История одной дуэли

Я сидел и слушал, не перебивал. Обычная история. Наверное, одинокие люди были. Детей не было. Вот она и тянулась за ним. Бывают такие святые женщины…

– Он просил разрешение похоронить её. Вообще-то некоторые начальники отдельным зэкам разрешают под конвоем присутствовать на прощании с отцом, с матерью. Но тут, не знаю что случилось. Нашла коса на камень. Хотя начальник колонии прав: у Петровского масса нарушений…

Я оторвал голову от стола. Спать хотелось, жуть! Я последнюю неделю износился, мне бы спать… Две ночи подряд сам выезжал на серьёзные убийства, а днём – совещания, одно за другим. Можно было бы и не ехать, однако поздно жалеть. Прогудин повысил голос. Будто мне в уши заорал. Я открыл глаза:

– Вы чего раскричались, Владимир Никитович? Нас здесь, кажется, двое?

– Вот и я говорю, Данила Павлович, – снизил обороты Прогудин. – Нарушений, конечно, у заключённого хватает, но пашет, извиняюсь, работает он за двоих. Как зверь на работе. Двойную норму валит. Жене на лекарства передавал, она у него уже слегла последнее время. Денег-то почти никаких, неделями ящики били, пустое занятие, на них особо не заработать, но он и эти гроши умудрялся отсылать.

– Прогудин!

– Я извиняюсь, товарищ прокурор.

– Что за нарушения были у заключённого?

– Драки.

– И вы не считаете их злостными? Некоторые драки, если…

– Так-то оно так, Данила Павлович. Успел посмотреть я его личное дело. Читал от корки до корки. У него за каждой дракой своя причина и закавыка стоит. В каждом случае разбираться надо. А разобраться в драке, если на совесть, вы знаете не хуже меня, это легче кошку чёрную в тёмной комнате поймать.

– Вы философию не разводите, – опять начал дремать я, не в силах бороться со сном.

– Следствие надо проводить по каждому случаю мордобоя, вот что я должен сказать, Данила Павлович.

– Это ваше дело, Прогудин. Проводите следствие. Но на всё вам неделя. Лично докладывать мне.

– Что? – взмолился он.

– Десять дней и всё! – отрезал я. – Теперь слушаю продолжение.

– Ясно, товарищ прокурор! – вытянулся Прогудин. – Не отпустил начальник его жену хоронить, как тот его ни просил, вот он и залез на эту проклятущую трубу.

– Но жена же скончалась, вы говорите?

– Скончалась несколько дней назад. Сутки почти он ей почести отдавал, на трубе сидя. Скорее всего, свалился бы и разбился вдребезги. Не ел, не пил ничего…

– Ну что делать будем? – вопрос этот я задал Прогудину по инерции.

Тот кивнул головой. Он меня тоже хорошо знал.

– А потом, когда оклемается, в себя придёт, накормить, дать выспаться – и в шизо, – приказал Прогудин начальнику колонии, уже уезжая.