Рождество на Ледяной Планете (Клэр и Эрэвен)

Часть 5 ДЖОРДЖИ

— Ты его нашла? — спрашиваю я Тиффани следующим утром, сидя в своем насиженном местечке на одном из стульев у украшенного дерева. Клер нанизывает еще гирлянд, а я изготавливаю погремушку из кожаного мешочка с кое-чем из того, что она выбросила.

Стянув с себя плащ и держа в руках корзину, Тиффани вытряхивает снег из своих густых черных кудряшек.

— Ты, девочка, хотела храку, и ты его получила.

— Ура-ура! — кричу я, и достаточно громко, чтобы Рухар икнул в своей колыбели у моих ног. Упс. Предполагается, что я должна присматривать за ребенком, пока Харлоу делает больше своих обследований, но храку меня взбудоражило. Согласно данным компьютера корабля, семена имеют молекулярную структуру, похожую на сахар Земли, и мы все взволнованы мыслью его попробовать. — Давай его сюда!

Тиффани усаживается рядом со мной и показывает длинные клубни.

— На склоне холма у ручья растет их великое множество. Видимо, они там укрыты от ветра. — Она вытаскивает один и, понюхав его, предлагает его мне. — Ты точно этого хочешь? Запах у них просто кошмарный.

Я беру у нее один стебель храку. Большинство растений на этой планете довольно длинные и тонкие с еще более длинными корнями, которые достигают ниже уровня снега. Вот этот не исключение, но вместо тонких, длинных корней, они округлые, похожие на пальцы, и выглядят совершенно непривлекательными. Наморщив нос, я нюхаю его, и Тифф оказалась права — вонь как от грязных носков.

— Уууф!

— Я в курсе, — говорит Тиффани. Она вытаскивает нож. — Компьютер ведь говорил о семенах, да?

Я киваю головой и, движимая любопытством, наклоняюсь поближе, пока она ловко разрезает один из корней сверху донизу. Из всех людей Тиффани единственная, которая преуспевает во всем. В то время, как другие могут быть хороши в одном или двух новых навыках, которые мы приобрели, как, например, Лиз с ее охотой или Меган с ее макраме в изделиях из кожи, Тиффани хороша во всем. К тому же, она очень красивая, с темной кожей цвета насыщенной бронзы. Я бы возненавидела эту суку, не будь она такой офигенно классной.

Она раздвигает жесткую кожуру корня и раскрывает внутренние семена. Вонь потных носков доносится до нас, и нас обоих начинает тошнить. Это обстоятельство, в сочетании с жирным блеском влажной липкой оболочки, покрывающего семена? Я начинаю сомневаться в том, что сказал нам компьютер.

— Хочешь попробовать первой? — спрашивает Тифф.

— Я? Черта с два! Давай ты, — я толкаю его ей. — Я ведь беременна и у меня чувствительный желудок, не забыла?

Она фыркает.

— Ни фига! — ее взгляд скользит по пещере. — Нам нужен подопытный кролик. Где же Джоси, когда она так нужна?

Я начинаю хихикать.

— Веди себя вежливо.

— Это было вежливо, — с усмешкой молвит Тиффани.

Но тут Клер из моих рук берет еще один кусок гирлянды, я рассматриваю ее.

— Слушай, Клер, можешь ради нас попробовать этот корень?

Она смотрит на меня сверху вниз, у нее большие глаза и шелковисто-каштановые волосы.

— Вообще-то, нет.

— Ну же, — уговаривает Тиффани. — Он на вкус должен быть как сахар.

Кончиком лезвия она достает семечко и предлагает его Клер.

Я ожидаю, что она уклонится, но к моему удивлению, Клер ловит семечко с ножа и кладет его себе в рот. Она грызет, ее лицо морщится, а потом она пожимает плечами.

— Нет какого-то особого вкуса. Может, вам стоит зажарить их? Ну, как семена тыквы?

Тиффани смотрит на меня и пожимает плечами.

— Хуже не будет.

У Стейси есть металлическая сковорода, которую Харлоу сделал для нее из металлических деталей на корабле, и мы ее у нее выманиваем, чтобы поджарить семена. Когда первая партия готова, пещера уже пропахла вонючими носками — и сахаром. От приготовленных семян исходит приятный аромат, и нет нужды уговаривать кого-нибудь их попробовать. Мы все берем по парочке, при этом в процессе обжигая кончики пальцев.

Я засовываю один в рот, и сладкий маслянистый вкус, словно конфеты, взрывается у меня на языке.

Глаза Тиффани расширяются.

— На вкус как карамельные ириски.

— Бог ты мой! — бормочет Стейси, и она вылавливает еще один со сковороды. — Она права.

Семена исчезают в одно мгновение, и мы достаем еще стеблей храку, чтобы приготовить больше лакомства.

— Надо вынести это наружу, — говорит Тиффани, когда один из старейшин проходит мимо, взмахивая рукой в воздухе. — Они довольно пахучие.

Она права. Мы все одеваемся потеплее и направляемся наружу, разводим небольшой костер в импровизированной яме недалеко от входа. Я удостоверяюсь, что крошка Рухар плотно укутан в своих шкурах, и мы садимся на открытом воздухе в круг, поедая семена и болтая день напролет. Тиффани отвечает за готовку, а Стейси достает пару щипцов, чтобы нам больше не обжигать пальцы.

Это один из лучших дней, которые у меня были за долгое время.

Несколько охотников выходят наружу, движимые любопытством.

— Я принес это для тебя, — говорит Хассен Тиффани, протягивая горсть свежесобранных растений. — Это не яд.

О Господи, снова с этим. Я закатываю глаза.

— Поверить не могу, что им так сложно ухватить смысл омелы.

Нора так сильно хихикает, что начинает фыркать.

— Спасибо, — говорит Тиффани с улыбкой на лице. Но она не вознаграждает его поцелуем, и впоследствии он недалеко отходит, явно сбитый с толку этим ритуалом.

Несколько мгновений спустя приходит Таушен и преподносит Тиффани еще одну горстку растений. Прищурив глаза, она дает ему такой же вежливый ответ. Затем появляется Ваза, один из старейшин, и тоже с растениями для Тиффани.

Я сдерживаю улыбку, когда Тиффани стреляет в меня взглядом «прикончи меня прямо сейчас» и благодарит его за растения.

— Мне сейчас не нужны никакие не-яды, но спасибо.

Он кивает головой, будто делает ей одолжение, а потом ждет.

Тиффани делает вид, что серьезно заинтересована в приготовлении семян.

Рухар лепечет, и я качаю его на колене.

— Эй, Ваза? Знаешь, если ты хочешь преподнести Тиффани немного не-яда, ей очень понравилось бы еще немного храку.

Его морщинистое лицо загорается, и он устремляется прочь, прежде чем остальные успевают к нему присоединится. И Хассен, и Таушен выглядят разозленными этой привилегией. Тиффани делает все возможное, чтобы игнорировать их обоих. Бедная Тиффани. Наверное, ужасно быть самой сексуальной одинокой женщиной на этой планете.

Бедная Джоси. Никто не хочет ее заполучить. Скорее всего потому, что она болтает без умолку. Создается впечатление, что ее жизнь — это бесконечные попытки раздражать Хэйдена и выбивать из него всю дурь. Наверное это и отпугивает женихов.

Еще немного народу выходят из пещер, чтобы увидеть, что замышляют люди, и я замечаю, что один охотник — Эревен — надевает плащ на плечи Клер, и она стремительно краснеет. Так мило. Я и не подозревала, что у нее появился новый парень после разрыва с последним, но этот определенно лучше. Эревен спокойный и со всеми дружелюбный, в отличие от вспыльчивого Бека.

Хассен с Таушеном продолжают стоять на месте, и в конце концов Тиффани вздыхает.

— Почему бы вам, ребята, не отправиться на охоту или заняться еще чем-нибудь?

— Я останусь здесь, возле пещер, — сообщает Хассен, глядя на Таушена.

— Я тоже, — вставляет Таушен.

— На сегодня еды тут вдоволь, — говорит Эревен, поигрывая с прядью волос Клер. Щеки у нее залиты ярко-красным румянцем, но выглядит она счастливой.

В отличие от Тиффани, которая выглядит несчастной из-за всего этого внимания. Особенно, когда возвращается Ваза с несколькими корнями храку, а еще появляются Салух с Роканом, чтобы узнать, из-за чего вся эта суета.

— Почему бы вам, ребята, не сыграть в игру? — предлагаю я, как никогда раньше пытаясь быть тут миротворцем. Моя обязанность как пары Вождя, — пытаться сглаживать ситуацию, когда он отправляется на охоту, как сейчас. — У вас же должно быть что-то, ээ… во что вы играете в те дни, когда не можете охотиться?

— Мы соревнуемся друг с другом, — заявляет Таушен решительным голосом. — Мы что, должны для вас посоревноваться?

— Ну да, — я подтягиваю беспокойного малыша на руки и принимаюсь его укачивать, наблюдая, как Тиффани готовит новую порцию вкусных семян храку. Мое внимание сосредоточено на ее стройных смуглых руках.

БАХ!

Этот раздавшийся звук сродни удара при автокатастрофе, он настолько громкий и резкий, что я подскакиваю, едва не сбросив Рухара. Я прижимаю его к себе и в шоке поднимаю взгляд. Таушен с Хассеном напирют, толкая друг друга, затем отступают назад на несколько шагов. Они низко приседают на корточках, один кивок головой, а потом еще раз стремительно бросаются друг на друга. БАХ! Их рога сталкиваются, и они оба отшатываются вспять.

— Срань господняя! — шепчет Тиффани, пялясь на них.

Я тоже пялюсь. Ну, все равно, что пара баранов из документалки о природе. Они врезаются друг в друга очередным жутким грохотом, отступают, после чего повторяют это снова. Это что — …игра? Рухар начинает плакать, а у Норы черты лица вдруг искажаются выражением, полным боли, и она хватается за живот. Мда, это вовсе не тот мирный денек, который я себе представляла.

Я протягиваю руку к Клер и хватаю ее за руку.

— Почему бы тебе не показать им, как играть в футбол?

— Футбол? — пищит она.

— Какая разница, — говорю ей, поднимаясь на ноги с плачущим ребенком на руках. Нора тоже встает. — Все, что угодно, кроме этого, — говорю Клер и направляюсь в пещеру, успокаивая Рухара.

— Эй, Джорджи, — говорит Нора, и я оборачиваюсь и вижу ее уже прямо позади меня. Ее лицо бледное, и она вздрагивает, когда снаружи раздается еще один громкий БАХ. Ее руки снова хватается за живот, и я понимаю, что ее еще что-то беспокоит.

И тут я ахаю.

— Неужели…?

Кивнув головой, она нагибается, а дыхание со свистом вырывается из ее горла.

— Мейлак! — кричу я. — У нас комплект на подходе!