Второй шанс в Эдене

Тропикана, 2447

Тропикану окружала отчетливая аура странности, как в ее внешнем облике, так и в том, что она собой представляла. Эйсон обнаружил это еще во время спуска к планете с орбиты.

– Островов стало намного больше, чем я видел пятьдесят лет назад, – сказал Эшли Хансон, пилот космоплана. – Полагаю, местные жители их выращивают. Они здесь вовсю пользуются биотехнологиями.

– Да, я тоже об этом слышал.

Эйсон не считал Тропикану идеальным местом назначения. Но именно туда летел «Лорд Фитцрой», единственный космический корабль, отправлявшийся с астероида Квиссико в ближайшие тридцать часов. Время имело решающее значение. И его запас быстро истощался.

Он помолчал, обдумывая слова пилота.

– Что значит «пятьдесят лет назад»?

Хансон был невысоким жилистым человеком с лохматой каштановой шевелюрой, почти закрывающей уши, и неизменной восхищенной улыбкой на губах. Казалось, что вся Вселенная создана с единственной целью – развлекать Эшли Хансона. Тем не менее пилоту не могло быть больше сорока пяти, даже если учесть возможные генные усовершенствования.

– Прыжки во времени, – пояснил тот с усмешкой человека, готового рассказать свою любимую потрясающую историю. – Я провожу пятьдесят лет в нуль-тау-капсуле, потом выхожу лет на пять, чтобы осмотреться и узнать, как идут дела. Экипаж космического корабля – неплохое место для туризма.

– Вы шутите.

– Нет. Я начал в старом добром две тысячи двести сорок восьмом, именно тогда ступив на одностороннюю дорогу к вечности. Могу признать, порой происходили интересные изменения. Знаете, я ведь старше самой Конфедерации.

– Черт побери!

Слишком невероятно, чтобы вот так сразу усвоить.

На лице Эшли снова появилась улыбка радостного удивления. По мере снижения горизонт за небольшим передним окном космоплана стал плавно вытягиваться. Прямо по курсу появилась единственная полоска обитаемой суши Тропиканы. Узкая зелено-коричневая лента под острым углом пересекала экватор, протянувшись через океан на восемьсот километров, но нигде не расширялась больше, чем на пятьдесят. Геологическая странность на аномальной в тектоническом отношении планете. В этом мире имелся еще лишь один континент – арктическая пустыня, лишенная более сложной жизни, чем мхи; остальная часть глобуса принадлежала океану, глубина которого не превышала ста пятидесяти метров.

После подключения к обзорному файлу, имевшемуся на «Лорде Фитцрое», первоначальные опасения Эйсона насчет места назначения быстро рассеялись. Население Тропиканы размещалось на сотнях небольших островов, правительство планеты характеризовалось как либеральное. Единственная планета адамистов Конфедерации, где не были запрещены биотехустройства.

Не самый хороший вариант, но лучше многих других.

Эшли Хансон по мере приближения к поверхности увеличил наклон космоплана и значительно уменьшил скорость. Эйсон подался в своем кресле вперед, чтобы рассмотреть побережье. Внизу раскинулся большой город, огромная россыпь невысоких зданий, растянувшаяся вдоль пляжа. Город был зажат между водой и горами, подножия которых начинались всего в нескольких километрах от берега.

– Это Каривак, столица, – пояснил Эшли. – В последний раз, когда я здесь был, заправлял всем некий Лавр, главарь всех бандитов. Говорят, его сменила дочка. Чем бы вы здесь ни занимались, не советую с ней сталкиваться. Если она хоть вполовину так опасна, как ее старик, вы об этом пожалеете.

– Спасибо, я запомню.

На самом деле какие-то местные гангстеры Эйсона нисколько не интересовали. На данный момент его больше всего беспокоила таможня. В багаже среди всего остального имелся контейнер с безобидными на вид тускло-серебристыми шарами размером с теннисный мяч. Он несколько часов не мог решить, стоит ли брать их с собой. Доставка на борт «Лорда Фитцроя» не составила труда, в гражданской службе астероида Квиссико у партии было немало сторонников. Сферы были замаскированы под магнитные подшипники сверхвысокой плотности, используемые в астронавтике, и у Эйсона даже имелись подлинные документы представителя компании, их производящей. Но если в таможне Тропиканы имелись сенсоры, способные проникнуть сквозь магнитную оболочку…

Космопорт Каривака располагался в десяти километрах от границ города. Здесь Эйсон смог впервые познакомиться с местной архитектурой. Все здания были построены в натуралистическом стиле, скорее сдержанном, чем демонстративном, и даже ангары вспомогательных служб не сильно раздражали глаза. Но, учитывая общую численность населения, космопорт занимал довольно большое пространство. Тропикана принимала множество гостей, спешивших воспользоваться мягкостью здешних законов и посетить клиники, предлагающие процедуры омоложения. Таможня, как и все окружающее, работала эффективно, но без лишней суматохи и не была слишком придирчивой.

Через сорок минут после приземления Эйсон уже сидел в вагончике подземки, везущем его в город. «Лорд Фитцрой» должен был стартовать через два дня, и после этого отыскать его след будет нелегко. Но не невозможно, а те, кто попытается это сделать, настоящие фанатики. Именно фанатизм в первую очередь и вызвал его сомнения в целях партии, и эти сомнения вывели его на нынешний путь.

Он вышел из вагона на станции в самом центре города, и эскалатор поднял его на широкий бульвар, обрамленный генетически адаптированными секвойями. Деревьям было всего семьдесят лет, но они уже возвышались над универмагами, ресторанами, белостенными кафе и офисными комплексами, построенными в средиземноморском стиле. Эйсон легко смешался с толпами пешеходов, снующих по всему бульвару. Футляр он крепко держал в руке, а сумку повесил на плечо.

Бульвар вел прямо вниз, к главной гавани – круглому двухкилометровому бассейну со сверкающими стенами из белого коралла. Половина гавани вдавалась в неглубокий океан, а вторая часть урезала площадь города и была окружена хаотическим нагромождением складов, таверн, магазинчиков с корабельными снастями, стоянками для спортивных катеров и офисами агентов, а также гигантским рыбным рынком. Причалы уходили в прозрачную воду, словно спицы из обода колеса. В самом центре, на небольшой отмели, темнел пустой корпус грузового отсека, сбившегося с курса два с половиной столетия тому назад, когда для новой колонии доставлялись первые партии оборудования. Вокруг скользили самые разнообразные суда с обвисшими в спокойном воздухе парусами.

Эйсон внимательно присмотрелся к ним. Вдоль горизонта выстроились первые острова архипелага. Вот там-то, среди дремлющих атоллов и их спокойных обитателей, он смог бы затеряться навсегда. Суда, стоящие в этой гавани, не оставляют следов в виде бюрократических записей в устройствах памяти, не указывают при отправлении ни места назначения, ни принадлежности. Свобода, граничащая с анархией.

Он зашагал вдоль западной стены гавани, направляясь к самым мелким суденышкам: рыбачьим кечам, сампанам, не отходящим далеко от берега, и торговым лодкам, курсирующим между городами материка и островами. Он не сомневался, что быстро отыщет судно, готовое к отплытию. Однако после нескольких вопросов морякам он узнал, что такие суда редко берут палубных рабочих; как правило, на них управлялись члены одной семьи. На банковском диске Эйсона осталось не так уж много денег; возможно, хватит еще на один межпланетный перелет, если он потратит здесь не больше пары сотен комбодолларов.

Девушку он заметил, едва добравшись до половины стены. На вид лет пятнадцать-шестнадцать, высокая, даже несколько нескладная фигура, одетая в свободную хлопковую рубашку желтого цвета и бирюзовые шорты. Густые золотисто-рыжие волосы струящейся волной падали до середины спины, но влажность лишила их блеска и силы.

Девушка едва брела, буквально таща на себе с трудом передвигающего ноги старика в пропотевшем жилете. На вид он весил вдвое больше, чем она.

– Росс, пожалуйста, – умоляла она. – Мама отчалит без нас. В ответ послышалось лишь неразборчивое бормотание.

Эйсон поспешил их догнать.

– Могу я помочь?

Ее ответный взгляд был немного виноватым и благодарным.

Он догадывался, что у девушки узкое лицо, и не ошибся; также за растрепавшимися волосами скрывались небольшой, чуть приплюснутый нос, полные губы и тревожные голубые глаза.

– Вам не трудно? – с надеждой откликнулась она.

– Никаких проблем.

Эйсон поставил на землю свою сумку и освободил девушку от ее ноши. Он забросил руку старика себе на плечо, выпрямился. Ощутив его тяжесть, Эйсон предположил, что девушка сильнее, чем кажется со стороны.

– Сюда, пожалуйста, – смущенно подсказала она.

– Не могли бы вы подхватить мою сумку? И, кстати, меня зовут Эйсон, – сказал он, направляясь вдоль стены.

– Алтея. – Она вспыхнула и быстро наклонилась за сумкой. – Могу я взять и ваш чемоданчик тоже?

– Нет, – буркнул он. – Я справлюсь.

– Я вам очень благодарна. Мне надо было оказаться на «Орфее» еще четверть часа назад.

– Такое строгое расписание?

– О нет, но мама предпочитает возвращаться домой до темноты. Посещение Каривака занимает у нас целый день.

– А он в состоянии отправиться в плавание?

– Ему придется это сделать, – с неожиданным раздражением воскликнула девушка. – Он поступает так каждый раз, когда мы берем его с собой. А мне приходится искать его по всем тавернам. Ненавижу эти места.

– Это ваш отец?

Алтея резко рассмеялась, потом прикрыла рот рукой.

– Простите. Нет, он не отец мне. Это Россо. Росс. Он живет у нас, помогает по дому и в саду. Когда трезвый, – едко добавила она.

– А где вы живете?

– Мы с мамой живем на Шармейне, это остров в архипелаге.

Эйсон незаметно улыбнулся. Отлично.

– Должно быть трудно вам приходится вдвоем?

– Мы справляемся. Но это не навсегда.

Ее угловатые плечи дернулись, что, вероятно, означало пожатие, но больше было похоже на судорогу. Эйсон не мог и припомнить, когда в последний раз видел такую застенчивость. Это придавало девушке очарование, хотя и довольно своеобразное.

«Орфей» стоял на причале возле прохода в стене гавани. Увидев его, Эйсон одобрительно свистнул. Это было аккуратное небольшое судно длиной шесть метров, с плоскодонным деревянным корпусом и компактной кабинкой на носу. Два балансира являлись уменьшенными копиями основного корпуса с пространством для груза. Все суда архипелага строились по тому же принципу, поскольку большая часть протоков между островами не имела достаточной глубины для килевых судов. Биотехустройства были органично встроены в деревянную структуру: резервуары с питательной жидкостью и вспомогательные органы в кормовом отсеке, мощный трехметровый серебристо-серый змеиный хвост вместо рулевой лопасти и парусная мембрана, свернутая вокруг высокой мачты.

Мать Алтеи в выгоревшей джинсовой рубашке и белых шортах, скрестив ноги, сидела на крыше рубки. В том, что это была именно она, у Эйсона не возникло никаких сомнений: волосы значительно короче, чем у Алтеи, но цвет тот же самый, и, хотя в женщине не было девичьей угловатости, мелкие черты лица и сложение тела говорили сами за себя. Они были поразительно похожи.