История одной дуэли

* * *

Я чего в отпуск-то рвусь. Рожать Очаровашке скоро. Ну, она и вбила в голову, что ребёночка надо в море покупать ещё до рождения. Крепким будет, здоровеньким, а главное – красивым: почему, мол, гречанка Афродитой стала? Она же из волны морской появилась на белый свет.

– Ты что же, там рожать удумала? – Я был в шоке.

– Как получится.

– С ума сошла!

– У меня подружка в Крыму. Мы давно переписываемся.

– И чего же?

– Зовёт меня. Она при санатории в Судаке. Там такая красота! И условия все. Санаторий – это же лучше, чем больница. Мы уже всё обдумали.

Вот так. Я и сел. А потом подумал: если она, женщина, мать, такая махонькая, и не боится, то что же я-то?

Но путь преградил Виктор Антонович Колосухин, мой шеф и начальник отдела. Я, конечно, в планы его не посвящал, не думал, что с наркоманией всё так обернётся, но к справке день ото дня находились разного рода дополнения, а время шло.

Квашнин, которому я поведал свои горести, ни с того ни с сего подмигнул:

– Что бы ты делал без меня?

– Издеваешься?

И он принялся рассказывать о Быкове.

Николай Быков, единственный живой из тех, кого я так долго разыскивал, оказался личностью непростой, с загадочной биографией и тёмным прошлым. Как он оказался во время зимней поездки в одной машине со Смирновым, выяснить Квашнину так и не удалось. Никакого официального отношения к начальнику районного КГБ и тем более к этой организации он не имел. Сексот? Возможно, но о чём и на кого ему стучать? Он принадлежал к самым низшим слоям общества, отец марксизма отнёс бы его к люмпен-пролетариату: постоянного места работы не имел, вечный холостяк, пьянствовал и бомжевал в длительных перерывах трудовой деятельности, но у блатных считался на плаву, ютясь у случайных знакомых, был судим. В тот памятный вечер числился грузчиком в магазине, но из-за подпития заведующая его погнала отсыпаться, а как он оказался в одной кабине с вполне благополучным Сорокиным, вывозившим архив? Друзья-выпивохи нашли друг друга?.. Квашнин терялся в догадках, пересыпая речь феней из блатного мира, но я разбирался, улавливая, что тот многое не договаривал:

– А что ещё вас тревожит, вьюноша с взором горящим? – наехал я, не выдержав.

– И говорить, и не говорить?.. – замялся он. – Не знаю, чем привлёк Быков Усыкина, шестёрка даже с виду паршивая, такую кукушку[4] за версту маститые ущучат, но для нашего начальника, похоже, он интерес представлял.

– Ты подумал, прежде чем сказать?

– Я тебе как на духу: доверенный человек Каримова тесно общался с этим охламоном. Возможно, тот даже питал его какой-то информацией. Так что на негласной связи он был.

– Теперь понятно, почему он тут же пропал после трагедии на пароме. Его убрали, куда подальше.

– Вот поэтому я его и отыскать не мог, – поморщился Квашнин. – Его человек этот Бык, Каримова, соглядатай.

– Но чего испугался Равиль Исхакович? Хансултанова, хозяина своего, уберегал от компромата?

– Прямая связь! Если Хан переправлялся по льду, где после него погибла дочка!.. Представляешь какой шум подымется! Какая огласка!

– Только ли это?

– Думай, Чапай.

– А как же ты его нашёл? Каримов в курсе?

– Каримов в больнице у Брякина лечится, язва старая открылась, да так, что главврач сам от него не отходит. А телеграмма пришла издалёка. В Крыму отыскался след Быкова, задержали его за бродяжничество, паспорт с нашей пропиской, ещё какие-то нелады с личными проблемами, поместили в собачник, глянули, а он в розыске за нами.

– Везёт тебе, капитан! Но я розыск не объявлял.

– Везёт осёл, а я работаю, – выпятил он грудь, – с тебя магарыч. Есть у нас некоторые оперативные возможности.

– Как же до него добраться? Этапировать нельзя… Каримов ваших не пошлёт к нему…

– Каримов-то? Будешь ли ты его просить? – хитро прищурился Квашнин.

– Ты прав.

– Чего задумался? Вот тебе и море! Крым – это же благодать! Возьми отпуск недели две, то и другое совместишь.

– Начальство не пустит.

– Быков – это точка в деле Топоркова. Или свет в конце тоннеля, или тупик. Вспомни Жихарева, дело о его убийстве возбудили наши коллеги с Урала, а толку никакого, висяк очередной. Спешить надо к Быкову, пока его чужие не отыскали.

– Это кто же?

– Как будто не догадываешься…