Рождество на Ледяной Планете (Клэр и Эрэвен)

— У меня нет возможности общаться с этим комплектом, — шепчет она. — У него ведь нет кхая.

Вот черт! Черт! Мне надо родить этого чертового, задом вперед лезущего младенца, и никто здесь не может мне помочь? Наступает паника, и я начинаю задыхаться.

Через мгновение ураганом влетает Вэктал с дикими глазами. Джоси врывается вслед за ним, и наша маленькая пещера тут же кажется ужасно тесной.

Я хватаю Мэйлак за руку, чтобы та молчала, и растягиваю на лице лучезарную улыбку.

— Привет, детка, — говорю я Вэкталу. — Ты был неподалеку?

— Я с другими играл сухкер, — он падает рядом с нашей постелью. — Что, комплект идет?

— Ага, — я успеваю стиснуть зубы, терпя новые, волнообразно подергивающие схватки, и лишь слегка постанываю. У Вэктала расширяются глаза, и моя пара выглядит гораздо хуже, чем просто на грани нервного срыва.

Он проводит рукой по своей челюсти, а затем запускает пальцы сквозь волосы.

— Пара моя, что я могу для тебя сделать? Как могу помочь?

— По правде говоря, мне бы очень хотелось, чтобы ты, детка, на некоторое время вышел, — я протягиваю руку и похлопываю его по руке. — Не хочется, чтобы ты это видел.

— Что? Но почему? — если бы я протянула руку и залепила ему пощечину, не думаю, что моя пара могла бы выглядеть более шокированной. Даже Мэйлак выглядит удивленной.

— Потому что это будет продолжаться какое-то время, и я стану реально бесится. А я не хочу тебя по-всякому обзывать, да и орать на тебя. К тому же… эта одна из тех человеческих традиций, в которой учувствуют исключительно женщины.

Он сводит брови.

— Но Дагеш…

— Значит, Нора не такая традиционная, как я, — огрызаюсь я. — Что с того. Это не меняет того, что я не хочу, чтобы ты был здесь.

Еще одна схватка пронзает меня, и я, охватив живот, испускаю вопль.

Вэктал выглядит в панике. Он бросает взгляд на целительницу, затем снова на меня, явно раздираясь на части от переживаний.

Но я не собираюсь передумывать. Если все пройдет плохо — а все знаки указывают на «да» — не хочу, чтобы он это увидел. Ничего из этого. Не раньше, чем все не обернется правдой, — горем и радостью. А наблюдать, как он сходит сума? Это лишь заставит меня нервничать еще больше.

— Ты хочешь, чтобы я… ушел? — в его сильном голосе слышатся нотки боли.

— Да, хочу. — И когда он продолжает упрямо сверлить меня взглядом, я срываюсь на него словами, где каждое произнесенное слово — ложь. — Лучше бы я никогда не попадала сюда. Хочу, чтобы ничего этого не было. Никогда!

Он долгое время смотрит на меня. Затем наклоняется, целует меня в лоб и вылетает из нашей пещеры. Я внутренне содрогаюсь, потому что знаю, что причинила ему боль. Но я щажу его, — убеждаю я себя. Потому что именно сейчас? Этот ребенок идет задом наперед, и я понятия не имею, как нам это исправить.

Мы оба можем умереть. Я не хочу, чтобы он это видел. Не хочу, чтобы он видел хоть что-нибудь из этого. Если это означает, что я должна сказать ему пару дурных слов, значит, скажу.

Через мгновение внутрь прокрадывается Джоси и, махнув рукой, показывает себе за спину.

— Эй, это что, был Вэктал? Потому что, старушка, он казался просто в бешенстве. Может…

— Я отослала его, — сообщаю я, а потом корчу лицо, когда меня пронзает еще одна схватка. — Сказала ему кое-что не очень приятное. Мэйлак, мы должны что-то предпринять.

Целительница ломает руки. Ломает свои чертовы руки.

— Я никогда не принимала комплект, который шел бы задом наперед.

Совершенно точно, я сейчас слечу с катушек. Мой ребенок застрял внутри меня, и никто не знает, как его оттуда вызволить.

— Божечки, задом наперед? — визжит Джоси. — Что ты имеешь в виду этим «задом наперед»? Типа, первой выходит задняя часть, что ли? Потому что я уверена…

Клер хватает ее за руку, чтобы заставить ее замолчать.

— Сейчас не время, Джоси.

Пристальный взгляд Джоси резко перескакивает от меня к Мэйлак.

— Девочки, вы собираетесь исправить эту ситуацию? Это будет ужасно? Мне следует закрыть глаза?

— Я не знаю, как это исправить, — говорит мне Мэйлак.

— Так значит, мы просто позволим всему идти, как идет? — я задыхаюсь, и в моем голосе усиливается истерическая нотка. — Потому что меня, кажется, это не устраивает! Если ребенок выходит задом наперед, не стоит ждать ничего хорошего!

Глаза Джоси расширяются, и она быстро выбегает из пещеры.

— Наверное, здорово, когда можешь вот так скрыться от проблем, — молвлю я ворчливого. В конце концов, не Джоси — та, кто рожает.

Клер пожимает плечами и встает на колени у подножия моей постели.

— Что тебе принести? Чай? Воды? Чего-нибудь перекусить?

Прикусив губу, я оглядываюсь на целительницу. Мэйлак продолжает класть руки мне на живот, но более, чем очевидно, что она не знает, что делать. Это наводит на меня панику. Этот ребенок скоро появится на свет, но он идет неправильно. Я борюсь с желанием разразиться слезами из-за жалости к себе. Впервые за долгое, очень долгое время мне захотелось, чтобы мы снова оказались на Земле. На Земле есть больницы, родовые отделения и люди, которые знают, что делать, если твой ребенок повернут задом наперед.

— Я принесу тебе чаю, — говорит Клер и вынимает из постели веточку с зелеными листьями.

Почему-то мне это кажется смешным, и я взрываюсь смехом. Наверное, у меня легкая истерика. Ну ладно, ужасная. Без разницы. Смеяться так приятно, и я смеюсь аж до моей следующей схватки. Я все еще смеюсь, когда чуть позже возвращается задыхающиеся от бега Джоси, а за ней Тиффани.

— Что на этот раз? — рычу я на них. — Строем приводим любых желающих, чтоб они могли лицезреть, как я пытаюсь разродиться? Серьезно, Джоси?

— Тиффани с фермы, — выпаливает Джоси. — Вот поэтому-то я и привела ее.

— Фермы? — я не в силах проследить за ее ходом мыслей. — Что…

Тиффани смахивает в сторону разбросанные растения и встает на колени в конце моей постели. Она кладет руки себе на бедра и улыбается мне.

— Так вот, я проделывала это только со скотом. Но, надо полагать, речь идет об одном и том же, разве нет?

— Что одно и то же? — мне все это не нравится.

— Поворачивание ребенка, — отвечает Тиффани.

Меня накрывает облегчение. Надежда. Я все еще паникую, но наконец-то у кого-то есть решение. Есть способ, как с этим можно разобраться.

— Ты уже делала это раньше?

— Коровам, — отвечает она, улыбнувшись мне. Она оглядывается на Джоси. — Принесешь мне горячей воды и мыла, чтобы вымыть руки?

Джоси снова убегает, а я очень сожалею, что накричала на нее. Перед ней и Вэкталом я принесу свои извинения позже, тогда, когда мои внутренности не будет раздирать надвое. Следующая схватка пронзает меня, и я снова кричу. Много извинений, вот только закончу все тут. Сколько угодно.

— Просто расскажи, как мы с этим справимся, — цежу я сквозь стиснутые зубы.

— Ну, тебе это точно не понравится, — заявляет Тиффани. — Но сомневаюсь, что у нас есть варианты получше.

— Просто расскажи. — Я выдержу.

— Я засуну руку в твои прелести, — выпаливает она. — И рукой поверну ребенка.

Я хлопаю глазами.

— Это был человеческий язык, — говорит Мэйлак. — Я не поняла. Что такое пре-люсти?

— Увидишь, — говорю я мрачно, подавляя дрожь. Господи, у меня и правда нет выбора, раз это все, что у меня есть. — Это будет больно? — спрашиваю я у Тиффани.

— Понятия не имею. Никогда у коров не спрашивала, — она улыбается улыбкой, которой словно извиняется.

В животе я чувствую очередную схватку и вдруг очень обрадовалась, что отослала Вэктала. Не думаю, что я хочу, чтобы он смотрел, как другая женщина роется внутри меня рукой. Фу! Не думаю, что я сама хочу это видеть.

— Давай покончим с этим, — говорю я, и для поддержки сжимаю руку Мэйлак.

* * *

Мда, я совершенно права. Это совсем не весело и ощущения не из приятных. Вообще-то, это довольно жутко. Но спустя некоторое время малыш перевернут, а после этого все в большей или меньшей степени происходит «налету». Не успела я и толком опомниться, роды уже закончились, а младенец у меня на руках. Это крупный, орущий и здоровый ребенок того же синевато-серого оттенка, что и Вэктал, с рожками, хвостиком и кудряшками каштановых волос — единственное, что, похоже, моя маленькая дочка унаследовала от меня.

Моя Тали — красивая. Очень красивая.

Я истощена и истерзана, физически и морально. Физическое — это то, о чем Мэйлак может позаботиться, и поэтому я спокойно лежу и кормлю Тали, пока она призывает мой кхай срастить разорванную плоть и исцелить мое уставшее тело. Тали кормится, как самая настоящая обжора, а я прижимаю комплект к своей груди, чувствуя, как она сосет, и я просто… перегружена эмоциями. Полностью перегружена.

Клер недавно ушла с завернутым в шкуре последом, чтобы Вэктал избавился от него, а остальные уходят поочередно. Джоси, более назойливая чем когда-либо, приносит мне еще чистых шкур, кое-что перекусить и горячий чай, так как он давным-давно остыл. Тиффани ушла в тот момент, когда родилась Тали, желая дать мне немного времени побыть одной (и мне кажется, — снова вымыть руки, не то, чтобы могу ее в этом винить). Вскоре остаемся лишь мы с Мэйлак.

И Тали. Сладкая, сладенькая Тали. Я продолжаю проводить пальцем по ее округлой младенческой щечке. Маленькое личико у нее темновато и покраснело, а глаза плотно закрыты. И все же она идеальна, вплоть до ее малюсенького хвостика. Ее маленькая рука во время кормления сжимает мой палец, и я замечаю, что у нее четыре пальца. Я пересчитываю пальчики у нее на ножках, и у нее их три. Ого. Это лишь делает ее в моих глазах еще более совершенной.

Во мне говорит моя предвзятость, но она самый красивый, самый здоровый, самый сладкий малыш из всех родившихся детей. Дождаться не могу, чтобы показать ее моей паре.

Не сомневаюсь, что моя пара сейчас думает, что я его ненавижу. Чувство вины накрывает меня с головой. Ненавижу себя за то, что беременная-и-паникующая-Джорджи превратилась в такое чудовище. Он заслуживает лучшего, чем я.

Через некоторое время Мэйлак встает на ноги. У нее на лице написано, что она полностью истощена.

— Я вернусь утром и уговорю твой кхай на большее исцеление.

Утром? Неужели сейчас уже ночь? В глубинах пещер этого не поймешь. Все, что я знаю, так это то, что я устала, но блаженно счастлива.

— Спасибо тебе, Мэйлак.

Улыбнувшись мне, она прикасается к моей руке, после чего покидает пещеру.

Я наедине… с Тали. Моя малышка здесь, и она представляет собой гораздо большее всего, о чем я могла когда-либо мечтать. Я продолжаю обнимать ее и держать, пересчитывая крошечные пальчики на ногах и руках, и перебирая все, чем она похожа на меня (мой нос, мои волосы, мои пальцы) и чем она похожа на Вэктала (все остальное). Она мирно спит, свернувшись калачиком на моей обнаженной груди, и мне хочется, чтобы, прижимаясь ко мне, она оставалась там навечно.

Кто-то входит в пещеру, вырывая нас из нашего маленького кокона счастья. Я поднимаю взгляд, а это Вэктал.

Моя пара. Моя любовь.

И я вела себя с ним, как самая настоящая тварь.

По моим щекам сразу начинают стекать горячие слезы.

— Она уже здесь, — говорю ему, между всхлипываниями. — Она здесь, и она само совершенство, а я сволочь.