Глубокий сон [англ. и рус. параллельные тексты]

I reached for it, I had hold of it.

Я протянул руку и приподнял кольцо.

At that exact instant, as if somebody had been waiting for the cue, three shots boomed in the house.

В тот же миг, словно кто-то ожидал сигнала, в доме прогремели три выстрела.

There was a sound that might have been a long harsh sigh.

После них послышался звук, напоминавший глубокий хриплый вздох.

Then a soft messy thump.

Затем - словно упало что-то мягкое и безжизненное.

And then rapid footsteps in the house - going away.

И наконец раздались быстрые удаляющиеся шаги.

The door fronted on a narrow run, like a footbridge over a gully, that filled the gap between the house wall and the edge of the bank.

Задняя дверь черного хода выходила на узкую, как мостик над потоком, тропинку, тянувшуюся в узкой щели между живой изгородью и домом.

There was no porch, no solid ground, no way to get around to the back.

Не было никакой веранды, никакого иного пути, по которому можно было бы добраться до задней части дома.

The back entrance was at the top of a flight of wooden steps that rose from the alley-like street below. I knew this because I heard a clatter of feet on the steps, going down.

От черного хода вниз, на улицу, вели деревянные ступеньки, загромыхавшие под чьими-то ногами.

Then I heard the sudden roar of a starting car. It faded swiftly into the distance.

Взревел мотор машины, но и этот звук быстро затих вдали.

I thought the sound was echoed by another car, but I wasn't sure.

Мне казалось, что я слышу шум еще одного автомобиля, но полной уверенности у меня не было.

The house in front of me was as silent as a vault.

Дом стоял передо мной тихий, как кладбищенский склеп.

There wasn't any hurry. What was in there was in there.

То, что было внутри, наверняка там и останется.

I straddled the fence at the side of the runway and leaned far out to the draped but unscreened French window and tried to look in at the crack where the drapes came together.

Усевшись верхом на забор, я наклонился к окну и попытался заглянуть внутрь через щель между шторами.

I saw lamplight on a wall and one end of a bookcase.

Мне удалось увидеть свет лампы, падавший на одну из стен, и часть книжного шкафа.

I got back on the runway and took all of it and some of the hedge and gave the front door the heavy shoulder.

Я слез вниз, вернулся к фасадной двери и попытался вышибить ее плечом.

This was foolish.

Это был не очень толковый поступок.

About the only part of a California house you can't put your foot through is the front door.

В любом калифорнийском доме есть только одна вещь, которую невозможно выломать - это фасадная дверь.

All it did was hurt my shoulder and make me mad.

Единственным следствием этой операции была боль в плече, приведшая меня в ярость.

I climbed over the railing again and kicked the French window in, used my hat for a glove and pulled out most of the lower small pane of glass.

Я снова взобрался на забор, ногой выбил стекло и, используя шляпу вместо перчатки, рукой удалил осколки из нижней рамы.

I could now reach in and draw a bolt that fastened the window to the sill.

Теперь я легко мог дотянуться до шпингалета.

The rest was easy.

Остальное уже было забавой.

There was no top bolt. The catch gave.

Защелка уступила и окно открылось.

I climbed in and pulled the drapes off my face.

Я влез внутрь и раздвинул шторы.

Neither of the two people in the room paid any attention to the way I came in, although only one of them was dead.

В комнате находилось два человека. Ни тот, ни другой не обратил внимания на способ, каким я вошел. Но мертвый был только один из них.

CHAPTER VII
Глава VII

It was a wide room, the whole width of the house, It had a low beamed ceiling and brown plaster walls decked out with strips of Chinese embroidery and Chinese and Japanese prints in grained wood frames.

Это была большая просторная комната, шириной равная ширине всего дома, с низким бревенчатым потолком и коричневыми стенами, густо увешанными вышитыми китайскими шелками, а также японскими и китайскими гравюрами в деревянных резных рамах.

There were low bookshelves, there was a thick pinkish Chinese rug in which a gopher could have spent a week without showing his nose above the nap.

В ней стояло несколько низеньких стеллажей для книг, а пол прикрывал темно-красный китайский ковер, такой пушистый, что если бы какой-нибудь суслик вздумал в нем поселиться, то мог бы круглые сутки не высовывать из него нос.

There were floor cushions, bits of odd silk tossed around, as if whoever lived there had to have a piece he could reach out and thumb.

На ковре лежали подушки в наволочках из случайно подобранных кусков шелка. Это выглядело так, словно у хозяина дома под рукой должно было находиться что-нибудь, что он мог бы швырнуть в любой момент.

There was a broad low divan of old rose tapestry.

Там стояла также широкая тахта, покрытая старым розовым ковриком.

It had a wad of clothes on it, including lilac-colored silk underwear.

На ней лежала груда одежды и кучка фиолетового шелкового белья.

There was a big carved lamp on a pedestal, two other standing lamps with jade-green shades and long tassels.

На узкой подставке стояла большая резная лампа, а у двух других были изумрудно-зеленые абажуры с длинной бахромой.

There was a black desk with carved gargoyles at the corners and behind it a yellow satin cushion on a polished black chair with carved arms and back.

Тяжелый черный стол покоился на двух чудовищах в виде драконов, за ним черное кресло с резными подлокотниками и спинкой и желтой шелковой подушкой на сидеьи.

The room contained an odd assortment of odors, of which the most emphatic at the moment seemed to be the pungent aftermath of cordite and the sickish aroma of ether.

В воздухе плавал дурманящий коктейль запахов, но сильнее всего чувствовался смрад сгоревшего пороха и больничный аромат эфира.

On a sort of low dais at one end of the room there was a high-backed teakwood chair in which Miss Carmen Sternwood was sitting on a fringed orange shawl.

В другом конце комнаты на чем-то вроде небольшого возвышения стояло деревянное кресло с высокой спинкой, а на нем, на украшенной бахромой желтой шали покоилась Кармен Стернвуд.

She was sitting very straight, with her hands on the arms of the chair, her knees close together, her body stiffly erect in the pose of an Egyptian goddess, her chin level, her small bright teeth shining between her parted lips.

Она сидела неподвижная и прямая, положив руки на подлокотники кресла, с крепко сжатыми коленями, в позе египетской богини. Ее подбородок был выдвинут вперед, маленькие белые зубы блестели в приоткрытом рту.

Her eyes were wide open. The dark slate color of the iris had devoured the pupil. They were mad eyes.

Безумие застыло в увеличенных зрачках широко раскрытых глаз.

She seemed to be unconscious, but she didn't have the pose of unconsciousness.

Сознание, казалось покинуло ее, несмотря на то, что она сидела как человек, отдающий отчет своим действиям.

She looked as if, in her mind, she was doing something very important and making a fine job of it.

Она была похожа на человека, в голове которого происходит важнейший мысленный процесс.

Out of her mouth came a tinny chuckling noise which didn't change her expression or even move her lips.

Из ее рта исходил пискливый приглушенный звук, но это не меняло выражения ее лица, а губы не двигались.

She was wearing a pair of long jade earrings.

В ушах у нее были длинные серьги из яшмы.

They were nice earrings and had probably cost a couple of hundred dollars.

Исключительно красивые сережки, стоившие, вероятно, не одну сотню долларов.

She wasn't wearing anything else.

Кроме них на ней не было ничего.

She had a beautiful body, small, lithe, compact, firm, rounded.

У нее было красивое тело, маленькое, гибкое, плотное и крепкое -словно изваянное.

Her skin in the lamplight had the shimmering luster of a pearl.

В свете ламп ее кожа казалась матово-жемчужной.

Her legs didn't quite have the raffish grace of Mrs. Regan's legs, but they were very nice.

Правда, ноги не обладали тем изысканным изяществом, каким отличались ноги миссис Риган, но все же были очень красивы.

I looked her over without either embarrassment or ruttishness.

Я смотрел на них без смущения, но и без волнения.

As a naked girl she was not there in that room at all. She was just a dope.

Для меня она не являлась голой девушкой, для меня она была просто наркоманка.

To me she was always just a dope.

И навсегда должна была остаться таковой.

I stopped looking at her and looked at Geiger.

Я отвел от нее взгляд и посмотрел на Гейгера.

He was on his back on the floor, beyond the fringe of the Chinese rug, in front of a thing that looked like a totem pole.

Он лежал на спине на краю китайского ковра рядом с чем-то, что было похоже на индейский тотемный столб.

It had a profile like an eagle and its wide round eye was a camera lens. The lens was aimed at the naked girl in the chair.

У этого чего-то был орлиный профиль, а его большой круглый глаз напоминал на линзу фотоаппарата, направленную на сидевшую в кресле голую девушку.

There was a blackened flash bulb clipped to the side of the totem pole.

К "томему" была прикреплена лампа-вспышка.

Geiger was wearing Chinese slippers with thick felt soles, and his legs were in black satin pajamas and the upper part of him wore a Chinese embroidered coat, the front of which was mostly blood.

На Гейгере были тапки на толстой войлочной подошве, черные шелковые пижамные штаны и китайский халат, спереди пропитанный кровью.

His glass eye shone brightly up at me and was by far the most lifelike thing about him.

Его стеклянный глаз, блестя, уставился на меня и казался единственной живой частью его тела.

At a glance none of the three shots I heard had missed.

С первого взгляда было видно, что все три пули попали в цель.

He was very dead.

Он был мертв.

The flash bulb was the sheet lightning I had seen. The crazy scream was the doped and naked girl's reaction to it. The three shots had been somebody else's idea of how the proceedings might be given a new twist.

Взрыв лампы-вспышки и было то, что навело меня на мысль о молнии, безумный крик вызвала реакция одурманенной наркотиками девушки, а три выстрела являлись делом рук кого-то третьего, кто, видимо, хотел изменить ход событий.

The idea of the lad who had gone down the back steps and slammed into a car and raced away.

Кого-то, кто выбежал черным ходом, сбежал по деревянной лестнице, вскочил в машину и стремительно умчался.

I could see merit in his point of view.

В принципе я одобрял его образ действий.

A couple of fragile gold-veined glasses rested on a red lacquer tray on the end of the black desk, beside a pot-bellied flagon of brown liquid.

На красном лакированном подносе на краю черного стола все еще стояли два тонких с золотой каемкой стаканчика, а рядом с ними пузатый графинчик, наполненный темной жидкостью.

I took the stopper out and sniffed at it.

Я вынул пробку и понюхал содержимое.

It smelled of ether and something else, possibly laudanum.

Пахло эфиром и чем-то еще, может быть опиумным раствором.

I had never tried the mixtare but it seemed to go pretty well with the Geiger menage.

Я никогда не пробовал подобной смеси, но вынужден был признать, что она исключительно соответствовала атмосфере гейгеровского жилища.

I listened to the rain hitting the roof and the north windows.

Я слушал, как капли дождя барабанят по крыше и в окно, выходящее на северную сторону.

Beyond was no other sound, no cars, no siren, just the rain beating. I went over to the divan and peeled off my trench coat and pawed through the girl's clothes. There was a pale green rough wool dress of the pull-on type, with half sleeves.

Это были единственные слышимые звуки - ни подъезжавших машин, ни полицейских сирен, лишь настойчивый барабанный бой дождевых капель. Я снял с себя плащ, порылся в одежде девушки и нашел зеленое шерстяное платье, надевавшееся через голову, с короткими рукавами.

I thought I might be able to handle it.

Мне казалось, что его будет легче всего надеть на нее.

I decided to pass up her underclothes, not from feelings of delicacy, but because I couldn't see myself putting her pants on and snapping her brassiere.

Я решил не возиться с бельем, не из-за врожденной деликатности, а просто потому, что не мог представить себя, надевающим на нее трусы и застегивающим бюстгалтер.

I took the dress over to the teak chair on the dais.

Я взял платье и подошел к креслу, в котором сидела мисс Стернвуд.

Miss Sternwood smelled of ether also, at a distance of several feet.

От нее тоже пахло эфиром, его слышно было за километр.

The tinny chuckling noise was still coming from her and a little froth oozed down her chin.

Из ее рта все еще исходил сдавленный писклявый звук, в уголках губ скапливалась пена.

I slapped her face.

Я дал ей пощечину.

She blinked and stopped chuckling.

Она заморгала и замолчала.