах и… — оценивающий взгляд пробежался от тёмных локонов до босоножек. — И более целомудренная форма одежды.

— Не припоминаю, чтобы в контракте был пункт насчёт моей одежды.

— Его там и нет. Но форма одежды, соответствующая ситуации, предусматривается по умолчанию.

— И давно ли?

— Юлисса, вы же не приходите на работу в… таком виде, верно? — мужчина взмахнул рукой перед Юлиссиной грудью. — Вы носите униформу, предусмотренную регламентом вашей организации.

— Да что не так с моим внешним видом? — возмутилась Юлисса. — В мире людей летом в жару многие девушки носят майку и шорты. Я не голая, не в бикини, бюстгальтер на мне и соски не просвечивают. Что вам ещё надо?

Взгляд властного словно невзначай опустился на грудь, будто проверяя, действительно ли на месте важная часть женского нижнего белья.

— Что-то более закрытое, — пояснил спокойно. — И сверху, и снизу. А теперь давайте всё-таки вернёмся к вашему участию. Не хотелось бы заставлять претендентов ждать слишком долго, — повернулся и продолжил путь как ни в чём не бывало.

Да он… он… не-ет, это ни в какие ворота!

Но делать нечего, пришлось прикусить язык — временно, исключительно временно! — и последовать за Дэймитри.

За рощей, надёжно отрезавшей лишние шумы со стороны палаточного городка, тянулся второй лужок, побольше предыдущего, увенчанный бледно-голубым шатром. Вокруг суетились люди, подготавливая место к скорому приёму гостей. За поднятым пологом виднелась расписная ширма, зеркало в человеческий рост, низкое, щедро усыпанное подушками ложе, навевавшее ассоциации со сказками востока, короб со льдом и пластиковыми бутылками с водой, раскладной стул и стол.

— Здесь вы можете передохнуть в перерывах между выходами претендентов, попить и перекусить, если пожелаете, и переодеться…

— В паранджу? — не удержалась от язвительного комментария Юлисса.

Вместо ответа Дэймитри переступил порог шатра и отодвинул часть ширмы, открывая вешалку с рядом одинаковых шёлковых то ли платьиц, то ли и вовсе нижних сорочек, белых в голубой цветочек.

— В этом вы будете встречать претендентов.

— Серьёзно? — войдя в шатёр, Юлисса приблизилась к новой рабочей униформе, пощупала один экземпляр.

Всё-таки сорочка.

Извращенец, чтоб его!

— Вы же не собираетесь каждый раз сжигать собственную одежду?

— Сжигать?

И почему кажется, будто она что-то да упустила?

— Вам будут сообщать о выходе нового участника. Есть расписание и полный список претендентов, прошедших первый этап… ознакомитесь перед началом, — властный указал на разложенные на столике бумаги. — Вы встречаете его на лугу, представая перед участником в образе умеренно доступном…

— Каком-каком образе?

— Умеренно доступном, — на холеном лике властного появилось выражение безграничного смиренного терпения, как у учителя, вынужденного по десять раз втолковывать нерадивому ученику одно и то же. — Но не слишком. И ни в коем случае не развратном.

— Может, вы определитесь, быть ли мне целомудренной, как древняя богиня-девственница, или же развратной, подобно её коллеге по пантеону?

— Умеренно недоступном, — выдал Дэймитри после недолгого размышления. — Уверен, с этой частью вы прекрасно справитесь и без моих наставлений.

Доступная на вид и не развратная, угу. Два в одном, смешать, но не взбалтывать.

— И что дальше?

— Далее вы подпускаете участника настолько близко, насколько это возможно, и демонстрируете истинную свою сущность.

— А участники что должны делать? — Юлисса обошла шатёр кругом, потыкала пальцем в подушку, мельком проглядела бумаги на столе.

— Совладать с вами.

— Пардон?

— Они должны схватить вас и доставить моей племяннице.

— То есть мне ещё надо позволить себя похитить и облапить?

— Это всего лишь соревнование, игра. Всё понарошку. Бека ожидает неподалёку отсюда, и лапать вас в истинном виде вряд ли кто-то станет.

— Ага… правда, обжечь бедолаг я могу вполне себе по-настоящему.

— Претенденты не дураки и не настолько отчаянные, чтобы пытаться удержать вас голыми руками. Рядом охрана и целители, о риске, повторяю, участники осведомлены, соответствующий документ подписали все. И я лично буду наблюдать за ходом конкурса. Вам не о чем беспокоиться, Юлисса.

— Действительно, — Юлисса взяла список, просмотрела повнимательнее.

— Сегодня пройдёт пять претендентов, и заканчиваем мы до захода солнца, — продолжил Дэймитри. — Следующая пятёрка завтра, оставшиеся послезавтра и вечером того же дня будут объявлены результаты второго этапа. Выбывшие вернутся домой, те, кто успешно пройдёт, в воскресенье приступят к третьему, по завершению коего определится победитель. И тридцать первого декабря по человеческому летоисчислению мы объявим о помолвке Беки с победителем.

— А если не найдётся счастливчик? — уточнила Юлисса. Не нашёлся же таковой за восемь лет, так почему должен возникнуть нежданно-негаданно на девятый год?

— Значит, не объявим, — философский оптимизм дядюшки поражал, да.

— Особые пожелания будут?

— Например? — мужчина вопросительно вскинул брови.

— Ну, не знаю… например, кого-то надо целенаправленно завалить, а кого-то наоборот… подтолкнуть в верном направлении.

— Ни в коем случае, — в голосе даже суховатые неодобрительные нотки появились. — У нас честный отбор, без игры в поддавки. И если бы я хотел… подтолкнуть кого-то в верном направлении, то Бека вышла бы замуж ещё после первого её отбора.

— Тридцать минут, — сообщила заглянувшая в шатёр девушка и тут же умчалась прочь.

— Что ж, не буду вам мешать, — Дэймитри склонил голову и стремительно вышел.

Полог с шелестом опустился, оставив Юлиссу одну. Обмахиваясь списком, она повернулась к вешалке, цапнула крайнюю сорочку.

Целомудренная и сексуальная в духе романов Арнетти. Предупредил бы только кто властного, что в жизни подобное сочетание встречается крайне редко. Уж точно не с её типом внешности.

И характером.

Да и о пресловутой истинной сущности забывать не стоит.

Ладно, делать нечего, пора начинать это шоу.

О появлении властного возвестил вкрадчивый, едва слышный шелест отодвигаемого полога. Впрочем, Юлисса как раз застёгивала шорты и потому строгому нанимателю не грозило увидеть больше уже продемонстрированного.

— Прошу прощения, — Дэймитри даже извиниться удосужился.

— Ничего страшного, я уже закончила, — Юлисса сняла с ширмы майку, надела и повернулась к мужчине лицом. — Я вам одну сорочку сэкономила.